Мутный пассажир (сборник) - Сережа Павловский

Street Name: Элмо. Часто рисовал этот кэрэк в тетрадках, скетчбуках.

Tag: Rino.

Граффити больше не рисует.

– Да только вышел. Досрочно освободили месяц назад. Он же теперь подписывается «Rino».

– И что это значит?

– А просто набор букв. Его тэг «Элмо» же знают. Шифруется.

– Он ещё не бросил?

– Нет. У него ваще чеплашку снесло.

– Вот дурак! А Диспл что?

Подозреваемый № 4 – Денис Плотников.

Рэппер, восемнадцать лет. Учится на первом курсе университета по специальности «Связи с общественностью». Создал рэп-группу «Две жизни», пишет песни.

Street Name: Диспл.

Tag: —

Тэггингом больше не занимается. Серьёзно увлёкся музыкой.

– Рэпует.

– Понятно.

– А Кунсткамера как?

– Кунсткамера перешёл на тяжёлые наркотики. Превратился в полное говно. Чуть не умер от передоза, сейчас где-то проходит курс лечения. Я же с ним не общаюсь. Через десятый рот услышал неделю назад.

– А кто-нибудь ещё рисует в этом городе?

– Я и Банан. Ещё малолетки какие-то стены марают. Я их не знаю.

– А MFG209?

– Все бросили! А прикол слушай. Мартынов-то в депутаты полез.

– Младший?

Подозреваемый № 5 – Константин Мартынов.

Инвалид, двадцать лет. Учится на третьем курсе университета.

Друзья называют Мартын.

В конце 2003 года попал в аварию. Передвигался в инвалидном кресле, пока в 2006 не кончил жизнь самоубийством.

– Нет, конечно, старший.

Подозреваемый № 6 – Андрей Иванович Мартынов.

Депутат городского совета, сорок восемь лет. Владеет автоцентром и сетью магазинов. Имеет связи во многих кругах.

В 2006 году спился. Не смог пережить смерть сына. В начале 2007 разорился.

– Вот буржуй!

– Базаришь. Такие везде пролезут.

Словарь сленга

Байт (Bite) – плагиат, копирование чужого стиля.

Баттл (Battle) – соревнования между отдельными райтерами или командами, рисующими граффити.

Битбоксинг – искусство создания битов, ритмов и мелодий при помощи человеческого рта. Вокальная перкуссия хип-хоп-культуры.

Бомба (Bomb или Throw-up) – быстрый рисунок, выполненный краской одного или двух цветов.

Бомбинг (Bombing или To bomb) – нелегальная роспись стен, зданий, витрин, поездов, сортиров и т. д.

Вандалайзер (Вандал) – Тэгмаркер. Маркер с толщиной линии до 5 сантиметров.

Гра́ффи́ти – (итал. graffiti от graffiare – царапать)

1. Древние и средневековые рисунки и надписи магического, бытового и т. п. характера, нацарапанные на металлических и других объектах;

2. Техника живописи и произведения, выполненные в этой технике;

3. Ненормативное «уличное» творчество.

Кэп (Cap) – заменяемая насадка на баллон, регулирующая толщину линии.

Кэрэк (Character) – персонаж, взятый из мультфильмов, журнальных комиксов или выдуманный авторами для придания своеобразия надписи или рисунку, часто заменяет какую-нибудь букву в слове.

Маэстро – уважаемый райтерами человек, определяет стиль команды.

Оутлайн (Outline) – контур, окантовка букв, тени, скелет или каркас шрифта.

Райтер (Writer) – человек, который рисует граффити.

Сингл – тэг всей команды.

Скетч (Sketch) – чёрно-белый или цветной набросок, эскиз на бумаге.

Скетчбук (Sketchbook) – блокнот или тетрадь, в которой райтер делает свои скетчи.

Телега – рэп-песня.

Тэг (Tag) – подпись, «автограф» райтера.

Top to Bottom – работа, выполненная на стене сверху донизу.

Whole Cars – написание шрифта во весь вагон.

Стили граффити:

Broadway – шрифтовая композиция из блоков огромных печатных букв (Block Busters), выполненная обычно в двух цветах.

Bubble Letters – двух-трёхцветный рисунок, в котором буквы округлены и выполнены как пузыри, похожие один на другой.

Wild Style (Mechanical Style) – сплетения букв различных форм, с использованием разрывов шрифта, введением стрелок и других элементов. Почти не читаемый рисунок.

3D – самый сложный стиль граффити. Все изображения, включая шрифты, даются в перспективе. Элементы трёхмерны.

2006 год

Стробоскоп

Ремейк рассказа В. Пелевина «Синий фонарь»

Я лежал на левом боку и смотрел на стенку, разглядывая на ней в мерцающем свете уличного фонаря надпись «вожатые – пидорасы», которая осталась от прежнего жильца комнаты. Каждый вечер перед сном я смотрел на неё и мысленно её обводил, постукивая в этот момент пальцем по матрасу – сначала все вертикальные линии, затем все горизонтальные, и наоборот. Это меня успокаивало и помогало уснуть.

– Зззззззз, – пропищал надо мной комар. Я отмахнулся от него, но это не решило проблему. Через некоторое время я услышал его «зззз» снова, повернулся и громко хлопнул в ладоши – мимо. Я выдержал паузу и, держа руки наготове, замер, собираясь встретить нарушителя спокойствия очередным хлопком. Очень скоро я его не только услышал, но даже и увидел – хлоп! В этот раз хлопок получился ещё сильнее, я поднял руки на свет и увидел на ладони то, что осталось от комара, вместе с кровью, которая была в нём.

– Апельсин, ты заебал уже аплодировать! – ко мне повернулся недовольный Лимон.

– Я комара мочил, – я показал испачканную ладонь, но вряд ли он смог что-то разглядеть.

– Я ничего из-за тебя не слышу, – он повернулся к Банану. – Продолжай, Банан.

– Ну там, в общем, его посадили за то, чего он не совершал, и он умер в тюрьме в ту же ночь, потому что менты его сильно избили.

– Охуеть, – история, рассказанная Бананом, очень впечатлила Лимона.

Палата, в которой мы жили, была рассчитана на шестерых человек, но нас было пятеро. В комнате было две обычные кровати и две двухъярусные. Они стояли вдоль стен друг за другом: обычная кровать – напротив обычной, двухъярусная – напротив двухъярусной, и были разделены маленькими шкафчиками. В углу комнаты, левее от двери, стоял старый шифоньер. Прямо за моей кроватью был выход на огромный балкон, по которому можно было пройти в соседнюю комнату. Дверь на замок закрывать не разрешалось, да и саму дверь закрывать, в общем-то, тоже.

Темнота в нашей комнате (как наверняка и в комнате соседей) была разбавлена светом от уличного фонаря, который был расположен под огромным лиственным деревом, лампой к нам. И когда ночью дул ветер, раскачивая ветви, они с разной частотой заслоняли лампу, создавая в нашей комнате (и наверняка в комнате соседей) эффект заторможенного музыкального стробоскопа.

Напротив меня спал Арбуз (его голова была по-модному окрашена полосками, как у арбуза, за что он и получил своё прозвище), за мной спал Лимон, которого так называли по фамилии Лимонов. Он спал один на двухъярусной кровати, и никто не смел ему возразить, потому что в свои пятнадцать он был весьма крупным и занимался кикбоксингом. Сегодня он спал на нижнем ярусе.

Напротив Лимона спал Банан, которого так прозвали за то, что он в поезде съел килограмма два бананов, но так ни с кем и не поделился. Меня, для полноты картины, за цвет волос прозвали Апельсином, а всю нашу компанию нарекли фруктовым садом.

Мы познакомились и сдружились ещё в поезде и попросились у вожатых жить вместе, и в первый же день выяснилось, что мы – едва ли не самые проблемные подростки во всём лагере, из-за чего строгий вожатый Игорь переименовал наш фруктовый сад во сруктовый зад.

Над Бананом спал Чеснок. Чеснок был самым мелким из нас, не только младше на два или три года, но и выглядел как пятиклассник. Хотя, может, он пятый класс только и закончил. Чеснок имел множество прозвищ: Стук-стук, я твой друг; Вонючка; Мелкий; Сопля и т. д. Прозвище «Чеснок» прилепилось сильнее остальных, потому что он всегда ел чеснок за ужином и потом вонял весь вечер. Прозвища «Вонючка» и «Сопля», кстати, из той же серии. Однажды он подавился чесноком и так долго кашлял, что заплакал от страха, потому что Лимон ему сказал, что чесночный кашель – самый вредный. Те, кто давятся чесноком, буквально через десять минут уже умирают. И Чеснок заплакал, а пока плакал, всё вокруг залил своими соплями.

Его к нам подселили, потому что в другой комнате был полный набор – шесть пацанов. Чеснок всегда стучал на нас, за что мы его невзлюбили и за что он, разумеется, получал, потом он бежал жаловаться на то, что только что получил от нас, за что, естественно, получал ещё больше. И казалось, это не закончится никогда. Он никогда не успокоится, а мы никогда его не простим и не перестанем запирать в старом шифоньере слева от двери, в котором наверняка побывало немало чесноков.