Кэтрин Эбдон и школа волшебников (СИ) - Селина Танеева

Измучившись сомнениями, Кэти взяла краски и стала рисовать. Она работала всю ночь, устала зверски. Изрисовала три больших свитка пергамента. Но изобразила всё, что вспомнила, начиная со стены с трещиной и заканчивая Дамблдором с зеркалом в руках. Она будто пережила заново весь поход. Опять отмахивалась от пикси, протискивалась в маленькую дверцу под столом, а потом карабкалась по слишком высоким ступенькам. Опять переплывала вместе с Мэтью неширокую речушку, а потом бежала сломя голову от золотисто-зелёного змея... Вот только основателей Хогвартса она изобразить так и не смогла. Она очень ясно видела их перед собой, закрыв глаза; очень живо представляла себе их лица, фигуры, одежду, голоса... Но как только пыталась перенести свои воспоминания на пергамент – всё как будто расплывалось, получались какие-то безликие человечки, нелепо размахивающие посохом, жезлом, веткой с пучком перьев, скатертью-самобранкой. Кэти вздохнула: делать нечего, – и подписала фигурки инициалами: « С.С.», « Г.Г.», « Р.Р.» и « Х.Х.».

Утром, еле продрав глаза, Кэти обнаружила на столе свои рисунки. «Странные мне снятся сны», – подумала она, а потом спрятала три свитка вместе с листочком, на котором с одной стороны была изображена стена с трещиной, проходящей наискосок, а с другой стороны – нарисован вензель из двух переплетенных букв «Х» и написан её рукой непонятный текст:

Соберитесь все вместе, все четверо, подобно четвертинкам одного целого,

И соберитесь с духом, и отриньте сомнения, и придите в нужное место,

И будет страшно, и будет трудно, и будет горько, но если сумеете,

Вы добудете то самое, что, возможно, спасёт всех.

* * *

Приближались экзамены. Кэти была уверена в своих знаниях. По трансфигурации и зельеваренью она считалась лучшей. Астрология, уход за магическими существами и травология тоже не вызывали затруднений. Немного не уверена она была только в отношении Защиты от Тёмных искусств.

Однако перед экзаменами положено волноваться, и Кэти, разумеется, волновалась.

Профессор Реддл устроил письменный экзамен. За два часа нужно было ответить на сорок четыре вопроса об особенностях поведения, внешнем виде химер, мантикор, различных пород драконов. Для Кэти этот экзамен не составил труда, как и экзамен по истории магии. Кэти сама удивилась, что помнит огромное количество имён, дат и фактов из жизни всевозможных волшебников.

На экзамене по трансфигурации первокурсникам было предложено превратить тарелки в оладьи, а потом сделать эти оладьи каменными. У Квентина тарелка сразу превратилась в каменный блин. Профессор МакГонагал была в растерянности: нужно ли в данном случае повысить оценку – за оперативность?

Профессор Флитвик дал задание заставить чернильницы испускать фонтаны. Оценка автоматически повышалась, если при этом удавалось никого не перепачкать чернилами.

Очень сложным оказался экзамен по теории магии. Никому не удалось упростить магическую формулу до приемлемого для практического применения вида. Кэти умудрилась преобразовать формулу превращения неживых объектов в формулу вызова духов. Профессор Консалье отметил: «Какая чушь!», попытался найти ошибку, запутался, рассердился, потом пришёл в восторг, запутался вконец, но на всякий случай поставил хорошую оценку.

На экзамене по зельеваренью Кэти быстро приготовила нужное зелье для повышения аппетита. Надышавшись паров из своего котла, она с вожделением вспоминала каменные оладьи. Однако Снейп поставил ей всего лишь «удовлетворительно», тогда как даже Квентин получил по зельям «выше ожидаемого». Кэти её оценка не столько расстроила, сколько удивила и разозлила. И Алиса, и Ребекка, с которыми Кэти накануне занималась зельями, были возмущены.

– Ты же лучшая по зельям на курсе! А слизеринцы почти все получили хорошие оценки, – кричала Ребекка, стоя перед вывешенными результатами последнего экзамена. – Я была уверена, что ты получишь «превосходно»!

– «Превосходно» не получил никто, – заметила Алиса.

– Я не думала об отличной оценке, но «выше ожидаемого»-то я заслужила... – огорчённо сказала Кэти.

– Он к тебе придирается, – заключила Ребекка.

– Он не придирается. Он ожидал более высокого результата, – проходя мимо, ехидно проронил Снейп.

Кэти покраснела: Снейп вынырнул из-за угла неожиданно, а она совсем не собиралась показывать, что хоть сколько-то задета его оценкой.

Наконец все экзамены позади. Позади и торжественный обед, на котором были объявлены результаты года. Никто не удивился, что кубок опять был вручён Слизерину.

Кэти уже попрощалась со всеми знакомыми портретами и сэром Николасом – и привидением, и портретом. Собирая накануне отъезда вещи, она наткнулась на подаренное Вилмой зеркало. Кэти вспомнила, что мисс Обрайт написала, что зеркало сможет помочь в трудной ситуации. А ситуация оказалась не из лёгких: Кэти никак не могла вспомнить, куда она засунула свою коллекцию вкладышей из шоколадных лягушек. Однако зеркало ничего не подсказало, а ведь Кэти так надеялась на подсказку. Оно исправно отразило её растерянную физиономию. Кэти уже собиралась упаковать зеркало, когда отражение вдруг улыбнулось и подмигнуло. Кэти вытаращила глаза. Отражение тоже вытаращило глаза, явно передразнивая.

– Не хочешь помочь, и не надо, – буркнула Кэти и засунула зеркало в чемодан.

Вкладыши она нашла – в музыкальной шкатулке, рождественском подарке Ребекки. Кэти подумала, что зеркало-то было право: оно показало того, кто мог помочь найти её собственные вещи, то есть её и показало.

Сборы получились суматошными. Уже в поезде она нашла Джорджиану и Мэтью с Патриком. Странно, конечно – когда это они все успели подружиться? Обменявшись адресами и обещаниями обязательно связаться друг с другом, они расстались на вокзале.

Предстояло пройти наконец через барьер между платформами. Ощущение было не очень приятным – будто погружаешься в чёрный кисель, а потом из него вылезаешь.

Встреча с мамой, и дядей Вилли, и мисс Обрайт очень обрадовала Кэти. Она и не думала, что так соскучилась. Она бросилась матери на шею. Дядя Вилли тоже обнял и расцеловал племянницу.

Поздно вечером, разбирая вещи, Кэти наткнулась на три свитка пергамента, сложенных вместе. Она развернула один из них. Её собственной рукой были нарисованы картинки вроде тех комиксов, которые она рисовала под диктовку профессора Бинса. Только здесь главными героями были не знаменитые колдуны и ведьмы древности, а она сама. И ещё трое её знакомых ребят. И описывали эти комиксы занимательные приключения. Кэти удивилась: когда это она успела придумать это всё и нарисовать? Потом потрогала шею сзади и вздрогнула: дракон на картинке хлопал крыльями и дышал огнём, как будто... Кэти поёжилась. Ей показалось, что она уже видела этого дракона, и не только на картинке, а... Что бы это значило? Почему ей, Кэти, кажется, что эти фантастические приключения произошли на самом деле?

Взгляд её упал на волшебное зеркальце. Из него строго смотрел профессор Дамблдор. У Кэти спёрло дыхание, она схватила зеркало, вперилась в него. Но оно отразило только её взволнованное лицо. Потом отражение загадочно улыбнулось и покосилось на что-то, чего Кэти видеть не могла, как ни старалась заглянуть туда, за рамку.

Но ведь она точно видела в зеркале лицо Дамблдора! Причем непривычно строгое. Значит, зеркальце действительно способно показывать того, кто может ей помочь? И значит ли это, что ей действительно нужна помощь?

Ну что ж, все выяснится очень скоро. Летние каникулы пролетят быстро, а в следующем году Кэти обязательно выяснит, почему это директор Хогвартса выглядывает из её зеркала и чем он так удручён. Кэти посмотрела на дракончика. «И если все эти приключения приключились с нами на самом деле... – Кэти зажмурилась, – то нас ждут ещё более увлекательные!»

16.08. 2005- 7.03. 2006 гг.