Раб своей жажды - Том Холланд

Так что мне не хотелось бы списывать со счетов эту идею. Я предпочел бы вначале сам понаблюдать за раджой.

- Вы не убедили меня, Элиот, - не согласился я. - Путанность этой теории перевешивает ее преимущества.

- Да, - ответил он. - Но надо подождать. Кто знает, что время и внимательное наблюдение откроют нам?

- Вы упомянули о второй теории... В чем она заключается?

- А вот здесь, - тощее лицо Элиота внезапно потемнело, - мы вступаем в более темные края...

- Можете мне рассказать? - спросил я, отметив сдержанность его голоса.

- Не в подробностях, - ответил он, - ибо здесь замешаны большие государственные дела, и если они связаны с исчезновением сэра Джорджа, а я боюсь, что это так, то тогда мы столкнулись с опасным и ужасным заговором. Вот почему я все же надеюсь, что таинственный раджа окажется сэром Джорджем. Вариант, что раджа Каликшутры действительно тот, за кого себя выдает, слишком мрачен, чтобы его предусматривать.

- Но почему? - ужаснулся я, одновременно преисполняясь любопытством. В чем суть подозреваемого вами заговора?

- Вы помните, что мой интерес к этому делу вызвала не Люси, а леди Моуберли. Она высказала глубоко удручившее меня предположение, что исчезновение сэра Джорджа связано со смертью Артура Рутвена.

- Бог ты мой! - вскричал я. - Связано, Элиот? Но как?

- Одним своеобразным обстоятельством. Обоих оскорбили анонимными посланиями. Первое было почти смешно. Артуру, у которого, как я полагаю, имеется больше редких монет, чем у кого-либо в Лондоне, написали, что его коллекцию обошли и она потеряла ценность. Второе послание, пришедшее через некоторое время вслед за первым, было более оскорбительно. Леди Моуберли, любившей мужа с юных лет, сообщили, что сэр Джордж ей изменяет.

- Ну, это, честно говоря, так и было.

- Истинность оскорбления не имеет значения. Имеет значение цель обоих посланий.

- Но они такие разные, на мой взгляд.

- Напротив, - возразил Элиот, - они весьма схожи. Не видите, Стокер? Они оба пытались заставить адресата оправдываться.

- Что вы имеете в виду?

- С делом Артура Рутвена все ясно, как я понимаю? Хорошо. Теперь возьмем Джорджа... Стокер, вы женатый человек. Представьте следующий сценарий: вашей жене говорят, что вы ей неверны. Что бы вы сделали?

- Постарался бы убедить ее, что я все же верен ей.

- Ну конечно же... Вы бы попытались оправдаться. Но идем дальше. Через несколько дней у вашей жены день рождения. Что бы вы еще сделали?

- Купил бы ей что-нибудь, какой-нибудь чудесный подарок.

- Замечательный ответ! Именно так!

- Драгоценности! Разумеется? Он купил ей драгоценности!

- Как докупает их всем своим женщинам. Помните, что Хэдли сказал нам? Они хорошо знали эту его черту и на ней сыграли.

- Они?

- Да, они... - Он помедлил, и его лицо напряглось от раздумий. - Эти силы заговора, - пробормотал он, - сколь они коварны! Как глубоко раскинули они свои сети.

- Так вы думаете, этот Полидори...

- Ну это тот еще пройдоха!

- Почему?

- Вся эта белиберда о лавках в Ротерхите и сказочных драгоценностях! Если у него такие бесценные изделия и он честный человек, что ж он не купил лавку на Бонд-стрит? К чему эта запутанная, посредническая сеть? Нет-нет, это все патентованное жульничество! С ясной целью - заманить Джорджа в Ротерхит, в определенное место, - он взглянул на карточку, - на Колдлэйр-лейн, 3. Но зачем? Зачем, Стокер, зачем?

- Вы сказали, у вас есть теория...

Он взглянул на меня, словно решаясь на что-то, и взял меня под руку. Подойдя к Ковент Гардену, мы свернули в узкий переулок, в сторону от сутолоки у овощных рядов, туда, где желтые испарения, поднимающиеся с Темзы, заглушали наши голоса и окутывали наши фигуры.

- Помните, - произнес Элиот низким голосом, - драгоценности, которые Полидори давал взаймы, происходили из определенного района в Индии?

- Да, - ответил я - из Каликшутры.

- Хорошо, - кивнул Элиот. - Тогда вот вам несколько интересных фактов. Сэр Джордж Моуберли - министр, ответственный за наши границы в Индии. Артур Рутвен до исчезновения был высокопоставленным дипломатом, работавшим над проведением законопроекта. Каликшутра, как я знаю по собственному опыту, ибо до недавнего времени жил там, самое беспокойное королевство На всей границе. Вы сами. Стокер, должны помнить, что мать бедного Эдварда Весткота убили именно там. Уверен, вы согласитесь, что совпадений чересчур много...

- Вы полагаете, это попытка сорвать принятие законопроекта?

- Скажем, есть такая возможность.

- Но Артур Рутвен... его нашли убитым...

- Да, тело его было совершенно обескровлено.

- Тогда - сожалею, что говорю это, - не должны ли мы ожидать, что сэра Джорджа тоже убили?

- Не обязательно. Нет, если его удалось изменить.

- Изменить?

Элиот вздохнул и долго смотрел на завихрения тумана.

- Я сказал, - промолвил он наконец, - что сам был в Каликшутре...

Он закрыл глаза, и его лицо с обтянутыми кожей скулами вдруг приобрело очень усталый вид.

- Там свирепствует ужасная болезнь, - проговорил он. - Помимо прочих симптомов, она влияет на разум...

- Боже милосердный, что вы такое говорите? - вскричал я.

- Интересно... просто интересно... - Голос его словно замер, заглушенный желтым туманом, проникшим ему в горло. - Не могло ли так случиться, что сэр Джордж стал каким-то образом порабощен этой болезнью? Тогда это объяснило бы то, что Люси видела с улицы. Джорджа не убивали. Просто, когда на лицо ему накинули тряпку, это ослабило его и без того уже хлипкий самоконтроль. Затем раджа провел свою жертву вверх по лестнице, где оба они затаились без движения.

- Сэр Джордж оказался во власти раджи?

- Вот именно. И был сведен до уровня зомби, если хотите.

Я обдумал эту возможность.

- Да, - медленно сказал я, - да, это почти соответствует фактам.

- Почти? - нахмурился Элиот.

- Тряпка... которую накинули на лицо сэра Джорджа... Вы полагаете, это был хлороформ или что-то в том же роде?

- Да, - отрывисто буркнул Элиот. - Что-то в этом роде.

- Но там, в комнате, вы нашли пятнышки... и сказали, что это, определенно, кровь...

- Да.

Элиот отвернулся. Он разозлился от того, что в такой мелочи, как эта, мои рассуждения оказались впереди его собственных.

- Но вместе с тем признал, - произнес он с некоторой резкостью в голосе, - что случай наш еще не до конца прояснился.

Он зашагал в сторону уличного шума и сутолоки Стрэнда, а я последовал за ним, догнав его почти бегом, так широко шагал он. Он бросил взгляд на Веллингтон-стрит.

- Стокер, - воскликнул он, - смотрите-ка, мы вернулись к "Лицеуму"! Я слишком долго отвлекал вас от работы.

Ясно было, что я надоел ему больше, чем я думал.