(Не)настоящий парень - Амалия Март

Несколько минут хожу по комнате с Яшей на руках, не решаясь идти на кухню. Не представляю, как смотреть в глаза Курту после его слов. И злюсь на него, если честно.

Так играть, а потом вылить на меня ушат холодной воды. Даже не на меня, за моей спиной, подруге в лицо!

Наверное, хотел ее впечатлить, шортики запомнились.

Кобель.

— Ну что, Яша, отомстим?

Мягкой поступью крадусь на кухню. На плечах висит пригретый друг, его голова лежит в выемке ключицы, а хвост мирно болтается в районе моего пупка.

Хороший мальчик, лежи, лежи, сейчас у тебя будет первое тесное знакомство с мудаком.

М̶у̶д̶а̶к̶ Вова меня не замечает. Сидит, сгорбившись над столом, работает руками.

Перед ним кастрюля с водой и гора очисток. С энтузиазмом за работу взялся, ты посмотри. На все ради еды готов.

Продуктовый шлюх.

— Думал, ты отрубилась, — хмыкает он, не поворачивая головы. А зря, тут кое-кто готовится к теплому знакомству.

— Переодевалась, — прохожу мимо него, ненароком проводя хвостом Яши по татуированной шее.

Вова неуютно ерзает на месте, но от чистки картохи не отрывается. Хм.

Открываю холодильник — все продукты разложены по полкам, даже придраться не к чему. Образцово-показательный сожитель.

— Открой пивас, будь другом, — просит великий чистильщик.

Наглость второе счастье, а у него и за первое, ей-богу! Интересно, в какой момент он решил, что мы друзья? Где-то между пухлым денежным конвертом и «безнадежной» видимо.

Достаю бутылку и мощно хлопаю дверцей холодильника, чтоб привлечь его внимание. Ноль. Зеро. Вова сосредоточен, глух, слеп и почти нем.

Но как там говорят, месть — это блюдо, которое подают холодным. Что ж, подождем, охладимся.

Достаю открывашку, снимаю с Bud крышку, ставлю темную бутылку перед Куртом.

Тот достает очередной клубень и тянется к пиву. Делает глоток, издает утробный стон удовольствия и тут же берется за очередную картофелину. Вижу цель — не вижу препятствий, блин!

Ополаскиваю сковородку, Яша, большой любитель воды, тянется под теплые струи и даже порывается сползти в раковину, устроив там импровизированный бассейн. Не-не-не, красавчик, полежишь в своей поилке чуть позже. У тебя миссия.

Вова дочищает последнюю картофелину, забрасывает ее в воду с громким «бульк» и стучит рукояткой ножа по столу.

— Очко! — самодовольно радуется он.

Я подсовываю ему под нос разделочную доску, Яша с любопытством вытягивает мордочку в направлении новой — большой и теплой — шеи. Тшш, малыш, рано. Тут нож в руке, можем довести человека.

Вова откладывает нож и снова тянется к бутылке. Откидывается на стуле и присасывается к горлышку.

— Ты меня не щадишь, — поворачивается и заглядывает мне в глаза.

«Как и ты меня» — мелькает в голове.

В первое мгновение он не замечает, что на него смотрят двое. Дарит мне классическую усмешку и свет зеленых-зеленых глаз. А потом Яше надоедает изображать ледяную фигуру и он подаётся навстречу новому лицу.

Вова дёргается, словно получил разряд электрошока, и заваливается вместе со стулом на пол. По пути хватается за стол в попытке удержаться, но лишь сбивает тазик с очистками. С диким грохотом валится он, стул и пара матерных слов из его уст.

— Зараза! — подкрепляет Вова тираду и отползает к окну, сметая с плеч картофельную кожуру. — Ты что творишь? — бросает гневное уже мне.

— Яшу выгуливаю, — улыбаюсь и поглаживаю питона по чешуе.

Питомец нового знакомого не оценил и решил вернуться в исходную на мою ключицу. Предатель, думала, хоть пошипит для эффекта.

Хотя Вова итак впечатлён: сидит, вжался в батарею, лицо сочетается по цвету с занавесками. Такое же серое с зеленцой. Так тебе, врун и ловелас.

— Какого хрена, Зинок? — немного отойдя от шока, выплевывает Курт.

Встаёт на ноги, сбрасывая шкурки с ног на пол, отряхивается, но ближе не подходит.

— Так и до сердечного приступа довести можно!

— Только тех, у кого оно есть, — равнодушно бросаю я.

Наклоняюсь, поднимаю миску, ставлю стул вертикально.

— Что?

— Сердце. Для сердечного приступа нужен важный орган, а ты им не обременен, — горько заключаю, избегая встречаться с ним взглядом.

Блин, всё-таки выдала себя с потрохами.

Отхожу к раковине, достаю веник и совок из-под нее, разворачиваюсь обратно к Вове. Он имеет наглость смотреть мне прямо в глаза с привычной усмешкой. Отошёл уже? Устроить им с Яшей тет-а-тет?

— Так ты из-за подружки своей что ли? — роняет он.

— Что ли, — передразниваю его и начинаю сметать очистки в совок.

Мастак за спиной обливать грязью.

— Извиняться не буду, — спокойно говорит он и опирается о подоконник позади.

— Конечно, не будешь, — снова строю гримасу. Ещё бы дождаться от него хоть слова извинения! Эгоист чертов.

— В свою защиту: она первая начала, — говорит нахал.

— Чего?! — поднимаю на него взгляд. Геля никогда обо мне такого бы не сказала!

Никогда!

— Наехала с порога. Я защищался, — поднимает перед собой руки, разводя ладони в сторону.

Ах ты!!! Защищался он! Мной!

Я не часто чувствую всепоглощающий гнев, ярость, и все эти негативные эмоции захлестывают меня с головой до потемнения в глазах. Но сейчас… Вот удод! Даже не осознаю, в какой момент делаю этот шаг к Курту, как одним ловким движением снимаю Яшу со своей шеи и закидываю на тощие плечи мудака напротив.

Раздается не очень мужественный вскрик, и только тогда красная пелена с глаз спадает.

Картина перед глазами, всем Пикассо фору даст: бледный, как смерть, Вова, оцепеневший от ужаса, добела сжимает пальцами бедный подоконник под собой.

Яша, чувствуя незнакомца, не очень доволен и пытается найти удобное место, передвигаясь от плеча, через шею к плечу. И кто тут теперь Безнадёжный случай?!

— Что тут?… — на пороге появляется Геля и застывает. Расплывается в довольной улыбочке. — А-а-а-а, — тянет она. — А я думаю, кто тут визжит, как сучка.

Подходит ко