Город Ветров - Керен Певзнер

«Да уж, — подумала я, — не в пример чему?» Рассказ Далилы так не походил на конвенциональные библейские рассказы, что я очень заинтересовалась продолжением.

— В общем, выдала она гостям отгадку, и Самсон осерчал. Такой тарарам устроил, подрался с гостями, все разбил и снова в Газу, к блудницам на неделю. Там ублажал их несколько дней, а когда к нему подступили хозяева этих блудниц, заплати мол, то ворота городские сломал и нес на себе. Потом к жене вернулся, и оказалось, что досталась она его дружку, который был у них шафером на свадьбе. Тогда Самсон совсем рассвирепел, поймал двести лисиц, связал их хвостами, сунул огонь и пустил вскачь. Так половина Ашкелона и выгорела. Вот такой у меня дружок неуемный. Во всем! — с гордостью заключила Далила.

— А потом что было?

— Я тогда жила в долине Сорек. Самсон бежал из Ашкелона, потом попал в Хеврон, поднялся в горы, а спуск был в мою долину. Там он меня и увидел. Я ему сразу понравилась. У меня сорок прядильщиц, ткут, нитки мотают, я — женщина богатая. Приютила его, а ночью сама к нему пришла. И скажу тебе, Марина, не было после ночи, чтобы не любились мы. Теперь-то ты понимаешь, как мне худо?

— Понимаю, Далила. Но и ты пойми: как только освободим царевича, вернешься к своему Самсону, и все пойдет по-прежнему. Только не подвергай свою жизнь неразумной опасности. Договорились?

— Ладно, — кивнула она, — пойду-ка я спать. Ты права.

И Далила тихонько закрыла за собой дверь.

Проснулась я от крика и шума за окном. Ничего не соображая, я встала с постели и подошла к окну. Вид ослепил меня.

Огромная масса народа заполнила улицу. Над головами реяли шарики и флажки. Раздавались пронзительные крики разносчиков. Живые и искусственные цветы были повсюду, белые и синие люди шли в карнавальных костюмах, веселые и радостные. Многие были одеты львами, с хвостами и гривами. Наверное, в этот год была такая мода. Зрелище живо напомнило мне первомайскую демонстрацию, на которую я любила ходить с папой.

— Здорово, правда?! — это прибежала Далила. За ней в комнату ворвались Ипполита с Гиневрой и прилепились к окну.

— Из наших окон ничего не видно, — объяснила Ипполита вторжение.

— Интересно, что у них за праздник? — поинтересовалась Гиневра.

— Спросим у хозяйки, пошли вниз.

И мы спустились в гостевую комнату.

Тетушка Ласло уже была при деле: командовала демонами, заглядывала в каждый угол, пересчитывала продукты, которые прибыли к ней на длинной ленте, неизвестно каким образом плывущей по воздуху.

«Демон-транспортер», — подумала я и не ошиблась.

— А, мои гостьи! — воскликнула она и улыбнулась так, что ее зубы засверкали. — Проходите, садитесь за стол, сейчас подам завтрак.

Из люка посередине стола показался поднос с апельсиновым соком, крекерами и творогом. Это тоже была здоровая пища, но хотя бы удобоваримая. Мы принялись за еду.

— Что это за гулянье на улице? — спросила Далила с набитым ртом.

— Выборы верховного правителя, — ответила тетушка.

— Какого верховного правителя?

— Нашего, гадолийского. Мы всегда его так выбираем. Каждые четыре месяца.

— Что? — тут уж я удивилась не на шутку. Карнавальное шествие еще можно было понять, но такие частые выборы? Это уже никуда не годилось.

— А почему так часто? — поинтересовалась Ипполита, откусывая крекер.

— Как же иначе? Правителем быть, а тем более верховным — очень вредно для здоровья. Наш-то, последний, уж каким орлом был, а ведь не выдержал.

— Чего не выдержал?

— Как чего? — удивилась она. — Обязанностей. Знаешь как это трудно? Ведь он для народа и отец, и муж, и старший товарищ.

— Интересно… — пробормотала Далила в сторону. — И как он выполняет обязанности мужа, например?

Но Гиневра не дала старушке ответить, перебив ее на полуслове:

— Странные люди у вас в стране — синие. Почему они такие?

— Что ты, что ты! — замахала на нее руками хозяйка. — Разве можно так говорить? Никакие они не синие, они — кузены…

— Чьи кузены?

— Наши, то есть белых. Хотя это тоже неприлично.

— Вот уж глупости! — возразила Ипполита. — Что тут неприличного? Назвать синего синим, а белого белым?

Нет, Ипполита поразительно напоминала иногда генерала Лебедя в юбке, то есть в тунике.

— Если вы назовете наших кузенов так, как вы уже не раз назвали, принялась терпеливо объяснять нам старушка Ласло, — у меня даже язык не поворачиваться выговорить это слово, то они обидятся. Упаси боже вас обратиться к ним так на улице. Могут и городскую стражу позвать…

— Ну, хорошо, — успокоила я не на шутку разволновавшуюся тетушку Ласло, мы обещаем… Не будем так называть ваших двоюродных братьев.

— Вот и хорошо. Что вы собираетесь делать сейчас?

— Мы побродим по городу, — ответила за всех Ипполита, — а наши кони пусть останутся у вас. Прикажите слугам почистить их и дать им овса.

— Почему же слугам? — обиженным тоном ответила хозяйка гостиницы. — У меня демоны есть.

— Ну, демоны, так демоны, — согласилась амазонка, — лишь бы коней не напугали.

И мы вчетвером вышли на улицу.

Глава тринадцатая,

в которой читатель вместе с путешественницами попадает на выборы верховного правителя

Нас тут же увлекла толпа. Гиневра была осыпана конфетти, а Далила запуталась в серпантине. Ипполите какой-то рослый синий парень (то есть кузен) нацепил на голову львиные уши, она тут же распустила свой каштановый хвост и стала похожа на роскошную львицу.

Все мои уговоры о том, что мы приехали не развлекаться, а искать ключ в Город Ветров, пропали втуне: мои спутницы не желали заниматься делом, а хотели лишь скакать в толпе веселящихся гадолийцев и не думать ни о чем мрачном.

Отовсюду слышались зазывающие крики и лозунги, призывающие голосовать за кандидатов в президенты. Как мы поняли, соискателей было двое: один — одетый в львиную шкуру, а другой — с пышным павлиньим хвостом. Скорее всего, львы и павлины составляли две конкурирующие партии. Иногда вспыхивали потасовки, но тут же пресекались рослыми молодцами со внушительными бицепсами. Это были местные стражники.

На меня налетел со всего размаха какой-то юнец, отчаянно крича:

— Да здравствует Павлин-Дорлекох! Дорлекоха в верховные правители! — в волосы юнца было воткнуто несколько павлиньих перьев, делающих его похожим на вождя краснокожих.

Схватив его за руку, я спросила:

— Кто такой Дорлекох?

Мальчишка тщетно пытался выдернуть руку. Поняв, что от него не отстанут, он произнес:

— Откуда вы такие явились? Не знать Дорлекоха?! Он же лучший фог-певец в Гадолии! — и он во весь голос заорал какую-ту мелодию из репертуара вышеозначенного Дорлекоха.