Скитания - Юрий Витальевич Мамлеев

10

Прошло несколько дней. У Андрея возникло упорное желание: опять увидеть этого таинственного Замарина. Где он?

Набрал номер и сразу попал, но автоматически спросил:

— Миша?

— Аюшки, — ответили на другом конце.

— Старик, тоска. Приезжай ко мне. Дом большой, разместимся. Покажу тебе в нашей библиотеке университетской коллекцию — книги по метафизике. Из Индии!

— Гм… Гм… Ну, уж если из Индии, то приеду.

…И вот они вдвоём — у Андрея был свободный день — среди американцев. Сначала пошли в библиотеку — на «коллекцию». Замарин восхитился.

— Да, Андрюш, здесь надо сидеть и сидеть. Ты ведь завтра работаешь — я лучше тогда и засяду здесь на целый день. А пока давай пообщаемся, пивка попьём.

И они очутились на холме, в открытом ресторанчике — весь город, подёрнутый лёгкой дымкой, был как на ладони.

Неизбежно разговор завершился погружением в наболевшие вопросы. Правда, им долго мешали два парня-студента, оравшие по соседству. Но потом они ушли.

— И всё-таки, какова бы ни была эта цивилизация, с ней надо сосуществовать. И с Западом в целом, — проговорил Андрей. — Но и они должны сосуществовать с Советским Союзом. И Америка должна понять, что иного выхода у неё нет. Иначе — погибель. И нам, Союзу то есть, тоже нужно примириться с бытием такой страшной, невиданной ранее цивилизации — ничего не поделаешь. Что есть, то есть. В наш атомный век — да был бы на их месте сам дьявол, и то надо было бы договориться. А потом, я всё-таки чувствую, что здесь есть живые силы, живые люди…

— Трусоват ты, однако, Андрюша, — усмехнулся Михаил. — Любишь всё себя утешать… Ну да ладно, вопрос действительно спорный. Но что касается меня — не пугаю, говорю только о своём мнении: я считаю, что здесь всё обречено. И никаких компромиссов. И вот почему: центр, цель и смысл любой цивилизации — человек, а не технология. И по этой цели высшие мировые силы истории судят и решают о цивилизациях. И никакая технология тут не поможет. А в отличие от последней, человек здесь — сам знаешь… На мой взгляд, произошла даже какая-то мутация: срезан некий высший пласт сознания — но как раз тот, который и делает человека человеком, а не видимостью человека. Назовём это «духовностью»… не важно, но без него здание человека рушится, как карточный домик. И человек превращается в робота, в живой труп.

Эта цивилизация — цивилизация зомби, ходячих трупов, одушевлённых машин капитализма: хватать, рвать, потреблять, кусать — пока не сдохнешь… И именно это самое, думаю, страшное, а вовсе не чисто социальные моменты… Тяжёлая жизнь в вечной борьбе за кусок хлеба, неравенство, нищета миллионов…

— Ох, Миша, — прервал Андрей. — Цивилизация зомби… Ты уж слишком…

Замарин даже не расслышал его шёпот.

— И к тому же, — продолжал он, — это вовсе уже не Запад… Все кричат: Запад, Запад, мерзкий Запад или хороший Запад… Но дело в том, что никакого Запада-то уже нет. Западная цивилизация бесповоротно кончилась, и кончилась незаметно — без фанфар, без Тамерлана. Эта цивилизация, которую мы видим, уже не западная, она трансформировалась, проросла, произошла в нечто страшное, как и положено. Бессмысленно ругать западную цивилизацию — как можно ругать то, чего уже не существует! Неужели ты этого не видишь? Те киты, те основы, на которых покоилась западная цивилизация, — исчезли, включая их пресловутый «гуманизм».

— Относительно Америки — согласен. Это уже не западная цивилизация. И американская культура — просто агрессия в культурной сфере. Но Европа…

— А что Европа? Я был там, слава богу, не раз. Франция ещё как-то сопротивляется, но и то… Америка беспощадно раздавила Европу.

— Миша, — возразил Андрей. — Чёрт с ними. Назовём это постзападная или антизападная цивилизация. Как хочешь. Может быть, мы останемся, как это ни забавно, единственными наследниками этой исчезнувшей цивилизации — вспомни Шекспира. Дело в том, что нам надо жить с ними. Вот в чём вопрос. Ты слишком уходишь в мистическую сторону проблемы. А я смотрю так: лишь бы не было войны, лишь бы Союз выжил… К тому же у них есть свои огромные плюсы: технология, дисциплина… Это частично надо перенять, чтобы выжить. Ситуация Петра Великого! Но надо взять только внешнее, а внутри остаться собой. Чтобы этим «внешним» защищаться от них же. А если эта новая, уже даже не западная, хотя и вытекающая из неё, вобравшая все её худшие стороны и отбросившая лучшие, цивилизация погибнет по каким-то высшим мировым законам — то это её проблема, лишь бы нас не трогали, во всех планах… Лишь бы вместе с собой и со своей технологией не потянули бы весь шар земной. Они же всё это начали. Может быть, в этом и есть их предназначение. Сначала — колонии, расизм, мировой архипелаг ГУЛАГ, а потом и точки над i.

Миша рассмеялся:

— Ценю твой реалистический юмор.

Американский городок под ними тонул в химерах.

— И вот ещё, Миша, — Андрей начал вдруг нервничать, срываться. — Я всё время думаю: сможет ли Россия не погибнуть? Мы должны быть очень сильны. Я имею в виду оборону. Здесь, в Америке, это особенно чувствуешь. Любой ценой сильны, иначе — погибель. Но кроме этого — дипломатия. Очень много зависит от этого, сумеет ли Советский Союз совершить чудо в этой сфере. Чтобы выжили все, и Советский Союз тоже.

— Я всей душой за… Само собой разумеется. Ты вот упрекнул меня в излишнем мистицизме… Но учти, история непредсказуема, сюрпризы сыплются неожиданно, и главное — логика тут полубессильна до конца… Господи, ты сам знаешь… На десяти праведниках, а не на логике держится мир. Хотя и логика необходима, но не только на неё надо делать ставку. Знаешь, что сказал один немецкий генерал? Примерно так: «Россию надо бояться, потому что у неё есть один покровитель — Бог, ибо только этим можно объяснить, что такая страна вообще существует». Иными словами, если у нас есть духовное будущее на этой планетке, оно должно воплотиться, и ничто не сможет это сорвать… А нет — найдём другие планеты…

— Миша, — Андрей по-прежнему нервничал. — Ну естественно, естественно, мы говорим просто о разных вещах. И логика необходима, и вера. Но, признаюсь, вот ещё что меня мучает. Может быть, я здесь немного сдвинулся. Вечный визг, пропаганда, «пророчества», нечеловеческая злоба — без конца и без начала. Бесы