Согрей меня - Лина Манило

комок перекрывал дыхание – отчаянно не хватало кислорода. А ещё была злость, что ядом текла по венам. Перед глазами мелькали круги, а в груди клокотало. Ярость? Страх? Или всё вместе?

Дом Андрея стоял неподалёку от жилища родителей – всего пара автобусных остановок. Мара сама не заметила, как оказалась около ворот. Зрение сузилось, выхватывая только мелкие детали. В окнах горел свет, одинокая тень мелькала за занавесками – Андрей дома.

Мара втопила пальцы в кнопку звонка, жала и жала из последних сил, и вскоре за воротами раздался знакомый голос.

– Кто там такой нетерпеливый, а?

Мара напряглась, приготовившись к встрече с Андреем, прокручивала в голове тысячу незаданных вопросов, на которые хотела знать ответы.

Он открыл дверь, прижимая к уху телефон. Удивился, замер.

– Я перезвоню, – бросил и, не дожидаясь ответа, убрал трубку в карман домашних брюк. – Мара?

Столько удивления было в его взгляде, столько радости в голосе. Андрей словно забыл, как дышать, только таращился на гостью огромными глазами, не веря своему счастью.

“Она пришла”, – мелькнуло в голове Андрея, а Мара взмахнула рукой и потёрла переносицу пальцами.

– Мара, проходи. Что ты? Что с тобой? Ты бледная…

Мара вновь взмахнула рукой и стремительно подошла к Андрею, посмотрела горящим взглядом снизу вверх и сжала пышные губы в тонкую нитку.

– Мне звонила какая-то женщина, – сообщила, не тратя время на светские любезности. – Она… скажи мне, Сергей был кому-то должен? Большие или маленькие деньги – неважно. У него были перед смертью долги?

Она тараторила, не подбирая слов. В глубине души надеялась, что сейчас Андрей рассмеётся, по обыкновению покачает головой и убедит, что всё это – чушь несусветная. Расскажет, что Сергей – кристально честный, но…

…он побледнел и с силой сжал её хрупкие плечи.

– Кто тебе звонил? – тряхнул Мару, а та только зубами клацнула, с такой силой дёрнул её ставший белее мела Андрей. – Мара, кто? Какая женщина?

И этим подтвердил все самые жуткие догадки Мары.

Глава 29

– Не трогай меня! – Мара истошно закричала, и где-то рядом залаяла испуганная собака. – Никогда ко мне не прикасайся. Предатель.

Мара была в отчаянии. Истерика так и рвалась наружу, трансформировалась в злость, даже в ярость. Ей требовался выход, и Марьяна отвесила Андрею звонкую пощёчину. Добавила ещё, ударила по плечу кулаком. Андрей не сопротивлялся, покорно снося всё, что Мара на него выливала.

А она била его, била изо всех своих сил, попыталась даже укусить. Из глаз текли злые слёзы – из-за них Мара почти ничего не видела. Мир вновь сузился до одной точки – до бледного лица Андрея.

Андрей молчал, не пытаясь как-то оправдаться, впервые ни в чём Мару не обманывая. Лишь в какой-то миг – Мара не поняла, как у него получилось – крепко обнял её, оторвал от земли и перенёс в свой двор, будто Марьяна ничего не весила. Захлопнул ворота, понёс дальше.

Эта сцена со стороны могла бы показаться очень романтичной, но Мара ничего, кроме бушующей внутри ярости не ощущала. Пыталась извернуться, расцарапать Андрею лицо, пнуть в самое болезненное место. Даже была готова убить, но пересилить крупного взрослого мужчину не смогла. Андрей держал крепко.

– Отпусти!

– В дом зайдём, там и отпущу. Ты замёрзла, – несмотря на ситуацию, его голос был ласковым, а дыхание срывалось. Он впервые позволил себе обнимать Мару вот так, крепко и отчаянно, и радовался этому, как идиот.

Дверь в дом оказалась открыта, и Андрей перенёс Мару через порог. Ногой ударил по полотну, замок громко щёлкнул.

– Пусти, – всё-таки съездила по уху, наотмашь и со вкусом, до красного следа на мочке. Андрей зашипел и поставил Мару на пол, только руки никак не мог оторвать, будто их на клей посадили.

Растрёпанная, взъерошенная, Мара смотрела на Андрея с такой ненавистью, что ею можно было бы пытать врагов. Андрей едва заметно вздрогнул, опустил руки. Растёр лоб основанием ладони, отвернулся. Заложив руки в карманы домашних серых брюк, дёрнул плечами и тяжело вздохнул.

– Ты меня ненавидишь?

На Мару не смотрел – скользил рассеянным взглядом по стене, отделанной венецианской штукатуркой. На банкетке лежали кожаные перчатки, Андрей поднял одну, сжал в кулаке и с силой швырнул обратно. В доме стояла оглушительная тишина, в которой оживали тени.

Мара вдруг вспомнила, как Сергей впервые привёл её в этот дом.

«Сейчас тебя с братом познакомлю. Да не бойся ты, глупая, он нормальный парень, и за мамку мне был, и за папку. Он тебя полюбит, Андрюха классный парень».

Мягкий голос Сергея, отголоски смеха стояли в ушах. Словно он за спиной был, шептал на ухо, и Мара даже обернулась, но муж вновь оказался миражом.

Мара с головой нырнула в тот самый день. Вспомнила, как тряслась перед знакомством, долго не решалась посмотреть на, казалось, очень взрослого и серьёзного Андрея, но он улыбнулся ей, протянул руку и сказал: «Добро пожаловать в семью, Мара».

Добро пожаловать в семью… как теперь это лживо звучит.

Мара обняла себя за плечи и тихонько всхлипнула. Закусила щёку изнутри, не желая плакать при Андрее. Потом, всё потом. Сейчас ей нужны ответы.

– Где он? – не спросила, прохрипела, словно в лёгкие всадили обойму, и теперь всё внутри болело и кровоточило. – Где?

Андрей взъерошил волосы, кулаком второй руки упёрся в стену. На Мару не смотрел, только дышал громко и прерывисто. А Марьяна вдруг поняла, что у неё совсем не осталось сил.

Держись, только держись. Не падай! Но для того чтобы устоять на ногах потребовалось всё мужество. Тело дрожало, и сколько не обнимай себя за плечи, легче не становилось. Мара давила пальцами на предплечья, гладила кожу сквозь плотную ткань пальто и дико мёрзла. Каждая секунда тишины падала тяжёлой каплей, придавливала к земле всё больше.

– Не молчи, Андрей. Да будь ты хоть раз в жизни мужиком, не молчи!

Плевать было, если обидела, гордость мужскую задела. В этот момент так сильно