Подростки - Михаил Коршунов

Поехали лесом. Дорога прямая. Пересекли большое шоссе и свернули налево. Аля подумала: налево — коня потеряешь. Но едет она на конный завод! Смешно.

В автобусе шел разговор об аукционе, люди смотрели печатные программки, буклеты; у некоторых Аля видела приглашения с оттиснутой на обложке серебряной подковой. А как же она? Прочитала афишу и едет. Вдруг не пустят? Прокатится на автобусе туда и обратно, ничего страшного.

Здание аукциона было похоже на дворец спорта или крытый плавательный бассейн. При входе стоял дежурный с синей повязкой на рукаве.

— Вы от Продинторга? — спросил он.

— Нет.

— От какой организации?

— Я… сама.

Дежурный подумал, поглядел на Алю и сказал:

— Поднимитесь на трибуну для гостей на верхний ряд.

«Что-то во мне есть такое, отчего люди меня жалеют, — подумала Аля. — Было это всегда или появилось теперь?»

Аля увидела большой манеж, засыпанный мелко насеченными стружками красного цвета, на которых были видны ровные полосы, оставленные бороной. Посредине манежа стояла небольшая кафедра с микрофоном. Сквозь стеклянную стену светило солнце над лесом. Аля нашла свободное место наверху. Разглядела, что в первом ряду трибун, у барьера, расположились иностранцы, приехали на аукцион. Перед ними на длинном узком столе лежали дощечки с номерами, стояли пепельницы и бутылки с минеральной водой.

По радиотрансляции сказали:

— Уважаемые гости, уважаемые покупатели, дамы и господа! Через несколько минут начнется международный аукцион лошадей. Перед началом по традиции будет выведен орловский рысак, чемпион породы, знаменитый Квадрат, которому при жизни поставлен памятник на территории нашего завода.

По трибунам прошло легкое перешептывание. Присутствующие знали, кто такой Квадрат. Аля тоже заволновалась. Она была сейчас со всеми вместе, заодно. А ей именно этого сейчас и хотелось: не быть одной.

На манеж вывели черного рысака под малиновой попоной. Уздечка тоже была малиновой. Рысака за уздечку удерживали двое наездников в синих камзолах, белых бриджах и лакированных сапогах. Квадрат выгибал шею, наклонял голову, упруго встряхивал длинной гривой и таким же длинным хвостом. Квадрата вели по манежу. Глаза его были черными, яркими.

Квадрата подвели к первому ряду трибун. Иностранцы вставали с мест, похлопывали Квадрата по крутой шее, чем-то угощали. Они его тоже, очевидно, давно знали.

Аля не могла отвести от Квадрата глаз. Ее собственные глаза были сейчас совершенно черными. Она это чувствовала. Это был сказочный конь!

После того как наездники увели Квадрата и трибуны немного успокоились, к кафедре вышел молодой человек в обычном сереньком костюме. Он нес пачку бумаг и деревянный молоток. Рядом с Алей кто-то сказал: «Аукционщик», но его поправили: «Аукционатор».

У выхода на манеж стояла лошадь. Держала ее под уздцы девушка в комбинезоне. Она гладила лошадь, успокаивала. Аля была уверена — девушка не старше Али, ну на какой-нибудь год максимум.

Аукционатор разложил на кафедре бумаги и объявил:

— Дамы и господа покупатели, начинаем торги.

«А ведь не праздник, — подумала Аля, — сейчас начнут продавать лошадей».

— Предлагается жеребчик Мамлюк, сын Антуана и дочери Квадрата, тысяча семьсот долларов. Есть желающие?

По радиотрансляции все это перевели на английский.

И те же наездники, которые выводили Квадрата, забрали лошадь у девушки и повели по манежу. Мамлюк шел неспокойно, вырывался у наездников.

— Господа, посмотрите, насколько суха и породна лошадь, — сказал аукционатор. — И всего тысяча семьсот долларов. Номер пять — раз, номер пять — два…

Аля увидела, что один из покупателей держит дощечку с номером пять.

— Господа, — не успокаивался аукционатор, — лошадь уйдет в Финляндию. Тысяча восемьсот — номер три дает. Тысяча восемьсот — раз, тысяча восемьсот — два… Эта лошадь может принести полмиллиона прибыли, господа. В жилах Мамлюка кровь самого Квадрата! А что такое еще сто долларов? Каких-нибудь десять блоков сигарет. Господа, лошадь уйдет в Италию!

Не смолкала и радиотрансляция на английском.

Аля взглянула на девушку, которая осталась у края манежа. Конечно, эта девушка вырастила, выходила Мамлюка. Девушка держала в руках суконку, которой она в последний момент провела по спине Мамлюка, разгладила шерсть. Аля даже издали угадывала, что глаза девушки полны слез.

Аля встала с места и начала пробираться вниз. Голос аукционатора продолжал наполнять зал — сумма за лошадь возрастала. Поднимались дощечки с номерками. Аля даже не понимала, откуда у нее взялась смелость: она подошла к девушке, которая теперь держала суконку у самых глаз. Девушка изо всех сил старалась не плакать. Аля не ошиблась: она и девушка были почти одного возраста. Хотелось что-нибудь сказать девушке утешительное, но Аля не знала, как это сделать.

Прозвучали слова аукционатора:

— Две тысячи четыреста долларов. Продано в Швецию. — Слова его прозвучали торжествующе; очевидно, вырученная за Мамлюка сумма была немалой. Прозвучали и удары молотка.

Наездники подвели к девушке Мамлюка и тут же приняли от такого же конюха следующую лошадь, которую надо было выводить на продажу.

Девушка, возле которой стояла Аля, ухватила за уздечку своего Мамлюка и приникла к нему головой. Уронила суконку. Аля подняла суконку.

— Спасибо, — сказала девушка, сунула суконку в карман комбинезона и тихонько повела Мамлюка по коридору к конюшне.

Аля пошла рядом. Так они вместе — девушка-конюх, Мамлюк и Аля — прошли длинным коридором, засыпанным чистыми опилками, и оказались в конюшне. За сетчатыми перегородками стояли лошади. В мягком сумраке поблескивали их намытые тела.

Девушка немного успокоилась. Она сказала Але:

— Четыре года я приходила сюда чуть свет. Он меня всегда ждал. Мамлюк, — опять потерлась щекой о шею Мамлюка девушка, — ты меня ждал. Я тебе траву приносила самую мягкую с заливного луга. Кормила тебя по схеме. Ездила на элеватор за свежим овсом. Он ел овес, а я выбирала из овса семечки подсолнуха и ела вместе с ним.

Мамлюк тихонько всхрапнул. Он все понимал, что говорила ему девушка. Кажется, он даже понимал, что его только что продали и увезут отсюда.

— Скребла, мыла его. Отруби давала, морковь, когда он болел. Полгода болел. Отучала его шлепать губами, звенеть цепным чумбуром.

Как хорошо, что Аля ушла с аукциона! Она и хотела сюда, в конюшню, к настоящим живым лошадям, которых никогда не видела, а не туда, где звучит голос аукционатора и поднимаются дощечки с номерами покупателей.

— А вы кто? — спросила девушка, заводя Мамлюка в стойло. — Вы из Продинторга?

— Я… просто сама, — сказала нерешительно Аля. — Учусь в школе, конечно.

— Ты любишь лошадей? — спросила девушка, привязывая Мамлюка.

— Да.

— Протяни руку. Не бойся.

Аля впервые в жизни дотронулась до мягкой шерсти и живого тела лошади.

— Приходи завтра, хочешь? — спросила девушка. Она протерла суконкой ноги лошади, к которым прилипли красные стружки манежа.

— Хочу.

— Будем собирать Мамлюка в дорогу. А теперь иди на аукцион, посмотри.

— Не хочется.

— Приходи завтра прямо сюда. Спросишь Катю Фирсову.

— Спасибо. Я приду.

— Мамлюк, попрощайся, — сказала Катя.

Ноздри Мамлюка, в мягких волосках, были у Али на ладони. Живое, теплое дыхание коснулось пальцев. И для этого надо было только протянуть руку.

«Сейчас реветь буду, — подумала Аля. — А вернусь домой, вычеркну в дневнике все, что нагромоздила!»

Глава XVI

Мост-переход

Информации и репортажи с места событий появились сразу во многих газетах под заголовками: «Новый тип локомотива», «Всесоюзный рекорд скорости — 250 километров в час!», «За четырнадцать секунд — километр!»

Вырезки из газет были подобраны и вывешены в училище на доске «Что читать».

…10 часов 12 минут. Электровоз отцеплен. Водители первого реактивного поезда смотрят на светофор. На пульте перед ними сложнейшие железнодорожные и авиационные приборы. 10 часов 27 минут — включены реактивные двигатели, а спустя шесть минут — всесоюзный рекорд скорости для железных дорог! Поезд прилетает на конечный пункт. Машинист Балин сбрасывает газ. Авиационный механик Люшнин включает тормозную систему.

Около четырех лет ждали этого момента создатели нового локомотива.

Надежность. Устойчивость. Вокруг этих научных определений возникали самые горячие дискуссии. Сроки испытаний грозили затянуться надолго. Но теперь все сомнения развеяны. Очередные испытания успешно проведены.

Директор НИИ скоростного транспорта сказал, что возникла принципиальная возможность создания сверхскоростного трех-четырехвагонного поезда, у которого скорость будет за триста километров. Но такие испытания еще впереди.