Пуля-Квант - Алексей Бобл

Выбравшись на берег, я побрел вдоль мостков к бе­седке. Хлюпая ботинками, оставляя мокрый след, достиг ее и увидел: вблизи то, что раньше казалось аккурат­ным, нетронутым временем символом помещичьего пру­да из классической литературы, выглядит куда хуже. До­ски пола сгнили, в куполе дыра. Белая краска потрес­калась, облупилась.

Я сел на ступеньку, привалился спиной к столбу и за­крыл глаза.

Неужели и Химик… неужели Химик тоже инфициро­ван Вивисектором? Или только я?.. Это не простая ин­фекция — какое-то создание Зоны поселилось во мне, пси-мутант или что-то еще, о чем никто никогда не слы­шал. Он во мне и перестраивает, меняет меня. Я ста­новлюсь кем-то другим… Кто я теперь?

Кто я?

Глава 16

ДРУГОЙ

Боль исчезла, страх и растерянность пропали, их сменили опустошенность, апатия… Отрешенность. Я будто отгородился от происходящего, осталась одна мысль: теперь все равно, наплевать на всех — на Зо­ну, на военсталов, на Химика, Лесника, Пригоршню.

Дрожь стихла, по телу растеклось тепло. Я оттянул футболку — вода смыла с кожи кровь, обнажившиеся шрамы набухли. Больше они не кровили, лишь пульси­ровали.

Да, это не галлюцинации. Одно не могу понять: по­чему я так долго не замечал эти раны?

Теперь я как Вивисектор. Химик говорил, он в рас­терянности, не понимает, где находится и что ему де­лать. Так и я. Не знаю, что делать. Что внутри меня? Или кто? Одно понятно: это другой. Чужак.

А ведь Химик вспоминал в погребе старый ужастик с похожим названием. В Зоне есть много мутантов, пол­но всяких тварей, их истребляют, их исследуют… Но кто сказал, что люди изучили всех? Да что там изучили — откуда известно, что мы хотя бы видели все до одной формы жизни в Зоне? Сколько неведомых тварей хоро­нится по подвалам и дальним, скрытым полями анома­лий, прячется в лесах? Сколько их живет на ЧАЭС? Ка­кие мелкие гады могут обитать в руслах ручьев, в под­леске, в коре деревьев?..

В биологии есть такое понятие: паразит. Эти парази­ты — полноправные обитатели нашей планеты, они ни­чем не хуже волков, летучих мышей, кузнечиков или мо­криц. И так же, как волки или свиньи, они могут мути­ровать.

Внутри меня поселился какой-то паразит Зоны. Му­тант-симбионт. Мозговой слизень, влияющий на сознание.

Я вздрогнул: мои ли это мысли? Может, слепок дру­гого сознания сейчас поглощает мое? Паразит внедрил­ся в мозг, как-то влияет на клетки, на нейронные свя­зи, перестраивает их — я начинаю понимать аномалии, определяю их на расстоянии, вижу ауры. Я ментальным ударом раздавил сознание псевдоплоти, убил ее. И с людьми, возможно, тоже так могу? Но если он спосо­бен на такое, ему ничего не стоит изменить мою память. А память — это и есть я, моя личность.

Он способен изменить меня. Сделать вторым Виви­сектором.

По спине пробежал холодок. Я сжал кулаки.

На берегу пруда появился Химик, огляделся, пома­хал мне, обернувшись, сказал что-то. Следом к воде вы­шли Никита и Курортник, Лесник висел у них на пле­чах, еле-еле переставляя ноги.

Химик захромал вдоль берега.

Непослушными пальцами я заправил футболку, с трудом застегнул молнию, наглухо запечатав высокий ворот, поднялся.

К пруду выскочил Лабус, застыл вполоборота, всма­триваясь в сад. Убрал оружие за спину и побежал за ос­тальными.

Химик, доковыляв до беседки, оглядел меня и спро­сил:

— Ты что, купался?

— Случайно получилось, умыться хотел, поскольз­нулся, — сказал я.

Он опустился на ступеньку, вытянул ноги. Закрыл глаза, точно так же, как я несколько минут назад. Ли­цо у него было усталым, под глазами мешки. Химик сглотнул, взялся за винтовку и начал ее разбирать.

— Лихо ты сад прошел. Дорожку нам приметную ос­тавил… я уж думал — все, сгинул лаборант. — Он под­нял голову, прищурился. — Дерево ты запалил?

Не ответив, я встал и быстро пошел навстречу При­горшне с Курортником. Но не сделав и нескольких ша­гов, подумал: куда спешу, зачем? Помочь им… Для че­го мне это? Я же решил на все наплевать…

Я остановился, растерянно обернулся. Химик копал­ся в винтовке, искоса поглядывая на меня со странным выражением.

Чудные мысли в голове. Будто и не я, не мое созна­ние их породило, но кто-то другой, угнездившийся там. Нет, нельзя подчиняться ему. Пойду дальше с военста-лами, Химиком и Пригоршней, какими бы они ни бы­ли, плохими или хорошими, злыми или добрыми. Они помогли мне, я помогу им. Это будет… будет по-чело­вечески.

Сжав зубы, я поспешил к военсталам. Курортник, не останавливаясь, сбросил с плеча рюкзак Лесника. Я поднял его, просунул руки в лямки и пошел следом.

— Пригоршня, давай за беседку, — сказал Курорт­ник. — Химик, что с оружием?

— Патрон бракованный попался, пуля в канале ствола застряла. Теперь порядок. — Сталкер встал.

Лесника уложили на землю. Он был без сознания.

— Лабус, это по твоей части.

— И по моей, — вмешался Химик. — Сколько у нас времени?

— Пять минут. Пусть он в себя придет, иначе мы на­долго здесь зависнем.

Курортник достал сигарету из пачки, помял пальца­ми и прикурил. Выпустив струю дыма, ладонью потер щеку, тряхнул головой.

— Пригоршня, прогуляйся, осмотрись. Но близко к развалинам не подходи.

Никита скинул рюкзак, перезарядил оружие и напра­вился к аллее.

— Подожди. — Я, тоже освободившись от рюкзака, двинулся следом.

Курортник проводил меня взглядом, но промолчал. Присев на ступеньку под столбом, положил оружие ря­дом и уставился на мостки.

Пригоршня шагал вдоль высоких кленов, мягко сту­пая по сгнившим листьям. Я на ходу посмотрел на не­бо. Сощурился от яркого солнца. Наверное, раньше здесь было очень красиво. Похоже на пансионат какой-то небольшой… Здесь отдыхали люди, наслаждались природой…

— Лаборант, помоги, — позвал Химик.

Я обернулся. Лесника уложили животом на плащ. Лабус скальпелем распорол свитер охотника, откинул крышку медицинского бокса и подставил ладони под бутылек со спиртом, который держал Химик. Тщательно вымыв руки, протер их тампоном, взял пинцет и начал извлекать осколки из спины раненого.

— Мне полей. — Химик поставил бутылек на землю и сдвинул крышку контейнера с артефактами. В ячейках лежали клубок волчьей лозы, кровь камня, мамины бу­сы, выверт и лопухи зеленухи.

Я взял склянку.

— Давай скорей, — сталкер подставил ладони. — Все не выливай.

— Тампоны готовь, — бросил Лабус.

Химик вымыл руки, достал из медицинского бокса пузырек с перекисью, вскрыл пакеты с тампонами.

— Лаборант, рукавицы найди. — Он отвернулся, стал помогать Лабусу.

Спину Лесника залило алым, кровь сворачивалась, пузырилась.

— Да-а… — Лабус швырнул пинцет в пустое отде­ление медбокса, растопырил окровавленные пальцы. — Повезло мужику. Семь осколков: два в плечо и пять в спину, а в голову ни одного. Везучий. И ты, Кирилл, ему должен, по гроб жизни обязан.

Я кивнул.

— Нашел? — спросил у меня Химик. — Чего си­дишь?

Я распечатал изорванный клапан дедова рюкзака, ос­лабил узел. Так, примус, портянки, коробка с патрона­ми… ага, вот они, рукавицы. Взгляд уперся в цилиндр из прозрачного пластика, сплюснутый с одного конца. Внутри мягко светилась желеобразная масса.

А это откуда у Лесника?!

— Ну! — шикнул Химик.

Я не глядя протянул ему рукавицы. Потом тронул пальцами цилиндр.

Григорович называл эту штуку с желе «пуля-квант». Воспоминания нахлынули, как цунами. Я зажмурился. «Пуля», зарядник, лагерь на Янтаре, надувной мо­дуль… Хаотичные образы переполнили сознание. Есть «пуля-квант», а есть зарядник, два этих элемента бы­ли необходимы Григоровичу, чтобы его установка зара­ботала. Я дернулся, по спине побежал холодок, а па­мять продолжала выдавать картинку за картинкой: Ор­лов и Отмель, скачет виляющий хвостом пес Арден. Отмель раздраженно выплевывает слово за словом: «…Установка Григоровича должна погасить всплески аномальной энергии. Потому что есть задача создать непробиваемый энергетический периметр вокруг стан­ции. Нейтрализовав часть аномалий, установка проло­жит тем самым коридоры в Зоне, откроет проходы. Зо­ну можно будет как бы расчленить на части, окружен­ные безопасными коридорами, и тогда попытаться…» Меня толкнули в плечо.

— Очнись, Кирилл! Привидение увидел? — Лабус еще раз двинул локтем. Ладони он держал на весу, ру­кава были засучены. — Полей спиртом.

Химик, натянув рукавицы, разделил кровь камня на несколько маленьких частей. Обернул листьями зелену-хи, обмотал стеблями волчьей лозы.

— Сколько еще? — Из беседки выглянул Курортник.

— Пара минут, — отозвался Химик. — Лаборант, давай скорей.

Я бросил «пулю-квант» в рюкзак, схватил бутылек со спиртом. Лабус, смыв кровь, взял рулон медицинско­го пластыря и отделил край липкой ленты.