Кэтрин Эбдон и школа волшебников (СИ) - Селина Танеева

Дамблдор подмигнул Кэти и согласился:

– Совершенно верно. Постановлением попечительского совета телесные наказания отменены. Это произошло совсем недавно, в тысяча восемьсот шестьдесят восьмом году, кажется.

Профессор Бинс рухнул обратно в кресло, но немного не рассчитал и провалился сквозь него. Кэти впервые видела такое сильное проявление чувств мистером Бинсом.

– Я правильно понимаю: девятьсот девяносто пять очков мы можем вернуть незаслуженно обиженному Гриффиндору? – уточнил Дамблдор, заглядывая под кресло.

При слове «незаслуженно» из-под кресла послышалось фырканье. Но, вынырнув из-под него, Бинс подтвердил свое согласие с восстановлением справедливости.

После того, как Бинс, в сопровождении Толстого Проповедника, удалился, Дамблдор придвинул своё кресло поближе к Кэти и начал долгожданный разговор.

– Мисс Эбдон... Кэти, судя по твоим расспросам, я понял, что тебя беспокоит. Твои необычные способности, не правда ли?

– Но... – Кэти растерялась.

– Да-да, твои необычные способности, то есть совершенное их отсутствие. И это не дает тебе покоя. – Дамблдор кивнул. – И, по-видимому, тебе удалось установить причину, так?

– Я неинициированная ведьма?

– Да, ты всё поняла совершенно верно.

– А что...

– Я сейчас расскажу всё, что ты ещё не успела выяснить. Ты заслуживаешь этого, молодец – я не сомневаюсь, не будь этого разговора, ты вскоре разобралась бы во всём сама.

Кэти уселась поудобнее и приготовилась слушать.

– Дело в том – и это не всем известно – что ребёнок с магическими способностями может родиться и у обычных людей – маглов. Что и произошло – среди твоих родственников нет ни одного волшебника. Ты будешь основательницей нового семейства волшебников, первой в роду. Это просто великолепно, поверь мне. Потому что волшебников на самом деле осталось не так уж много. Но это редчайший, можно сказать уникальный случай. Новых волшебников среди маглов не появлялось уже лет двести, не меньше.

Дамблдор встал и прошёлся по комнате.

– Наверное поэтому мы и не были готовы к твоему появлению в Хогвартсе. Дело в том, что волшебник, основатель рода, при рождении не отличается от обычных людей. То есть изначально у него нет магических способностей, – Дамблдор потёр лоб, – нет, я неправильно выразился. Способности у такого ребёнка есть, опытный маг может их увидеть, однако они никак не проявляются, их нужно пробудить, инициировать. – Дамблдор нагнулся и заглянул Кэти в глаза. – Вот тут и возникает проблема. Как ты уже знаешь, для инициации достаточно прикосновения другого мага – неважно кого, даже другого ребёнка. Но. При этом волшебник теряет свою волшебную силу.

Кэти слушала, сжавшись в кресле и с отчаянием глядя на профессора. Глаза у Дамблдора сделались очень грустными, он помолчал немного, а потом продолжил:

– Да, теряет свою силу, вернее, передает часть её новому магу. Как я уже говорил, в последнее время случаи инициации чрезвычайно редки, поэтому, наверное, исследования, сколько именно волшебной энергии тратится на инициацию, никогда не проводились, – Дамблдор вздохнул. – В древности инициацией обычно занимались бездетные ведьмы, должны же они передать кому-то своё дело. Поэтому, чувствуя, что срок её истекает, такая ведьма сама разыскивала девочку со скрытыми магическими способностями, активизировала эти способности и обучала своему ремеслу.

– А Пётр Дижоль?

– Да, ты уже знаешь, что были такие маги, очень сильные маги, которые могли себе позволить инициировать новых волшебников. Но эти маги были скорее исключением из правил. Их всегда было мало. А Пётр Дижоль... что ж, Пётр Дижоль – самый знаменитый «проводник» – так его назвали именно за многочисленные инициации.

Дамблдор опять сел напротив Кэти. Помолчав, он спросил:

– Видишь, – он улыбнулся, – я ничего нового тебе не рассказал, так ведь?

Кэти молча пожала плечами.

– Ты ещё о чем-нибудь хочешь спросить?

– А что дальше? Что мне теперь делать?

Дамблдор снял очки и провёл рукой по лицу.

– Да, к сожалению, Петра Дижоля среди нас нет, – Дамблдор развёл руками. – Но не переживай, всё уладится. Поверь мне. Просто наберись терпения. Все будет хорошо. Честное слово.

Кэти вздохнула. Потом встрепенулась:

– Вы сказали, инициировать может любой волшебник, даже ребёнок, да?

Дамблдор вздохнул.

– Да, это так. И честно говоря, я удивлен. Не припомню ни одного случая появления в Хогвартсе неинициированного ученика. Должно быть, ты очень необщительная девочка, раз за одиннадцать лет ты не встретила ни одного волшебника.

– И теперь...

– Теперь тебя может инициировать любой ученик. Только...

– Я понимаю. Ценой потери собственной силы.

Дамблдор выглядел очень смущённым.

– Я не должен просить тебя...

Кэти решительно встала.

– Вы сказали, что я должна набраться терпения. Вы ведь не зря так сказали? Не для того, чтобы меня утешить, правда?

Дамблдор тоже встал.

– Я вам верю. Я подожду, – и Кэти спрятала руки в рукава, как в муфту. – Я подожду.

Дамблдор потянулся было похлопать Кэти по плечу, но потом медленно убрал руку, грустно улыбнулся и кивнул.

– Я не сомневался в твоем решении. Тем более, всё у тебя впереди. А пока усердно занимайся, трудолюбия тебе не занимать. И поверь мне, через... очень скоро ты сама с улыбкой будешь вспоминать эти дни.

Кэти кивнула в ответ, а про себя подумала, что вряд ли когда-нибудь вспомнит с улыбкой эти томительные месяцы.

Кэти уже направилась к выходу, когда дверь перед ней распахнулась и в учительскую вошёл Снейп.

– Северус! Ты-то нам и нужен! – оживился Дамблдор.

Снейп криво улыбнулся, мельком глянул на Кэти и тут же отвёл взгляд в сторону.

– Мы с мисс Эбдон только сейчас обсуждали её планы на будущее. А вы, профессор, чем вы можете порадовать мисс Эбдон?

– Порадовать? – Снейп опять мрачно зыркнул на Кэти. – Могу порадовать лишь тем, что мисс Эбдон ждёт коридор на первом этаже и даже не начатая работа по ядовитым грибам. Хотя мисс Эбдон всё это и сама прекрасно знает.

Дамблдор в упор посмотрел на Снейпа и в очередной раз вздохнул.

– Спокойной ночи, – пробормотала Кэти и выскользнула за дверь.

Глава 1 2

Ещё не и нициация

Кэти побрела на первый этаж. Она была рада, что всё наконец выяснилось, и что теперь она уверена: всё будет хорошо. Ну, почти уверена. Потому что Дамблдору она верит. Но в то же время Кэти жалела, что постеснялась спросить ещё кое о чём. Потому что на самом деле выяснилось-то не всё: она так и не узнала, чего именно ей ждать. При разговоре с ней Дамблдор обмолвился, что, мол, Петра Дижоля среди нас нет. И вот теперь Кэти размышляла: не означает ли это, что Дамблдор ждёт прибытия в Хогвартс другого какого-нибудь такого же сильного волшебника, который может себе позволить потратить свою волшебную силу на её, Кэти, инициацию?

Спустившись в коридор, ставший для неё почти родным за долгие вечера, проведённые здесь, Кэти сначала поискала Девушку-с-портрета и Мальчика-в-синем-костюме. Как и обещала Мальчику, Кэти познакомила их, и теперь эта парочка бродила по всему замку, открывая для себя новые пейзажи, швыряясь фруктами с натюрмортов в вездесущего Пивза, задирая обитателей портретов и заводя среди них новые знакомства. Иногда к молодым людям присоединялись привидения – сэр Николас и Толстый проповедник, и тогда Пивзу особенно доставалось.

До сих пор у Кэти не было близких друзей, и теперь она была рада, что появились хотя бы приятели. И вечера, проведённые в обществе персонажей старинных портретов, привидений, тряпок и пыльных рам были не из тех, что можно назвать скучными или тоскливыми.

Сегодня Кэти нашла только Девушку-с-портрета, которая сидела посреди написанной маслом лужайки и кокетничала с сэром Николасом. Появлению Кэти она обрадовалась и сообщила, что Мальчик скинул наконец свой нарядный синий костюм и отправился рыбачить с какими-то бродягами на четвёртый этаж.

Пока Кэти занималась очередной рамой, Девушка, переместившись в картину поближе, продолжала болтать с сэром Николасом. Прислушавшись, Кэти зарделась: он хвалился своим портретом и утверждал, что следующий портрет – на вороной лошади в золотом камзоле – «А не в пурпурном плаще?», – удивилась Кэти – будет ещё краше.

– Ну, я своим портретом довольна, – сказала Девушка-с-портрета. – А кто написал твой портрет? Где он висит? Можно теперь ходить в гости в твою картину? Почему ты раньше не говорил?

Сэр Николас смутился.

– Да он нигде не висит. – Оглянулся на Кэти. – Пока нигде. А вот тот, в бархатной куртке со шпагой в руке – тот повесят на самом видном месте... в башне Гриффиндора, я думаю.