Еда и патроны - Артем Мичурин

— Хреново выглядишь, — сказал он самому себе, макнул в таз кусок мыла, повертел его в ладонях и размазал пену по щетине.

Сверкнуло острое лезвие, и пена, сходя с лица ровными полосами, закапала в раковину, открывая шрамы над губой, на подбородке, на шее. Закончив, Стас сполоснул бритву, вытер и положил в карман. Он зачерпнул ладонями воды из таза, медленно поднес их к лицу и, наслаждаясь приятной обволакивающей теплотой, окунулся в эту купель. Постоял так несколько секунд, задержав дыхание, и снова повторил процедуру, а потом еще раз. Наконец он снял с плеча полотенце, прижал его к своему обновленному лику, глубоко вздохнул и выдохнул с таким облегчением, будто сбритая щетина весила пару кило как минимум, и теперь, потеряв сей тяжкий груз, жить стало значительно легче.

Взяв со столика банку с зубным порошком, Стас намочил палец и обмакнул его в желтовато-белое сыпучее вещество, которое тут же налипло мелкими комочками, сунул импровизированную «зубную щетку» в рот и принялся усердно наводить там порядок. Порошок пах мятой и своей свежестью очень кстати забивал тошнотворный привкус капусты.

— Завтракать-то будешь? — спросил дед, заглянув в чулан.

— Нет, спасибо. — Стас прополоскал рот и сплюнул в раковину. — Что-то аппетит никак не приходит.

— Эх, молодежь. Нестойки вы нынче к мужским напиткам-то.

— Практики не хватает, — оправдался Стас. — Я пойду, наверное. Дел сегодня еще по горло, да и тебя напрягать не хочется.

— Ну уж и напряг, — дед протянул руку. — Ладно, дела так дела, понимаю. Ты заходи, если что, не стесняйся.

— Может, и зайду еще. Спасибо тебе, отец, — Стас пожал протянутую руку, забрал свои вещи и вышел на крыльцо.

— Станислав, — позвал дед из сеней. — Слышь, ты это, рисование-то не бросай. Вдруг пригодится еще в жизни. Может быть, и профессию сменишь.

— Я постараюсь, — ответил Стас и застучал подошвами по ступеням. — Но это вряд ли, отец. Это вряд ли.

Западные ворота, вопреки ожиданиям, Стаса не удивили. Судя по всему, строились они по единому проекту с южными и если чем-то и отличались, то только архитектурой сторожевых башен, торчавших по краям. Здесь они были немного массивнее и выше южных сестер-двойняшек. Хотя обнаружилось и еще одно отличие. На обеих башнях, чуть пониже пулеметного гнезда, красовалась выцветшая надпись, намалеванная большими, кривыми черными буквами, которая гласила: «Мутант, остановись и подумай еще раз». О чем стоило подумать мутанту, автор гениального изречения не посчитал нужным уточнить. Видимо, предполагалось, что сия простая истина и так должна быть всем ясна как Божий день.

Оружейный магазин нашелся сразу. Это было квадратное одноэтажное здание, построенное из кирпича, совершенно нетипичного для западного района. Покатая крыша возвышалась по направлению к фасаду и переходила в козырек над широкой верандой. Покачиваясь на цепях, приваренных к козырьку, прохожих приветствовала яркая и даже почти красивая вывеска

«Верный друг — оружие, патроны, амуниция».

Красные в черной окантовке буквы на коричневом фоне дополнялись корявеньким рисунком винтовки неопознанной конструкции. Стас поднялся на веранду и толкнул массивную обитую железом дверь с табличкой

«От себя».

— Доброе утро, — поприветствовал его приятный и уверенный женский голос, как только звякнул колокольчик, потревоженный дверью. — Чем могу помочь?

Стас прошел в центр магазина, вертя головой по сторонам. Дед не обманул, посмотреть действительно было на что. Обе стены справа и слева пестрили всевозможными предметами одежды и амуниции разных фасонов и расцветок. Куртки, рубашки, майки, штаны, разгрузки, подсумки, маскхалаты, фуражки, панамы, перчатки, бушлаты, плащ-палатки и вещмешки висели от пола до потолка. Примерно треть правой стены была отведена под гладкоствол, представленный дюжиной вертикалок, горизонталок и помповиков, разбавленных двумя модификациями «Сайги». Внизу выстроились ряды ботинок и сапог. Центральную же стену, как и положено, украшало боевое оружие. Стас повел взглядом слева направо, отмечая про себя богатство ассортимента. СВД, «Вал», СВ-98, неизменные АКМ и АК-74, «Кедр», ППС-43, «Бизон», дедовские «Каштаны», «Абакан», «Вихрь», РПК, «Гроза»! Из-под прилавка выглядывал ствол ПКМ. Сам же прилавок был занят пистолетами: ПМ, ПММ, АПС, «Глок-17», «Гюрза», «Хеклер-Кох Р7М13», и даже ГШ-18, а так же всевозможными патронами в коробках и поштучно, баночками со смазкой, инструментом, магазинами, оптическими прицелами, ножами и всякой попутной мелочевкой.

Стас настолько увлекся разглядыванием товара и ценников, что совершенно забыл о заданном ему вопросе.

— Простите, — прозвучало сверху, когда он, склонившись над прилавком, увлеченно рассматривал замысловатый клинок со странно изогнутым лезвием. — Могу я вам чем-то помочь?

— О! Прошу прощения, — Стас поднял глаза и замер на пару секунд с открытым ртом.

Перед ним стоял ангел. Ангел в сине-сером, под цвет глаз, камуфляже, с роскошными, завязанными в хвост, темно-каштановыми волосами и лицом, которое никак не могло принадлежать человеку, ведущему дела в оружейном магазине.

— Я… Мне…

Ангел распахнул свои бездонные очи и озарил мир улыбкой.

— Ищите что-то особенное?

— Нет, э-э… — Стас запнулся и попытался улыбнуться в ответ, но сам почувствовал, что получилось это у него глупо и беспомощно. — Мне нужны патроны, «семерки», сто двадцать…

— Так…

— И еще у меня тут с собой два «семьдесят четвертых». Сколько сможете за них предложить?

— Давайте посмотрим.

Стас передал автоматы через прилавок. Хозяйка взяла один в руки, ловким отработанным движением отсоединила крышку ствольной коробки, заглянула внутрь механизма, вернула крышку на место, положила автомат на прилавок и подвергла той же процедуре следующий ствол. Стас смотрел на то, как ее тонкие изящные пальчики уверенно препарируют грозный механизм, и думал: «Ангел с автоматом — что может быть прекраснее?»

— За этот дам восемнадцать монет, а за этот — двадцать одну, — безапелляционно заявила хозяйка.

— Да, — отрешенно произнес Стас, не отрывая взгляда от ангельского личика, но тут же спохватился, пережевав-таки ослабшим мозгом полученные цифры, и замотал головой. — Постойте, нет. Почему так мало? Стволы новые совсем, а этот так и вообще, можно сказать, в заводской смазке — Стас указал на самый ухоженный экземпляр. — Какие восемнадцать?!

— Ну, хорошо, хорошо, — смягчилась хозяйка. — Могу накинуть еще по две монеты, но это все.