Добродетельная куртизанка - Никола Корник

Пошла четвертая неделя замужества. Поняв вечером, что она обречена и эту ночь провести в одиночестве, Люссиль отложила в сторону книгу, спустилась с широкой кровати и накинула атласный халат поверх ночной рубашки, откровенность которой ее раздражала. Видно, этим лорда Сигрейва не соблазнить! Одолеваемая сомнениями, она чуть было не нырнула обратно в постель. Одна. Но, пересилив себя, вышла за дверь.

В коридоре не было ни души, тишину нарушили лишь старинные часы под лестницей, пробившие половину двенадцатого. Люссиль показалось, что до спальни графа она шла целую вечность. Но вот, наконец, и дверь. Она тихонько постучала. В ответ — ни звука. Она постучала снова, на сей раз громче. Внизу раздался какой-то шорох, и она непроизвольно повернула ручку. Дверь оказалась незапертой, но в комнате не было ни души.

— Прошу прошения, мадам. — Обернувшись на голос за ее спиной, Люссиль увидела дворецкого Медлина, с олимпийским спокойствием взиравшего на нее.

Застигнутая врасплох перед дверью мужниной спальни, в прозрачной рубашке, Люссиль в иное время смутилась бы, но сейчас ей было не до того. Так ее взволновало отсутствие Сигрейва.

— Вы не знаете, Медлин, где граф?

По лицу дворецкого пробежала тень. Значит, муж бросил ее и уехал в Лондон или где-то проигрывает в карты свое состояние, лишь бы не быть с ней. А может, и того хуже — блаженствует в объятиях другой женщины.

Но Медлин с задумчивым выражением лица серьезно ответил:

— Их сиятельство ушли с час тому назад, миледи. Куда — они не сообщили. Но… — Он помолчал, явно колеблясь. — Но я полагаю, что они отправились в «Кукс», мадам. В последние две недели они уже дважды были там.

— В «Кукс»? — Люссиль была поражена. — Но зачем? Дом на замке, там никого нет.

— Не могу знать, мадам, — покачал головой Медлин. — Но… — Он снова сделал паузу, чтобы придать больший вес своим словам. — Если они вам нужны, мадам, то, думаю, там вы их найдете.

— Спасибо, Медлин, — задумчиво произнесла Люссиль.

Дворецкий кивнул. Слабая улыбка тронула губы дворецкого, или это ей только померещилось?

— Желаю удачи, миледи, — напутствовал он ее.

Люссиль поспешно натянула на себя платье, сверху накинула теплый плащ и, спустившись по лестнице, вышла из дому. В передней еще горел свет, но она ничего не замечала вокруг себя, даже человека, которому осторожный Медлин, безопасности ради, поручил сопровождать ее. Ночь выдалась ясная, найти нужную тропу оказалось нетрудно, и за каких-нибудь двадцать минут Люссиль добралась до «Кукса». Идти ей было не страшно — желание увидеться с Сигрейвом вытеснило все остальные чувства.

Фасад «Кукса» был погружен в темноту. Затаив дыхание, она обошла вокруг дома. В щель между шторами гостиной пробивался слабый свет. Люссиль сообразила, что может войти через балконную дверь, взломанную в свое время Уолтером Матчем.

Сердце вдруг бешено заколотилось у самого горла. Решительным жестом распахнув дверь, она шагнула в комнату.

Лорд Сигрейв без пиджака и галстука сидел перед камином, развалившись в обитом бархатом кресле. В руке он небрежно сжимал пустой бокал из-под бренди. Обернувшись на звук закрываемой двери, Сигрейв, не произнося ни звука, уставился на нее ничего не выражающим взглядом. Неужели пьян? — подумала Люссиль, глядя на полупустую бутылку у локтя Сигрейва, но, вглядевшись в его лицо, поняла — он не напился, а выпил.

— Что за дьявольщина, зачем ты здесь? — неприязненно удивился он.

Люссиль сбросила с себя плащ и трясущимися руками повесила на спинку стула. Все сложнее, чем она думала. Не робей! — подбодрила она себя и решительно вздернула подбородок. Сейчас не время для трусости.

— А затем, что я вас разыскиваю, милорд. — Она старалась не выказывать своего волнения. — Обнаружив, что вас нет дома, я начала волноваться.

— Типично женское поведение, — заметил лорд холодно. — Но раз уж ты здесь, дорогая, давай выпьем за наш несостоявшийся брак.

Люссиль почувствовала, как ею овладевает ярость. Вот и хорошо, лучше злиться, чем обижаться, обида ослабит ее позиции. Она приблизилась к столу, наполнила бокал Сигрейва и налила полный бокал вина себе.

— Как жаль, милорд, — проворковала она сладчайшим голоском, усаживаясь напротив, — что мое общество наскучило вам после нашего бракосочетания, а не до него. Не желаете ли вы расторгнуть брачный контракт, который так торопились заключить? Если желаете, я не буду возражать ни минуты.

— Ты предлагаешь развестись? — Голос Сигрейва звучал так мягко, что Люссиль, как ни прислушивалась, злобы в нем не обнаружила. Зато ее кровь вскипела от ярости.

— Не развестись даже, а просто аннулировать договор как несостоявшийся. — Она беспечно махнула рукой, — Доказать это не составит труда. Правда, люди начнут злословить на наш счет. Одни скажут, что некрасивая графиня отвратила от себя графа, другие — что он ни на что не способен.

Одним глотком она опорожнила половину бокала. Вино придало ей необычайную смелость. Сигрейв не сводил с нее мрачного взгляда, и она шестым чувством уловила, что он с трудом сохраняет самообладание.

— По-моему, ты меня провоцируешь, Люссиль. Как бы ты не перестаралась — ведь я не из терпеливых.

Люссиль пожала плечами как можно более безмятежно, хотя ее снедало желание обидеть Сигрейва, сделать ему больно.

— Что бы я ни сказала, милорд, мои слова вас не заденут, потому что вы меня не любите. По крайней мере, в этом вы были честны. В любви ко мне не клялись. Но я бы согласилась и на меньшее, на то, что вы мне обещали, делая предложение. Но даже в этом вы мне отказываете. — И она одним глотком опорожнила свой бокал.

Сигрейв молчал с загадочным лицом, но и в его молчании ей чудилось нечто устрашающее.

— Ты неправильно все себе представляешь, Люссиль, — вымолвил он, наконец. — Ты не понимаешь…

— О нет, я понимаю, и даже очень хорошо, — в сердцах вскричала Люссиль. — Вы просто сожалеете о содеянном.

Она, наклонившись, потянулась за бутылкой, но он успел отставить ее подальше. Рассвирепев, она перегнулась через него, решив хотя бы в этом пустячном споре взять верх.

Сигрейв схватил ее за кисть руки.

— Давно надо было так с тобой поступить — вот моя единственная промашка. — Он потянул ее руку к себе, она потеряла равновесие, остальное довершило выпитое вино, ударившее ей в голову, и она рухнула ему на колени. — А сейчас, милая леди Сигрейв, вы сможете сами судить, способен ли ваш супруг выполнять свои супружеские обязанности.

Сильно раздраженный, он, тем не менее, не стал торопиться. Поцелуй его оказался страстным и долгим. Она и не пыталась от него увернуться, — на нее немедленно напала слабость, охватывавшая ее всякий раз при его малейшем прикосновении. Она протяжно вздохнула — убедительное свидетельство испытываемого ею блаженства. Сигрейв в ответ стал целовать ее еще нежнее. Он сгреб ее в охапку и поднялся на ноги. Она попыталась освободиться.