Прыжок - Мартина Коул

Долли загадочно улыбнулась ей:

— Небось пенни отдала за них?

Донна поставила все те же дешевые кружки на стол и улыбнулась в ответ:

— Они не стоят и пенни. Иди пить чай.

Долли зажгла очередную сигарету и присела к столу. Сняла тапочки и пошевелила пальцами ног.

— Знаешь, ты права, Донна, насчет того, о чем говоришь. Я понимаю, что обращаюсь с тобой, как с ребенком, но ты так действуешь на людей. Заставляешь их возиться с тобой.

Дым от сигареты заставил Донну зажмуриться, и на какую-то долю секунды она увидела Долли глазами других: крупная, ширококостная активная женщина с плохо подогнанными зубными протезами и химической завивкой, короткие пухлые пальцы и обломанные ногти, морщинистое лицо — скуластое, толстощекое, жир перекатывается под безукоризненно чистым фартуком… Донна почувствовала прилив нежности к ней.

— Ну, не надо слишком уж меня опекать Долли. Отныне мы с тобой будем на равном положении в доме, ладно?

Долли кивнула и глубоко затянулась сигаретой:

— Ладно.

Она отпила чаю и поморщилась, поскольку в нем не было сахара. Добавила три ложки с верхом и улыбнулась от мысли, что в этот самый момент трое мужчин прячутся в подвале и на улице. «Мы с тобой равны, Донна, любимая, — подумала она. — Но что касается обязанности опекать тебя, то кто-то же должен это делать! Твой старичок поручил мне оберегать тебя так, как если бы ты была самим дьяволом».

Обе женщины продолжали дружелюбно болтать, в то время как Пэдди Доновон и его ставленники со всех углов просматривали подходы к дому: «Когда эти ничтожества — люди Левиса — нанесут удар, мы будем к этому готовы».

Глава 8

Джорджио наблюдал, как Левис играет в шахматы с одним из своих подручных — с Рикки. Риккардо Ла Бретта, известного больше под именем Рикки, крупного мужчину, происходившего из афрокарибской семьи, все знали в крыл, как человека с мощными мускулами и еще более внушительным интеллектом. Если кто-нибудь что-то хотел точно узнать, ему однозначно следовало идти к Рикки. Это может показаться странным, но Левис, по натуре — непоколебимый расист, охотно общался с Рикки. Джорджио подозревал, что Левис, выставляя себя интеллектуалом, надеялся, что благодаря дружбе с Рикки на всех его действиях будет стоять печать общественного одобрения. Почему Левис хотел произвести впечатление на среднего заключенного из числа приговоренных к пожизненному заключению, оставалось вне понимания Джорджио. Ведь Левис никогда в своей жизни не руководствовался обычной человеческой логикой. «Что ж, — рассуждал Брунос, — почему бы ему не начать делать это сейчас?»

Сэди, вальсируя на ходу, влетел в комнату отдыха, и Джорджио подмигнул ему. После того как Сэди предупредил Бруноса об опасности, он вырос в глазах Джорджио, хотя последний тщательно старался публично этого не показывать. Началась демонстрация новостей по телевизору: сообщалось, что какой-то иностранный президент проигнорировал королеву.

Люди, внимательно смотревшие новости, постепенно впадали в агрессивное настроение:

— Проклятый австралийский раздолбай! Я бы выдал ему, гаду, за королеву, черт бы их всех побрал! Интересно, что он о себе возомнил? Все эти чертовы австралишки — просто мерзкие задницы!..

— Большинство из них — всего лишь онанисты! Моя сестра эмигрировала туда и очень быстро вернулась домой, скажу я вам. Там отовсюду выползают пауки размерами больше, чем пасть у Тэтчер!..

Вскоре всех, пребывавших в комнате отдыха, охватило возбуждение. Им вообще-то требовалось совсем немного, чтобы прийти в такое состояние: например, от сообщения о случае насилия над ребенком или об ином изнасиловании, передаваемом по телевизору, заключенные сразу впадали в неистовство.

Один из мужчин встал и потряс кулаком перед изображением Поля Китинга на экране.

— Слушай ты, мерзкий ублюдок! Королева должна приказать ему и всем этим драным австралишкам заткнуться. Они в любом случае нам не нужны. Это просто кучка педерастов, и все!

Сэди присоединился к общему рокоту:

— Не понимаю, что они там разоряются? У них численность геев на душу населения больше, чем даже среди американцев.

— При чем здесь эти придурки? Тебя надо было прикончить при рождении! Тебя и этого гомика-австралишку!. — Но как только Арнольд Да Сильва раскрыл рот, он пожалел об этом.

— О чем ты только что сказал, Арнольд? — скрипучим, тонким голосом прошипел Левис.

В комнате мгновенно стало тихо. И даже два тюремщика ретировались к двери.

Да Сильва нервно облизнул губы.

— Да я ничего, мистер Левис. Так, слегка сболтнул.

Левис зловеще усмехнулся.

— Если б ты разок задумался вместо того, чтобы проводить свои дни, занимаясь онанизмом, то, может, лучше понял бы реальную жизнь. Мы все содержимся здесь к удовольствию Ее Величества. Она владеет этой тюрягой, а, мы, как утверждается, нарушили Ее законы. На документах, которые ты получил в суде, написано: «Такой-то — против короны». И королева, поспешу тебе напомнить, носит эту корону.

Служба королевского судебного преследования посадила всех нас за решетку. Если бы я встретил проклятую королеву, я не только плюнул бы на нее, но и трахнул бы старушку.

Дэвид О'Грэди, ирландский террорист, ожидавший, когда его перевезут в тюрьму «Мэйз», негромко захлопал в ладоши:

— Сильно сказано, мистер Левис.

Левис улыбнулся. Он готов был продолжать игру.

— Как сказали наши судьи, прежде чем посадили нас: «Я умываю руки!» — заметил Сэди.

Слова Сэди вызвали смех даже у Левиса, и атмосфера разрядилась. Тюремщики засмеялись вместе с заключенными, и благодаря богу мир был восстановлен.

Джорджио покинул комнату отдыха и вернулся к себе в камеру. Он был рад, что на время оказался там один. Он лег на постель навзничь, положив руки под голову, и уставился на деревянные доски основания висевшей над ним верхней койки: «Мне надо выбраться отсюда. Левис травит меня каждым своим словом, каждым движением. Он понимает, что его желание навредить Донне убивает меня, особенно сейчас, когда я не способен ничего сделать и могу только ждать. Это ожидание мучительнее всего».

В пять утра, как раз на рассвете, Донна вдруг резко проснулась. Она продолжала лежать в постели, пытаясь снова заснуть. Затем перевернулась на другой бок, после чего ей удалось снова погрузиться в сон. И вскоре оказалась вместе с Джорджио и с их ребенком. Это был замечательный, сказочный сон, и он снился ей уже больше пятнадцати лет.

В то время как Донна спала, уютно устроившись в постели, Большой Пэдди Доновон и его помощники волокли двух мужчин с автомобильной дорожки Донны, а затем вытащили их на проезжую часть и зашвырнули в черный микроавтобус «транзит», припаркованный на заросшей травой обочине, в двадцати пяти ярдах от поворота к дому Донны.