Тайпэн. Миротворец - Сергей Девкин

- Это Тамыш, брат кагана Тимура, — нойон прекрасно узнал своего противника, братья степных вождей были важными людьми на этих бескрайних просторах.

- Тимур так и не написал письма к тиданям, как и несколько других каганов. Теперь понятно почему. Нападение одного вассала Императора на другого расценивается законом Империи как предательство сюзерена и карается смертью, вплоть до уничтожения всего рода предавшего.

- Тимур ничего не знает, — прошипел раненый манерит, глядя исподлобья на говоривших, ни страха, ни уважения в его голосе не было, кочевник знал, что терять ему уже нечего. — Это была лишь моя идея, от начала и до конца, и вам не доказать обратного!

- Может быть, стоит вернуться? — задумался Сулика, покосившись на Ханя в ожидании решения. — Мало ли что может устроить там этот каган, если он уже решился на ваше убийство? Как бы, не оказалось потом слишком поздно.

- Без ответа тиданей возвращаться нет смысла, — Ли отрицательно покачал головой. — Нужно двигаться быстрее и попасть в Кемерюк, как можно раньше. Кто знает, сколько еще разных отрядов «самостоятельных» убийц из других кочевий поджидает нас на возможном пути.

За обычной уверенностью и холодным спокойствием, тайпэну с трудом удавалось скрывать от окружающих, охватившие его чувства. Он уже видел за свой короткий век глупость, гордыню, алчность и страх, которые приводили к ошибкам и провалам даже самых хороших решений. Но никогда прежде, Ханя не предавали намеренно, не пытались нанести удар в спину, открыто помешать тому, что он считал единственно верным в деле Служения своей стране. И это не пугало, а просто ужасало самой возможностью существования чего–то подобного. Хотя с другой стороны, назойливая мысль о том, что каждый видит мир со своей горы, и руководствуется своим опытом и знаниями, не давала тайпэну покоя. Карабакуру, с которыми он дрался, были одурманены чужим ядом, но такие как Тимур действовали по собственной воле и разумению, и полагали то же, что и Ли, также бесстрастно идя к своей намеченной цели.

- Если твои слова правда, — обратился Хань к Тамышу, в чью искренность он совершенно не верил, — то нельзя, чтобы весть о предателе, брате императорского вассала, разошлась бы по миру.

- Я не присягал вашему хозяину и верен лишь своему улусу, — все также зло прошипел пленный манерит.

- Это не важно, честь кагана Тимура должна быть спасена, и это возможно, если никто не узнает, куда пропал его брат, — тайпэн посмотрел на Сулику и спросил того. — Я знаю, что вы не утаите правды от своего вождя, но ему я доверяю, и, надеюсь, могу положиться на ваше молчание для всех остальных?

- Истинно так, Ли–ага.

- Значит, следует позаботиться лишь о телах пропавшего в степи отряда.

Взгляд Ханя скользнул по цепи курганов, но быстро отметя эту идею, переместился на глубокое русло Нерулена. Кто знал, сколько подобных тайн уже скрывала в себе эта река?

Сулика подошел к пленнику и замахнулся саблей, чтобы покончить с последним вопросом, но голос Ханя остановил его руку уже на пути к горлу вскинувшегося Тамыша.

- Нет, не будет расходовать понапрасну то, что у нас есть. Несмотря на время, Таката и Ёми по–прежнему не восстановились до конца после схватки с Фуяном, и мне известно лишь одно хорошее лекарство от их слабости. Уличные бродяги и бандиты для этого все равно не годились, но сильный воин хорошего степного рода, подойдет в самый раз.

Глаза Тамыша округлились в неподдельном ужасе.

- Ты не посмеешь скормить меня своим мертвым зверям!

- Они не едят, они только пьют, — бесстрастно ответил тайпэн.

Брат кагана Тимура, все еще не веря, замотал головой и так и не услышал беззвучные шаги къёкецуки у себя за спиной.

Сырой туман, стекавший в земной разлом, расчертивший кривой линией идеальную степную гладь, имел насыщенный молочный оттенок и странный неуловимый запах. В глубине огромного оврага, даже в самый яркий безоблачный полдень, стояла легкая полумгла, гасившая солнечный свет. Но кроме сухих срезов каменистой породы, раскрывающей слой за слоем тысячелетия, отразившиеся в земной тверди, этот туман скрывал и кое–что еще. Это было незаметно на первый взгляд и не бросалось в глаза, но если долго стоять на одном месте и смотреть в белесую пустоту, то рано или поздно это можно было увидеть. И пожалеть о полученном знании.

Голубоватые огоньки масляных лампад и очертания рисунков, оставленных на земле, расплывались вместе с туманными хлопьями. Драгоценные камни, черепа животных и странные поделки из бронзы, медленно тлели по углам заклинательных символов. За сутки они почти все приходили в негодность, и их приходилось менять. Тот, кому было поручено это дело, как раз убирал серую пыль, оставшуюся от крупного рубина, чтобы возложить на его место новый. Тихий шорох шагов не привлек бы внимания никого другого, но прекрасно был слышен охранителю заклинательных знаков.

- Он идет, — золотые искры сверкнули на антрацитовой улыбке даже среди царящей вокруг полутьмы. — И он сумеет добраться…

- О ком ты? — в голосе охранителя что–то дрогнуло.

- Ты знаешь сама. Это ты дала ему шанс оказаться здесь.

Зеленое пламя в глазах у той, к кому был обращен упрек, лишь вспыхнуло с новой силой. Прямая челка огненно–рыжих волос, закрывающих левую сторону лица, колыхнулась под жарким дуновением, пришедшим из–за края видимого мира.

- Так значит, игра продолжается, и у нас наконец–то снова есть достойный противник?

- Ты не можешь без этого, ведь так?

- Это моя суть. И твоя тоже, во всяком случае, когда–то ею была.

Темные глаза не отвели взгляда, устремленного в глубины двух зеленых огненных озер.

- Это важнее старых игр.

- Старшая Сестра, которую я знала, никогда не сказала бы такого.

- Старшая Сестра действительно стала старше, Фуёко, и ты тоже станешь такой, когда поймешь и почувствуешь тоже, что и я.

Молчание, в котором больше смысла, чем в самых красивых словах.

- Следи за ритуалом, проход должен быть стабилен. Нельзя, чтобы у тех, кого мы ждем, зародились сомнения, они нужны нам. А о твоей игрушке позаботятся другие…

Шорох шагов плавно перетек в мягкое касание лап. Охранительница пугающего места, доставшегося ей в наказание, вновь осталась одна.

- Станешь такой, когда поймешь и почувствуешь… Стану, Сестра, точнее уже стала, но совсем не такой, как ты думаешь и надеешься…

С убитыми они провозились до самого утра и плохо выспались, так что пришлось остаться на берегу Нерулена еще на сутки, озаботившись надежной охраной, лечением и обильной пищей для раненых. Теперь Хань уже не слишком отличался на фоне остального отряда, похожего на группу солдат, пробирающихся с боевых позиций в сторону ближайшего полевого госпиталя. Намного лучше выглядели после случившегося только къёкецуки, по вполне очевидным причинам.