Крымский роман - Татьяна Алюшина

Дуб с Ринком слились со скалой.

«Газель» проехала мимо них, набирая ход.

Они заняли прежнюю позицию.

Выждав довольно продолжительное время, Ринк подал сигнал: «Пошли».

Все так же – Ринк впереди, Дуб спиной к нему – спустились к складу. Внимательно осмотрев замки и двери, Ринк нашел только одно, самое примитивное охранное приспособление. Быстро справившись с ним и с замком, совершенно бесшумно он вошел внутрь.

Остановился, прислушиваясь не только слухом, а всеми чувствами.

Нет, никого не было. Включив фонарик, Антон приступил к тщательному осмотру – сначала стены, потолок, пол. Постепенно продвигаясь вперед, он добрался до следующей, широко распахнутой двери, за которой находилось большое помещение, заставленное ящиками с минометами. К двери была проведена сигнализация, старая, еще с военных времен, которая сейчас была отключена.

Ринк вошел. Справа, поставленные друг на друга, стояли четыре стола – те самые, которые выгружали «клиенты».

«Вот на кой они вам?» – подумал Ринков.

Он открыл некоторые ящики и заглянул внутрь. Минометы в разобранном виде, даже с заводскими пломбами. «Готовы к употреблению!» Он сосчитал количество ящиков и, осмотрев еще раз все вокруг, вышел из склада.

«Все тихо», – показал Дуб.

Ринк закрыл замки, приспособил на место «охранку».

«Пошли».

Им надо было сделать еще одно, довольно рискованное дело.

Ринк хотел осмотреться с той же точки на скале, где стоял Хаким.

Что-то же ему надо было там.

Что?

Стоять ночью на краю скалы – это все равно что столб на плацу, да к тому же ни черта толком не разглядишь, но днем нельзя, мало ли кто может увидеть!

Он смотрел в бинокль, очень внимательно, и опять в подсознании мелькнула какая-то полуоформившаяся мысль, догадка, и опять он не смог ее зацепить, не смог уловить.

«Что-то здесь Хакиму надо было… это важно. Что?!»

Ринк услышал отдаленный шум, а Дуб подал сигнал: «Внимание!»

Они залегли на землю. Вдалеке показался мелькающий свет фар. До дороги было далеко, но машина ехала по целине, приближаясь к тому месту, где притаились Дуб с Ринком.

Машина, старая «Волга», ехала зигзагами, из нее доносилась громкая музыка, нарушая мирную тишину южной ночи.

Ринк подал знак: «Я – водителя, ты – пассажира».

Две тени метнулись навстречу машине.

В машине находились двое, парень и девушка. Она то хваталась за руль, что-то ему кричала, то пыталась открыть дверцу со своей стороны, очевидно, в панике.

Машина на приличной скорости, виляя, неслась к обрыву.

Ринк поднял руку и показал: «Раз, два, три – пошли!»

Они подбежали каждый со своей стороны, и почти одновременно, рукой, плечом и частью корпуса, влетели в открытые окна автомобиля. Ринк выдернул ключ из зажигания, автомобиль обиженно чихнул и встал.

При таком резком торможении непристегнутые пассажир с водителем должны были неизбежно сильно удариться о руль и лобовое стекло, но Ринк с Дубом их придержали.

Парень, как и предполагалось, находился в сильном подпитии и сразу полез разбираться:

– Что за дела? – далее последовал трехэтажный мат.

У Ринка имелись свои претензии ко всем пьяным водителям, поэтому он совсем не нежно выволок хлопца из машины и вырубил одним коротким ударом, особо не церемонясь.

Девушка плакала, еще не придя в себя от пережитого ужаса.

Дуб помогал ей выйти из машины и утешал:

– Ну все, все живы, все нормально.

– А вы кто? – сквозь слезы спросила она.

– Служба спасения, – ответил Ринк и поинтересовался: – Это муж или друг?

– Нет, что вы! Сосед. Я с работы шла, он остановился, говорит: «Давай подвезу». Я только когда села – поняла, что он пьяный, а он: «Давай покатаемся» – и по газам, и не остановить, – продолжая плакать и всхлипывать, рассказала она.

– Сосед, значит… А машина его?

– Нет, его отца.

Девушка огляделась вокруг и поняла, что до обрыва осталось всего метров двадцать.

У нее расширились глаза; глубоко вздохнув, она собралась заплакать еще сильнее.

Мишке надоело.

– Так, все! – суровым голосом приказал он. – Быстро в машину! Сейчас домой отвезем.

Она икнула, перестала плакать и метнулась на заднее сиденье.

– Везет нам с тобой, командир! Кросс на сегодня закончен, с комфортом доберемся!

Парня они оставили там, где и лежал, – придет в себя, протрезвеет, да и поумнеет, может, пока домой доберется…

Они забрали сумку из камней и довезли девушку до дома.

Она показала, где обычно стояла машина соседа, Мишка припарковался, отдал ей ключи, чтобы она бросила их в почтовый ящик, и посоветовал:

– Вы не говорите никому, что катались так сегодня. Родители расстроятся, а остальные не поверят, что вас спасали. А «герою» вашему скажите, что с ним не катались, что знать ничего не знаете – померещилось ему спьяну.

– Да, конечно, я и не собиралась. Спасибо вам большое! У вас, наверное, учения?

– Да, учения, – ответил Михаил. – Так что – молчок!

Они мчались по пустой трассе.

Было совсем рано, только-только завязывался рассвет. Тихо играла музыка.

Разбивая молчание, Ринков вдруг усмехнулся и сказал:

– Ты можешь себе представить, Мишка, а ведь всего неделю назад мы с тобой уезжали из офиса черт знает во сколько. Не особо торопясь, ехали домой, придумывая, чем бы занять вечер, может, лишний раз в тренажерный зал сходить или с бумагами поработать. А сейчас едем к своим женщинам и очень торопимся…

– Это точно! – заулыбался Михаил. Он задумался, перестал улыбаться, помолчал, глядя в окно, и сказал: – У наших ровесников дети уже школы оканчивают, в институтах даже учатся уже кое у кого, а некоторые уже дедушки. А мы с тобой, Ринк, то воевали, то бизнес поднимали. Ну, хорошо служили, ну, подняли бизнес, а дальше-то что и для кого?.. – Он помолчал еще немного и совсем разоткровенничался: – Я давно понял: пока через кучу дерьма не пройдешь – ничего стоящего не получишь. А уж мы-то прошли – на десятерых хватит! Может, мы все-таки уже заслужили свое самое лучшее. Не осточертевшую семейную жизнь с чужим человеком, вынужденным сексом раз в неделю, скандалами, недовольством, загулами на стороне… Не одноразовых женщин и уютный холостяцкий флер, а своих, родных женщин, с которыми – одна жизнь на двоих!

Мишка замолчал и опять посмотрел в окно, на пролетающие мимо сосны.

– Ты совершенно прав, Миш! – поддержал его Антон. – Помнишь, как мы с ребятами больше суток изображали из себя рельеф местности, когда «чехи» рядом лагерем стали?