Мутный пассажир (сборник) - Сережа Павловский

– Я тоже похожую историю знаю, – подал голос Арбуз. – Про беспредел ментовской слышали?

– Про какой именно? – уточнил Лимон.

– Как чувака током пытали.

– Я – нет, – ответил Банан.

– Рассказывай, – кивнул Лимон.

– Короче, подвозил как-то один парень двух тёлок на своей тачке. Подвёз, куда им надо было, высадил их на автобусной остановке и уехал. А через какое-то время его вдруг раз – и вызывают в ментовку. Оказывается, одна из двух тёлок не вернулась домой, мамка написала заявление о пропаже дочки, а подружка той тёлки вспомнила номер машины. Чувака нашли, вызвали в мусарню и задержали на пять суток якобы за дебош на вокзале. Стали требовать, чтоб он признался в том, что изнасиловал и убил тёлку, которую подвозил. Потом подбросили ему патроны в тачку, чтоб не выпускать его из ментовки. А потом, чтоб он раскололся, его посадили на стул лицом к спинке, заковали в наручники, к мочкам подсоединили два провода и стали пытать, чтоб сознался в преступлении. Ну чувак терпел, терпел, а мент поганый ему и говорит: «Если не сознаешься, сначала отпиздим до полусмерти, а потом провод к хую прицепим. У некоторых после таких процедур язык запрокидывается, и его приходится доставать булавкой». Тут парень не выдержал и подписался под тем, чего не совершал. А они дальше начали долбить – где тело зарыл. Парень сказал, что не помнит. Потом менты продолжили его пытать, чтоб сознался ещё в четырёх убийствах. А чувак так охуел и перессал, что и в них сознался. А потом менты пошли чаи погонять, он из последних сил поднялся, залез на стол и сиганул в окно с третьего этажа, разбив башкой два толстых стекла. Упал прямо на ментовской моцик, сломал себе позвоночник, у него вытек весь спинной мозг, и он стал инвалидом.

– Ебать-колотить, – отреагировал Лимон.

– М-да уж, пиздец, – добавил Банан.

– А тёлку-то нашли? – спросил я.

– Да, она прямо в тот же день домой вернулась, когда он сиганул из окна. Загуляла с друзьями и не позвонила мамке.

– А тем ментам что за это было? – спросил Лимон.

– А чего им будет? – пожал плечами Арбуз. – Это же менты.

– Не менты, а милиционеры, – поправил Арбуза Чеснок. – У меня дядя милиционер.

– Закрой своё хлебало! – шыкнул на него Лимон.

– Сам закрой! – еле слышно прошептал Чеснок.

– Чё ты сказал? – грозно спросил его Лимон.

– Ничего, – Чеснок замолчал.

– Я ещё историю вспомнил, – сказал Банан. – Как мамка – председатель избиркома – дочурку отмазала. Знаете?

– Неа, – за всех ответил Лимон. – Прикалывай.

– В общем, ехала как-то тупая пизда на новенькой иномарочке и сбила двух пешеходов – двух сестричек. Причём въехала в них на полном ходу. А когда вышла из машины, достала мобильный телефон, начала звонить кому-то и осматривать тачку. Даже не подошла к пострадавшим. А там одна умерла сразу, а вторая стала инвалидом.

Тёлку эту начали судить, а она оказалась беременной, и мамка у неё – консультант в аппарате фракции единарасов. Водятельница, конечно, сказала, что очень сожалеет о случившемся, что её вины в этом нет, может, это машина виновата или скользкая дорога, хотя она раза в два превысила допустимую скорость. Ну и, короче, в итоге тёлку лишили водительских прав на пять лет и дали всего лишь три года, да и то она сядет в тюрьму только тогда, когда её ребёнку исполнится четырнадцать. Хотя другим молодым мамочкам чаще всего отсрочку от тюрьмы не дают.

– Да, а за это время, наверное, амнистия будет, – тонко подметил Лимон.

– Скорее всего, – пожал плечами Банан.

– Интересно, кто у неё родился? – спросил Арбуз.

– Да кто – Чеснок, блядь, – ответил за Банана Лимон и засмеялся: – Хахахаха.

– Хахахаха, – комната наполнилась смехом.

– Ага, ты у неё родился, – огрызнулся Чеснок.

– Если бы ты был моим братом, я бы попросил маму родить тебя назад, – спокойно ответил Лимон.

– Нельзя родить назад! – уверенно заявил Чеснок.

– Если родилось такое говно, как ты, то можно, – засмеялся Банан.

– Ве-ве-ве, – передразнил его Чеснок, – сам ты говно!

– Про деда-педофила знаете? – продолжил марафон Арбуз.

– Депутат, который мальчиков трахал, что ли? – уточнил Лимон.

– Ага, – кивнул Арбуз.

– Да кто ж про него не знает, – махнул рукой Лимон.

– Даже Чеснок, наверное, знает, – сказал Банан и пнул ногой по дну второго яруса, на котором лежал Чеснок.

– Ай! Больно же, дурак! – взвизгнул Чеснок.

– Хахаха, – засмеялись Лимон с Бананом.

– А это, кстати, не про тебя история-то? – спросил Чеснока Лимон.

– Какая? – не понял Чеснок.

– Депутат тебя никакой не любил? – все снова засмеялись.

– Идиот. Тебя, может, любил? – обиделся Чеснок.

– За идиота щас ёбну, – серьёзно ответил Лимон.

– Я вспомнил ещё короткую историю, как священник трахал маленьких мальчиков, а потом они выросли, и один из них сказал, что священник ему говорил, что пока он его трогает и любит, он так с Богом общается, – совсем без устрашающей интонации, присущей таким историям, быстро проговорил Арбуз. – Пацан, в смысле, общается, пока его священник трогает…

– Хе-хе-хе, – засмеялся Банан. – Да поняли мы. Чеснок, ты крещёный?

Чеснок не ответил.

– Ты спишь, что ли? – Банан ещё раз пнул верхний ярус.

– Да что тебе надо? Отвали! – ответил возмущённый Чеснок.

– Чё ты так нагло разговариваешь! Ты крещёный? – ещё раз спросил Банан.

– Да, – ответил Чеснок.

– А с Богом как общаешься? – поинтересовался Арбуз.

– Какая разница, – недовольно ответил Чеснок.

– Молитвы батюшке в пипиську наговариваешь? – прямо спросил Лимон.

– Хахаха, – засмеялся Банан и провозгласил: – Чеснок лимонит у попа!

– Хахаха, – подключился к веселью Арбуз. – Чеснок лямзает крещённые члены! Ха-ха-ха.

– Придурки! Я сейчас Игорю всё расскажу, – предупредил Чеснок.

– Может, ты через Игоря с Богом общаешься? – предположил Арбуз.

– Хе-хе-хе, жертва пендофила, – придумал новую кличку Чесноку Банан.

– Да не «пендофил», а «педофил», – поправил Банана Лимон. – Пендофил, хе-хе-хе, баклан.

– Всё рассказано, – по-детски жалобно проныл Чеснок, спрыгнул с кровати и побежал жаловаться вожатому.

– Молоточек забыл! – крикнул ему в спину Банан.

Прямо над нами, этажом выше, была расположена комната наших вожатых. Каждый вечер после отбоя к ним приходили вожатые других отрядов, и они все вместе гудели часов до двенадцати ночи или даже больше. Как они вставали утром после таких посиделок, чтобы разбудить свои отряды на зарядку, мне было непонятно. Этот вечер не был исключением, но, судя по утихающему шуму сверху, они уже начинали расходиться, поэтому Чеснок стартанул вовремя.

– А я, кстати, тоже историю про церковь вспомнил, – сказал я. – Только она не про педофила.

– Рассказывай, – снова ответил за всех Лимон.

Я не знал конца истории, но и без конца она мне всё равно казалась страшной.

– Как несколько панкушек пришли в храм потрясти сиськами у алтаря…

– О! Вы мне потом напомните, я доебу Чеснока писькотрясом! – влез Арбуз.

– Ээээ… – Арбуз меня немного сбил своим писькотрясом. – Однажды несколько панкушек в масках пришли в храм на служение, спели песню про президента, покривлялись меньше минуты, а их за это посадили в тюрьму, и они сидят до сих пор вот уже много лет. При этом они никого не ударили, не нанесли ущерб, даже почти никому не помешали, ничего не осквернили, а их посадили и не выпускают, говоря, что за наглый хулиганский поступок, но все знают, что за песню про презика.

– Да ну, гонишь, так не бывает, – не поверил Лимон.

– Да-да, я тоже, кстати, слышал что-то похожее, это правда, – поддержал меня Арбуз.

В балконную дверь постучали. Это был Виталик из соседней комнаты. Мы иногда заходили после отбоя друг к другу через балкон, на случай, если в коридоре кто-то есть, чтоб нас не увидели. Я открыл ему дверь.

– Вы чё тут кумите? – спросил Виталик.

– Да мы тут байки из склепа травим, страшилки разные, – ответил Лимон.

– И поэтому ржёте?

– Ну ржём-то мы над Чесноком, – пояснил Банан.

– Ты, кстати, зря зашёл, сейчас сюда Игорь придёт, мелкий снова побежал на нас стучать, – предупредил я Виталика.

– Опять, что ли, его до слёз довели? – засмеялся тот.

– Да как всегда. Вожатый нас грузит на деньги, мы отрываемся на мелком соплежуе. Затем он снова бежит ябедничать на нас, а мы снова над ним угораем: круговорот, – объяснил я ситуацию.

– В смысле – на деньги грузит? – не понял Виталик.

– А вас не грузит? – удивился я.

– Да с хуя бы! – не понял Виталик. – Как он вас грузит?

– Пока нас нет, он пиздит из палаты вещи, которые принадлежат лагерю, а потом предъявляет нам за пропажу этой вещи, мол, это мы с ней что-то сделали. Так он у нас уже унёс покрывало и графин, – рассказал я, как вожатый Игорь наживается на нас и, возможно, не только на нас.