Странная неожиданность - Борис Владимирович Попов

– У тебя же мать его любит.

– И что? Это она сейчас старушонка бойкая, а возраст-то уж не малый, я ребенок поздний была, последыш. Мама сейчас на боку дыру вертит, возле этого бандита малолетнего крутится: Максюша, Максюня поет, не знает, чего ему в жадное хайло засунуть – не дай бог, любимый внучок изголодается, а он уж скоро толще меня станет. Если бабушка заболеет, или помрет часом, чего он с неходячей матерью делать будет? Нам помочь некому. Брат мой родной, Евстафий, уж семь лет, как умер. Вдова его, нас знать не хочет, других родственников нету. Вот я и ушла с хорошей службы в эту дыру.

Хозяин прежний чуть не плакал, – приходи, говорит назад, как полегчает, тебя на работу всегда возьму и платить пуще прежнего стану. А тут корчмарь с вышибалами умаялся – бегут и бегут, сколько не плати. Место нехорошее, порт рядом и район бандитский. Все норовят к вечеру тут объявиться, опороться водки и напроказить тоже здесь.

Ну, я никакой работы не боюсь. За два месяца, что служу, у нас зримо лучше стало, приличные люди начали приходить и потише прежних сидеть. Хозяин не нарадуется – и спокойней теперь, и выручки увеличились. Мне, конечно, здесь очень нудно, но уж зиму и раннюю весну тут, в тепле и сухости пересижу. А дальше видно будет.

– А знаешь, как имя твое с греческого переводится? – опять завел излюбленную тему преподобный.

– Говори, – усмехнулась вышибала.

– Татиана – это устроительница, победительница.

– Хм, в этом что-то есть, – заметила богатырша.

– Да вылитая ты! – заверила носатая. – Везде свои порядки наводишь.

А протоиерей уже вовсю излагал историю гонений на святую Татиану.

– Пытались нечестивые заставить поклоняться ее своему каменному идолу – Аполлону, несуществующему богу, но произнесла благочестивая будущая святая искреннюю молитву господу нашему Иисусу Христу, и землетрясение разрушило часть этого языческого капища, а каменные обломки перебили много народу.

– А чем же народ-то провинился, – опять полились сомнительные в религиозном отношении комментарии ночной бабочки, – они, может, тоже на божье чудо, да будущую святую зашли взглянуть? Или просто так, по пути с рынка завернули?

– Дьявол, обитавший в идоле, – раздраженно и громче прежнего продолжил проповедник, – с громким криком и рыданием бежал от того места…

– Так это может Аполлон испугался землетрясения и рванул оттуда?

Такой гадкой паствы протоиерей не встречал никогда. Уже как-то растерянно он добавил:

– … причем все слышали вопль его и видели тень, пронесшуюся по воздуху, а было там множество людей…

– А ты говоришь его нету! А римляне эти наглые, – земля ходуном ходит, камни им на башку валятся, уж Аполлоны побежали, а они все стоят и пялятся! Мы бы все вперед этой тени унеслись!

Святой отец вскочил, плюнул, и убежал. Вслед ему слышалось:

– Что рванул, отче? Нас не трясет!

Потом дикарка Ксюха, как-то удивленно озираясь, завершила идеологический разгром православного миссионера:

– Ишь, как его на свою же историю разобрало! А с виду такой солидный и степенный дядечка…

И никого убивать и съедать не понадобилось! Все-таки здесь Святая Русь, а не какие-нибудь дикие острова!

Ворвался с улицы толстый и на удивление грязный отрок. Сразу взялся голосить:

– Мамка! Меня Сося обидел! Он меня толстым бараном обозвал! Здрасте, теть Оксана!

– Ты Сосю-то не пришиб? – с интересом спросила Татьяна.

– Да он знаешь юркий какой! От удара увернулся, потом прямо через руки прошел и убежал! Гонял его, гонял, догнать просто невозможно. Братья его далеко стояли, их я гонять не стал.

– Ну и бог с ними. Ты не голодный?

– Бабка кормит целый день, я аж устал жевать!

– Ну так не ешь.

– А мне охота!

Ребенок обратил внимание на новое действующее лицо в спектакле по имени «Полдник в харчевне».

– А ты кто такой? Ты здоровенный, а моя мама сильнее! Ты мой новый папа?

От такой детской ласки Емеля растерялся. Он тут мостится в постель к одной, а ему пытаются подсунуть другую, покрупнее, да еще с таким здоровенным довеском!

Я бы тоже был озадачен каким-нибудь похожим ребячьим предложением, типа, – ты поживи с моей мамой, хоть она и сильнее. Конечно, было бы ловко завести от жены-богатырки любовницу-богатыршу, и вдвоем они нарожали бы мне дочерей-паляниц удалых. Вошли бы и дочки в силу, началась дележка меня и имущества, вот тут бы я, как сыр в масле катался – от оплеухи до оплеухи!

То одна к решению животрепещущих проблем богатырскую руку в сердцах приложит, склоняя глуповатого и доброго меня на свою сторону, то другая, а сторон-то, как и положено в географии – четыре! Вот бы и зажил, как кум королю, а судьба у кумовьев царствующих особ обычно ох и нелегкая…

Глава 11

Только мы собрались с боярином, который за день все-таки изрядно устал, пойти опять полежать, – на этот раз до ужина, как вечер перестал быть томным.

На этот раз в дверь влетел Олег, и вид он имел какой-то предосудительный, можно даже сказать, – самый жалкий. Он был голый до пояса и разутый. Под левым глазом лиловел синяк, а по всему телу были видны многочисленные ссадины и другие следы физического насилия.

– Побили! Ограбили! – зашумел потерпевший.

Дальше он торопливо изложил историю своего грехопадения. Олег очень желал провести свой досуг в женском обществе, состоящем из безотказных «ночных бабочек» – очень хотелось получить за гроши ласку продажных представительниц слабого пола. Вначале не очень везло – шлюхи, видимо, попрятались до позднего вечера, но вдруг к оборотню подошел раскосый мужик и предложил отвести сластолюбца в надежное место, где самые красивые девушки Киева исполнят самые оригинальные его желания и реализуют разнузданные и необычные фантазии клиента за ломаный грош. А выбор девиц мужчину просто поразит: любой возраст, рост, вес тела, цвет волос были в наличии. Завершен был процесс заманивания классической фразой:

– Всю жизнь, уважаемый, их вспоминать будешь, а меня благодарить!

Растренированный долгими годами семейной жизни, Олег подвоха не почувствовал и безропотно зашел в какую-то зачуханную калитку вслед за своим визави.

Тут период ожидания счастья вдруг неожиданно закончился. В пару к косому откуда-то выскочил кривой, в левом глазу любителя клубнички вспыхнул фонтан искр, и он потерял сознание.

Очнулся волкодлак ограбленным и избитым через несколько часов в какой-то сточной канаве. Где он бродил в самом начале, где его били, где канава – ничего не помнил. Травма черепа с ушибом головного мозга память не улучшают. Вдобавок, абсолютно чужой город ориентации на местности не благоприятствует. Олег пока до корчмы добрался, дорогу спрашивал