Другое имя зла - Роман Парфененко

– А кто же тогда?

– После поговорим. Давай заканчивай одеваться. Прошу к столу.

Я оделся, посмотрел в зеркало. Остался доволен. Расчесал пятерней волосы. Пошел к столу. Он ломился от разнообразия яств. Здесь было все. В огромном количестве, способном удовлетворить самых требовательных и капризных гурманов – обжор. Но сервирован на одну персону. Хотя два стула стояли в ожидание. Демон поднялся с кресла.

– Присаживайся. Не могу разделить трапезу. У меня иной метаболизм, следовательно, и пищу поглощаю другую. От вида моей еды у тебя пропадет надолго аппетит. Так что законы гостеприимства превыше собственного голода, как говорил один людоед. Кушай, не стесняйся. Компенсирую голод настоящим французским коньяком. Да, чуть не забыл! Что бы ты насладился трапезой в полной мере, возвращаю тебе вкус!

Он щелкнул пальцами, не прерывая движения, указал рукой на мое место. Есть, так есть! Подумал и принялся набивать брюхо деликатесами. Пища восхитительна. Что было тому виной нормальное ощущение вкуса, или еда и вправду великолепна, не имело значения. Он снял очки. Я не смог определить цвет его глаз, он постоянно менялся. Изредка отрывался от еды, бросал на него косые взгляды. Демон ласково щурился на меня и маленькими глотками шумно прихлебывал коньяк. Наконец я набрался наглости и спросил:

– Что на твоем метаболизме спиртное не сказывается? – Даже не пытаясь скрыть издевку. Демон не обратил на это внимание и спокойно ответил:

– Нет. Жидкость испаряется через поры. Алкоголь остается внутри. Ощущение примерно такое же, как и у людей. Одним словом – опьянение. Отличие в одном, никогда не испытываю похмелье.

Ел до тех пор, пока ремень не врезался в раздувшийся живот. Дышать стало трудно.

– Наелся? – Заботливо произнес Демон.

– Да, наелся.

– А где спасибо?! – Обида и сожаление в голосе.

– Спасибо. – Ответил нехотя.

– Пожалуйста! – Демон был доволен. Внешне.

– Теперь кофе, коньяк, сигары. Или предпочитаешь сигареты?

– Я не могу курить. Не чувствую ничего.

– Опять ошибаешься. Я вернул тебе все ощущения. Предлагаю перейти к камину. Там очень удобные кресла.

Вытер губы и пальцы мягкой салфеткой, бросил ее в тарелку. Сыто отрыгнул и поднялся из-за стола. Пересели к камину. Огонь весело голубыми острыми язычками гулял по углю. Малах Га – Мавет приподнялся и бронзовым совком подкинул огню пищи – блестящего угля. Я сидел в низком кожаном кресле и почему – то наслаждался мнимым покоем. Закончив кормить пламя, демон отошел к сервировочному столику, заставленному разнообразными бутылками в картонных коробках и без них.

– Что будешь пить? У меня есть все! – Прозвучало с большой гордостью.

– Коньяк.

– И сигареты?

– Да.

– И кофе?

– Кофе не хочу.

– Вот и настало страшное время вопросов и ответов. – Протянул бокал, гораздо меньший, чем тот, из которого пил сам. Вот, тварь! Передал открытую пачку сигарет Парламент. Я вытащил одну, но пачку не вернул. Обойдется. Он любезно дал прикурить от платинового Ронсона. У Демонов тоже, оказывается, есть слабость к роскоши. Затянулся и с наслаждением заполнил легкие ароматным дымом. Ни с чем не сравнимое удовольствие! Меня удивляло и забавляло собственное спокойствие.

Курил, стряхивая пепел на пол. Хотя Демон предусмотрительно поставил рядом большую хрустальную пепельницу. Какая то маниакальная тяга к чистоте, это при его то работе?! Краем глаза внимательно наблюдал за его реакцией. Ему все это не нравилось, совсем как человеку. Но делал вид, что не замечает происходящего. Пока успешно гасил вспышки раздражения. Я развлекался. С удовольствием выкурил сигарету. Но не накурился. Слишком велик был никотиновый голод. От окурка прикурил следующую. Зубами оторвал от новой сигареты фильтр и выплюнул его на пол. Окурок аккуратно задавил в пепельнице. Демона, наконец, проняло. Первым нарушил молчание.

– Уважаю твое желание показаться крутым. Это почти удается. Тебе даже наплевать, что на тебе надеты штаны, которые выделаны из прекрасной женской кожи. Сапоги и ремень из кожи зрелых мужчин. Свитер и носки из натуральных волос молодых брюнеток. Причем носки сотканы из лобковых волос, этих самых брюнеток… О, да тебе плохо?!

Последнее, он произнес под звук оглушительных каскадов рвоты. Вместе с которой из меня исторгалась уверенность и самообладание.

– Эк, тебя развезло-то! Глянь-ка, штаны уделал! Сапоги забрызгал, их теперь, наверное, выбросить придется.

Он вскочил, быстро побежал к гардеробу. Вернулся оттуда и бросил мне на колени полотенце.

– Думаешь, существует человеческое достоинство?! – Теперь в голосе остался один звенящий металл.

– Сидишь, играешь в гордость, весь из себя такой неприступный! Да, у тебя в башке нет ни одной мысли! Тебя выхолостили! Тебе ни приходит в голову, ни что может случиться с Наташей, ни собственная дальнейшая судьба! Ты как свинья спокоен и благостен до тех пор, пока не пришло время забоя и придется становиться салом. Я хочу, чтобы ты ожил! К тебе должна вернуться жажда жизни! Сейчас нужен не только я тебе, но и ты мне. В тебе есть ответы на жизненно интересные для меня вопросы!

Слова хлестали меня плетью. Возвращался в себя, к своим проблемам. Слова разрывали благостную пустоту, переполняя ее болью. Сжал череп руками. Его просто бы разорвало от чехарды желаний, воспоминаний, вопросов и стремления узнать на них ответы. Закрыл глаза. Голова опасно трещала. Он толкнул меня в плечо. Я посмотрел. Демон держал перед моим лицом стакан с водой. Половину стакана занимал лед.

– Выпей, станет легче.

– Спасибо! – Искренне поблагодарил я. Двумя глотками осушил стакан до льда.

– Иди, умойся.

Я отрицательно помотал головой.

– Ты боишься? Понимаю! Хорошо. – Щелкнул пальцами обеих рук и у стены рядом с камином возник дачный умывальник. Не твердой походкой я подошел к нему и стал плескать холодную воду горстями в лицо. Это была живая вода. Она помогла прийти в себя. Малах Га – Мавет сделал вращательное движение кистью правой руки, и все следы недавнего происшествия исчезли сами – собой. В том числе и с моей одежды.

– Это правда?! То, что ты сказал по поводу одежды?

– Что это меняет? Другой все равно нет. Если тебя не смущает разговаривать со мной голым, милости прошу, ни мужская, ни женская обнаженность меня не трогает. Пойми! Ты сейчас единственный человек в этом мире, которому удалось сохранить здравомыслие. Это не просто удивляет, шокирует. Почему, как тебе это удалось? Мне необходимо знать, почему Атман проявляет к тебе такой интерес?