Иерусалим. Все лики великого города - Мария Вячеславовна Кича

Конечно, у Иосифа Флавия были недруги среди повстанцев. Вождем одной из враждебно настроенных группировок в Галилее являлся некто Иоханан, сын Леви, из города Гуш Халава (Гискала) – или просто Иоанн Гискальский. Он питал к Иосифу Флавию глубокое, обжигающее и взаимное чувство ненависти. Писатель не остался в долгу и всячески клеймил Иоанна Гискальского в «Иудейской войне»: «Он был хитрейшим и подлейшим из всех детей сатаны, которые прославились своими подлыми делами. Вначале он был бедным простолюдином и долгое время жил в нужде. Он был умел во лжи и мог придать своей лжи правдоподобный вид, а лживость была в его глазах добрым качеством».

Возможно, Иосиф Флавий преувеличивал, – но это не столь важно, ибо адепты Иоанна Гискальского не могли помешать римлянам. Взяв Иоппию (Яффу) и Гамлу (на территории нынешних Голанских высот), Веспасиан вернулся в Галилею и овладел Гискалой (Иоанн Гискальский заранее укрылся в Иерусалиме). В итоге Веспасиан занял практически всю страну. К осени 68 г. он закрепился в Кесарии Приморской – и был готов заняться Иерусалимом, отрезанным от покоренной Иудеи. Единичные изолированные оплоты еврейского сопротивления сохранялись – например в Масаде, где засели люди Элазара бен-Яира, – но они не сделали ничего, чтобы остановить римлян[69]. При этом сикарии регулярно выбирались из цитадели, дабы опустошать близлежащие еврейские поселения. Иногда набеги совершались даже в канун Песаха, что говорит о крайней озлобленности сикариев. На протяжении всей войны они не помогли никому из своих собратьев-иудеев.

В Священном Городе подозревали, что грядет катастрофа, и могли озаботиться вопросами обороны, – но, пока римские легионы маршировали по стране, иерусалимцы опять сражались друг с другом. Описывая новую гражданскую войну, Иосиф Флавий сравнивает Иерусалим с «диким обезумевшим зверем, который упал, поедая собственную плоть». Жители разделились на три партии, возглавляемые Симоном Бар-Гиорой (победителем XII легиона), Элазаром Бар-Симоном (вождем зелотов) и Иоанном Гискальским. Все они ненавидели римлян и олицетворяли самые радикальные настроения в еврейском обществе. Конкурирующие группировки не только раскололи население, мешая ему объединиться против общего грозного врага, но и совершали глупости, например, сжигали запасы продовольствия – чужие (дабы ослабить соперников) и собственные (дабы вынудить своих людей биться более ожесточенно). В огне погибли запасы зерна, которого хватило бы на много лет, а все здания вокруг храма сгорели дотла – и открытое пространство уже никого не могло защитить. Повстанцы словно подыгрывали Веспасиану, разрушая то, что пригодилось бы Иерусалиму во время осады. По словам Иосифа Флавия, эти вероломные и бесчестные люди терзали город, пока несчастные старики, женщины и дети так страдали, что желали римлянам победы, видя в ней избавление от внутренних невзгод и бедствий.

Веспасиан знал о междоусобицах в Иерусалиме – и потому не торопился атаковать. Но незадолго до того, как полководец наконец решил послать туда войска, он получил известие о смерти Нерона. Теперь у Веспасиана появились более важные дела, чем судьба Иерусалима. Он поспешил в Рим, где в так называемый «Год четырех императоров» (68–69), Гальба, Отон и Вителлий сменяли друг друга на троне. Когда в 69 г. пыль улеглась, Веспасиан воцарился в столице. Основанная им династия Флавиев (состоявшая из Веспасиана и его сыновей, Тита и Домициана) правила Римской империей в течение 27 лет – до 96 г.

Лишь в 70 г. Веспасиан смог вернуться к «иерусалимскому вопросу». Государственные дела требовали присутствия в Риме – поэтому монарх поставил Тита во главе армии, призванной покончить с городом и его беспокойными жителями.

Армия, которую Тит повел в Иерусалим, насчитывала, по разным данным, от 65 000 до 80 000 человек. В Иудее Тита ждали старые легионы отца – V, X и XV. Он усилил их солдатами XXII и III легионов из Александрии, а также союзными подразделениями – 20 когортами пехоты, восемью эскадронами кавалерии, отрядами вассальных царьков и отрядом арабов, которые по-соседски ненавидели евреев. Кроме того, в состав армии вошли остатки XII легиона, который был почти истреблен и потерял аквилу в 66 г. Этот легион, помня пережитый позор, теперь жаждал мести.

С приближением римлян конфликты в Иерусалиме прекратились, ибо евреи поняли, что им всем грозит смерть. Командование обороной было поделено между Симоном Бар-Гиорой (он защищал городские стены), Иоанном Гискальским (он удерживал центр города) и Элазаром Бар-Симоном, который охранял храм. В распоряжении у них имелось около 25 000 бойцов. Впрочем, несмотря на опасное положение, дрязги вскоре возобновились – командиры плели друг против друга интриги, а солдаты дрались и пьянствовали. В итоге Иоанн Гискальский завладел храмом, отправив туда своих людей, чтобы принести жертву – и убить Элазара Бар-Симона.

Римляне обустроили основной лагерь к северо-западу от Иерусалима (в районе, известном сегодня как Русское подворье) и второстепенный – на Елеонской (Масличной) горе. Ставка Тита располагалась на горе Скопус – северной оконечности хребта Елеон. Тит планировал ударить с севера – с исторически уязвимой стороны иудейской столицы. Иерусалим был опоясан тремя стенами, но к концу мая римляне, разрушив северные участки двух из них, перенесли главный лагерь на территорию города. По замечанию Иосифа Флавия, сын Веспасиана «не позволял своим солдатам ни убивать никого из тех, кого они поймали, ни поджигать их дома». Иерусалимцы восприняли это как признак слабости и контратаковали, отбросив врагов за вторую стену. На ее повторный захват легионерам потребовалось четыре дня. Затем Тит приказал снести эту стену и сосредоточился на штурме последней, внутренней стены. Параллельно он велел насыпать осадные валы, чтобы заморить защитников Иерусалима голодом.

Эта тактика оказалась эффективной, ибо в предыдущие месяцы запасы пищи были уничтожены. В Иерусалиме бушевал чудовищный голод – по легенде, родители вытаскивали кусочки еды изо рта и отдавали их изможденным детям. Отряды повстанцев рыскали по домам и мучили всех, кого подозревали в утаивании продовольствия, – например, человеку вбивали в анус заостренный кол только для того, чтобы забрать у него припрятанную буханку хлеба или горсть ячменной муки. Некоторые тайно выбирались из Иерусалима, надеясь собрать хотя бы траву. Солдаты Тита хватали их, пороли и пытали, а потом распинали перед городской стеной. Иосиф Флавий говорит, что ежедневно римляне казнили 500 и более евреев. Все это выглядело так, будто сбывались самые зловещие древние пророчества.

Впрочем, иудеи не остались без мелких побед. Им удалось взорвать одну из насыпей, которые Тит возводил для штурма внутренней стены. Всего римляне соорудили четыре больших вала, нужных, чтобы поднять легионеров, осадные