Ты всё узнаешь утром (СИ) - Алешкина Ольга

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Сам смотри с ветки не свались.

Когда я вернулась в кухню, Глеб уже заваривал чай.

— Ничего что я тут хозяйничаю?

— Хозяйничай, — обреченно махнула я рукой и села на стул. Глеб накрыл чайник полотенцем, достал из шкафа три чашки с блюдцами, расставил посуду на столе и повернулся ко мне:

— А лимон есть?

— Посмотри в холодильнике.

Лимон нашелся. Он помыл его, обтер салфеткой и порезал несколько тонких долек. Одну сунул в рот, съел вместе с кожурой. Я сглотнула появившуюся как по заказу слюну и отвернулась к окну. Напрасно я его впустила.

— Юль, у меня всё готово. Отца позовешь или мне?

— Отец в больнице, — шепнула я.

— Как в больнице, давно? Что с ним?

— Инсульт.

Глеб шагнул ко мне и коснулся моего плеча, я повернулась и уставилась на чашки, уже наполненные горячим чаем. Третья чашка сегодня была лишней. Не нужной.

Сначала он вытирал мои слезы подушечками пальцев, а потом его руки замерли у висков, на лицо опустились губы. Меня мелко трясло от его поцелуев, в висках пульсировало. Дублировать сцену в машине в мои планы не входило, я перехватила его руки и опустила их вниз, одновременно отодвигая своё лицо.

— Чай стынет, — в сторону произнесла я.

Придвинулась ближе к столу, схватилась за чашку и стала рассказывать про отца. Как обнаружила его на полу, как бродила в пустом коридоре больницы. Глеб уселся рядом, не перебивал и внимательно слушал. Я передала всё что сказал главврач, одновременно поедая торт, почти не чувствуя его вкуса, машинально отламывала вилкой и направляла в рот. С куском и рассказом было покончено одновременно. Я почувствовала тошноту и попросила:

— Уходи, пожалуйста, я устала.

— Юль, чем я могу помочь? Может нужны какие-то лекарства?

— Ничего не нужно. Уйди, я прошу, прямо сейчас.

Глеб растерянно на меня посмотрел, встал. Прихватил свою чашку, определил в раковину и двинул на выход. Уже одетый, выглянув в дверной проём, попросил:

— Обещай, что позвонишь если потребуется помощь.

— Я позвоню, иди.

Дурно мне становилось не на шутку. Бросилась в туалет, едва закрылась за Глебом дверь. Торт просившийся наружу сгибал пополам, сжимал внутри тугим спазмом. Рвало меня недолго, но впечатляюще. Впрочем, уже через пять минут чистила зубы, с упреком глядя на отражение: идиотка, кто ест торты на голодный желудок?

Поставила на телефоне будильник и отыскала в аптечке снотворное, выпила сразу пару таблеток. В дверь постучали. «Я же просила!» — простонала я, решив, что вернулся Глеб. Оказалось — курьер. Дверь открыла не сразу, раздумывая стоит ли в принципе её открывать, памятуя визит предыдущего курьера.

Этот не таил никакой опасности. Всего лишь корзина цветов от Артемия.

«Сёма прав, я действительно болван. Болван, привыкший всё контролировать. Прости.

Р.S. Прошу, подумай над моим предложением. Я буду ждать до 17–00 завтрашнего дня»

Снотворное подействовало не сразу, я задернула шторы и долго вертелась юлой. Натиск роившихся мыслей, никак не желал из захламленного чердака превращаться в идеально упакованный багаж. Сон принял меня в свои объятья неожиданно и внезапно. Когда я вновь открыла глаза, часы показывали без четверти шесть. Произвела нехитрые подсчеты, выяснив; спала почти четырнадцать часов.

На трудовую вахту собиралась неспешно: приняла душ, позавтракала, но всё равно умудрилась заступить первая. Кивнула сонному охраннику на входе и бодро прошествовала в свой кабинет. Включила компьютер, проверила почту и вскоре наметила план на ближайшую неделю. Уже завтра можно приступать к реанимации кабинета Артемия. Сегодня ночью он улетает. Я ведь не стану его задерживать. А стала бы, если б отец был здоров? Я задумалась, почесала бровь и откинула карандаш: смысл теперь съедать себе мозг!

Вскоре офис мерно загудел, народ прибывал, занимая рабочие места, наполняя попутно свои чашки кофе и делясь лучшими моментами ушедших праздников. Мне по части праздников делиться нечем, но Светлана Юрьевна решила иначе и вскоре возникла в пока ещё моем кабинете.

— Привет, подруга! Давай, колись, как на бал съездила. Слово то какое, — закатила она глаза, — бал! А ты, должно быть, хренова золушка, — засмеялась Светка. Плюхнулась на диван и подмигнула: — Принц как, не оплошал? Хотела тебе ещё вчера позвонить, но не шмогла — валялась пластом. До пяти утра в клубе танцевали.

— Не бережешь ты себя, — посетовала я в шутку и попросила: — Света, я тебе сейчас кое-что скажу, только прошу не охать. Иначе я вновь размякну, чего бы мне очень не хотелось.

— Господи! Ты меня пугаешь. Что опять? — Я укоризненно глянула на неё, она вскинула вверх обе руки, в жесте сдаюсь: — Всё-всё, больше не буду.

Я встала, отвернулась к окну, так мне проще давались слова, и заговорила:

— Мой отец попал в больницу. Инсульт. Сейчас он находится в вынужденной коме, но врач даёт положительные прогнозы. К нему пока не пускают, обещают примерно через неделю. Впереди сложнейший восстановительный период… Я это к чему, — повернулась я. — Если тебе снова предложат мою должность, не вздумай отказываться. Соглашайся, не раздумывая. Прогнозов давать не хочу, но сомневаюсь, что буду успевать выполнять все обязанности.

Подружка, за что её и люблю, уважительно отнеслась к моей просьбе и обошлась без ненужных стенаний. Брякнула непечатное слово, закусила губу, пожевала её и задала пару уточняющих вопросов касаемо отца. Вопрос с должностью, по её настоянию, оставили открытым до нового проявления начальства. Вскоре мы разошлись по своим рабочим местам, в том смысле, что Светка ушла к себе, договорившись встретиться за обедом.

Я сделала несколько звонков, большинство из которых порадовали, расстроили лишь поставщики мебели: новые дверцы шкафа ещё задерживались в пути. Да и тут особо огорчаться не стоило, впереди полно отделочных работ, авось успеют. Дождалась одиннадцати — решила для себя звонить в это время — и набрала номер больницы.

— Я вас помню, — заявила мне сестра на том проводе, как только поняла кто я и по какой нужде беспокою. — Я на сутках была, когда отца вашего привезли. Состояние пока без изменений, но это скорее хорошо, чем плохо. Сейчас главное избежать рецидива.

— А такое бывает? — переполошилась я. Сестра вероятно поняла, что сболтнула лишнего и поспешила заверить:

— Никто не застрахован, но страшиться и накручивать себя не нужно. Звоните завтра.

Она сослалась на занятость и положила трубку, а я подумала: странные люди эти медики, сначала пугают, а потом тут же предлагают не бояться. Подавила в себе желание бросить всё и мчаться в больницу — сомневаюсь, что из поездки выйдет существенный толк — и вернулась к работе.

Обедали втроём, уже в кафе к нам присоединилась Вика. Разговор с рабочей темы плавно съехал в трёп на личные. Как оказалось, девчонки вместе отжигали в клубе седьмого. Встреча носила спонтанный характер: Вика позвонила поздравить Светку, а та её в отместку затуманила в клуб. Девчонка, не знающая о моих бедах, смеялась, вспоминала забавные ситуации, Светка, напротив, изо всех сил старалась изменить тон беседы. Мне это совершенно не понравилось. Этак до: «в присутствии её скорбный вид и говорить только шепотом» дойдем, я повернулась к Вике и улыбнувшись поинтересовалась:

— Это в каком клубе вы были?

— Б пятьдесят два. Здоровский и контингент что надо, никаких торчков и малолеток.

Я сделала вид, что меня очень занимает эта информация, выдала: «супер» и глянула на экран мобильника:

— О-о. Ладно, девчат, я побежала, скоро ключи от объекта привезут.

Бросать подругу не стоило, но раз уж они нашли общий язык, то вполне справятся без меня, а на перекуре Вика и вовсе более подходящая компания. На самом деле о передаче ключей речи ещё не шло. Я всё ждала, когда время переместится за отметку семнадцать, чтобы написать и условиться, что ждал Артемий мне неведомо, возможно, как раз моего звонка.