Участник поисков - Борис Иванов

Он повернулся спиной к бестолковым партнерам и решительно шагнул в сейву. Ким пожал плечами и спрятал газовик на место.

— В конце концов, — буркнул вслед ему Мохо, — должен же мальчишка нам хоть знак какой-то оставить. Ну, ты знаешь, как договорено... — Он досадливо крякнул и, засопев, устремился следом за Алексом по тропинке вниз.

Совсем недавно ее и различить-то трудно было в густой траве — тропинку эту. Но теперь, когда по ней протопала дюжина полицейских дуболомов, она могла сойти за небольшую грунтовку. На секунду Алекс задержался и, разглядывая что-то впереди, бросил через плечо Киму:

— Вы присоединяйтесь к нам, мастер... Не слушайте старого дурака Клаву. Я так думаю, что если с вами что и не так, господин Агент, так все равно лучше будет, если вы при нас пока побудете. Под присмотром, так сказать... Ну а то, что у вас от нас секреты, так мы не в обиде... Мы ж вам тоже кой-чего рассказывать не торопимся...

— Кое-что могли бы уже и не секретить, — сварливо заметил Ким, с трудом поспевая за привычными к здешним местам Клавдием и Алексом. — По-моему, я один во всей Большой Колонии не знаю, что там сказано в этом вашем Великом Предсказании Хакеров...

— Нет, — вполне серьезно отозвался Алекс. — Есть еще один, по крайней мере, кто этого не знает. Не должен.

— И кто же это? — осведомился Ким, удачно избегая возможности проватиться в нору, смахивающую на кротовую.

— Тот, про кого в Предсказании сказано, — объяснил ему Триз. — Сам Орри Нолан.

— Так, значит, стихи сочинял ты? — добивался Орри у Бирима, карабкаясь вслед за ним по крутому склону вверх ко Второму шоссе, тому, что вело к Космотерминалу. Присутствие у него на плечах увечного Брендика не слишком облегчало его задачу.

— Да, — угрюмо втолковывал ему Бирим. — И стихи и баллады и оды и сонеты и еще фиг знает что. А мастер все это оформлял как свою интеллектуальную собственность... А теперь получилось так, что я только и могу прокормиться тем, что эти самые песни и баллады буду прохожим исполнять — на большой дороге. Пока до своих друзей не доберусь. И получается, что я присвоил интеллектуальную собственность мастера Стука в корыстных целях...

— Так ты же не за деньги ведь... — недоуменно возразил ему Орри. — Ты за кусок хлеба...

— Здесь так получается...

Бирим остановился, отирая пот со своего очень правильно исполненного природой лица.

— В общем, не каждый же встречный-поперечный носит за пазухой котлету... Или пирожок. Как ты вот... А вот мелочишка — она почти у всякого в кармане водится. Ну или кредитка разовая, полудохлая — знаешь, из тех, что на предъявителя, — на которой уже только пара грошиков и осталась... Ну вот и кидают...

Бирим похлопал себя по карманам. В карманах звякнуло.

— Это уже вроде как нарушение получается, — неодобрительно заметил Орри.

Конечно, он кривил душой — ему и самому случалось с оглядкой кинуть мелкую монетку на покупку леденцов какому-нибудь андроиду. Те часто подрабатывали на людных углах демонстрацией фокусов или своих вокальных, а то и других каких способностей. Никто такое за нарушение в Нью-Чепеле не считал — даже самые закоренелые сегрегаты. Потому что и сегрегаты, в конце концов, тоже люди. По крайней мере, папаша Нолан так часто про них говорил.

— А это как посмотреть, — хмуро возразил Бирим. — Денежные операции для андроидов запрещены. Но держать в руках деньги им никто не запрещал. И если кому-то вздумалось послать андроида к своему приятелю — занести тому старый должок, например, так разве это будет денежная операция? И если народ сдает мне деньги на хранение, чтобы я их потом отдал — по их же поручению, заметь — кому-то, кто просто из благодарности...

— Ага, просто из благодарности нальет тебе тарелку супа, пустит на ночлег или подвезет до соседнего городка... Нашел дурака — верить, что это не операция с деньгами!

Орри презрительно фыркнул:

— В том-то и дело, малек, что все зависит от точки зрения... Можно на эти вещи посмотреть так, а можно иначе...

— И копы в этот раз взяли и посмотрели как раз иначе...

— Они посмотрели так, как им велели смотреть денежки мастера Стука...

Некоторое время Орри молча сопел, преодолевая крутизну склона. Бирим сжалился над мальком: присел на подходящую корягу и жестом пригласил Орри устроиться рядом. Брендик облегченно вздохнул, прильнув к свежей травке. Орри вытащил из кармана свой последний уцелевший трофей вчерашнего пиршества — шоколадный батончик, содрал с него упаковку и поделился лакомством со своим четвероногим другом. Легкий ветерок унес цветастый станиолевый пакетик к кустам и на них оставил.

— Не пойму я, — буркнул Орри, слегка отдышавшись. — Стихи-то твои такие деньги стоят, что ли, что Стук этот на тебя всех собак спустил? Или ты как-то еще его достал?

— Хе-хе... — горестно вздохнул Бирим. — Стихи никем не признанного поэта стоят по два гроша за килограмм. А килограмм чистой бумаги стоит все четыре... Вся эта затея с украденной интеллектуальной собственностью только затем ему и нужна, чтобы меня снова поймать. Мастер никак не может разрешить мне гулять на свободе...

— Так все-таки... Почему же это? — удивленно наморщил лоб Орри.

— Да потому, — упавшим голосом объяснил Бирим, — что я — вещественное доказательство... Только и всего.

А в это время на противоположном краю Леса — на том, что выходил к Пригородному шоссе — происходили вещи, которые, без всякого сомнения, заинтересовали бы и Орри, и Бирима, и даже окружного комиссара Морзе, не поспеши он ретироваться из владений звеннов столь поспешно.

Четверо взрослых и вполне серьезных на вид мужчин разыгрывали на высвеченной утренним светом полянке странную пантомиму — словно играли в прятки с невидимкой. Один из них довольно ловко манипулировал легкой, почти невидимой сетью, остальные неуклюже подыгрывали ему в роли загонщиков. Всем им эта игра успела порядком надоесть к тому моменту, когда наступил ее финал.

— Готово! — выкрикнул крепко сложенный бородач в потертой охотничьей куртке. — Он здесь, под сетью!

Трое одетых в цивильные, похоронно-чопорные наряды мордоворотов с недоверием топтались вокруг неподвижно лежавшей на пожухлой листве тонкой, почти незаметной сетки. Их облачение удивительно не соответствовало атмосфере утреннего Леса. Некоторым оправданием их здесь присутствия могла бы послужить разве что свежевырытая могила, а при ней — гроб с покойником и пастором, но ничего подобного окрест не наблюдалось. Бородач, тяжело дыша, отирал с лица пот.

— Ну и заставил он меня побегать, скотина... — доверительно сообщил он мордоворотам.

Тут же сеть возмущенно трепыхнулась, и под ней — казалось, прямо в воздухе над желтыми и коричневыми листьями — возникло слабо светящееся слово. Довольно нехорошее, оно продержалось в пространстве секунд пять или шесть и растаяло, оставив после себя в душе бородатого ловца чувство глубокой обиды.

— Обзывается, сволочь! — с досадой произнес он и сделал попытку пнуть нечто находящееся под сетью своим тяжеленным ботинком, но один из мордоворотов удержал его от столь неосторожного поступка.

— Вот он, — сообщил мордоворот, приглядываясь к чему-то под сетью. — Я вижу его, Рашид!

Второй мордоворот — поименованный Рашидом — принялся напряженно таращиться в направлении, в котором тыкал пальцем толщиной со ствол охотничьего ружья его приятель.

— А ты, Генри? — осведомился тот, скосившись на третьего типа в черном.

— Теперь вижу, — радостно сообщил Генри. — Ей-ей, Чарли, первый раз в жизни вижу живого звенна своими глазами, а не на картинке...

Звенн тем временем написал в воздухе еще одно худое слово. Этим он крайне огорчил всю собравшуюся вокруг него компанию.

— Зачем ты так, Джанни? — с огорчением произнес бородач. — Господа только и хотят, что поговорить с тобой. Спросить кое о чем... Ну, пришлось под сеть тебя загонять — так ты же, когда тебя по-хорошему звали, не приходил... А сейчас скажешь господам, что им нужно, и, ей-богу — скачи куда хочешь... Мы же ведь не изверги какие...

Сеть снова затрепыхалась, и в воздухе поплыли новые слова — на этот раз вполне печатные.

«Пусть эти господа поторопятся. Я быстро отвечу, и тогда уходите. Вы нарушаете свои собственные законы».

— Черт возьми! — возмутился Генри. — Этот таракан-переросток еще будет учить меня нашим законам! Он будет, видите ли, мне толковать Конституцию...

— Вот что... — перебил его бородатый ловец. — Вы давайте поторапливайтесь с вашими вопросами, а то, неровен час, тварюга передумает... Или другие звенны шухер поднимут... Так что вы — это...

Главный из мордоворотов — тот, кого звали Чарли — задумчиво воззрился на него.

— Ладно... — буркнул он наконец. — Мы со зверушкой без свидетелей разговаривать будем... Ступай. Свободен...

— Вы мне пока только задаток отдали... — напомнил ловец. — И сеть я вам не в подарок оставляю. Вещь денег стоит.