Соблазненные луной - Лорел Гамильтон

Шалфей подлетел ко мне поближе, чтобы продемонстрировать донельзя ядовитую ухмылку, но кивнул. Я даже не сразу поверила, но он кивнул еще раз и полетел к Холоду.

Холод невольно попятился, но спохватился и шагнул обратно. Большинство сидхе не верили, что кто-то помимо их сородичей может с успехом применить к ним гламор. Это было заблуждением, но очень распространенным. Холод его явно не разделял, и я задумалась, жертвой чьей магии он когда-то пал. Он вел себя так, словно имел основания опасаться фей-крошек.

– Погодите, – сказала я. – Холода когда-нибудь отдавали на пытку феям-крошкам, как Галена?

– Нет, – хором воскликнули Холод и Рис.

Шалфей мотнул головой:

– Убийственного Холода никогда не подавали блюдом на наш пиршественный стол. – Эльф медленно, напоказ облизнул свой маленький ротик. – М-м... Ням!

Холод умоляюще на меня глянул:

– Не принуждай меня!

– К чему не принуждать? Дать ему себя лизнуть, ощутить вкус кожи – не такое большое дело, Холод. Тебя что, провел когда-то гламор кого-то из малых фейри? Это тебя беспокоит? – Не успев договорить, я поняла, что спрашивать так прямо не стоило.

– Никому из фейри меня не провести.

Лицо Холода застыло прекраснейшей из масок – холодной и высокомерной, черты заставили бы рыдать от зависти любого мастера пластической хирургии. Серый шелк халата почти сливался с серебром волос. Будто статуя – слишком прекрасная, чтобы посметь к ней прикоснуться, слишком гордая, чтобы самой снизойти до прикосновений.

Мне нужно было выяснить, в чем дело, но не в присутствии еще двоих мужчин. Я вгляделась в прекрасное лицо, провела взглядом по груди, по животу, представила, что прячется под халатом, – и подумала, что даже будь мы наедине, он не сознался бы в своих тревогах.

– Ну, пробуй же, Шалфей. – В голосе отразились мои усталость и разочарование.

Шалфей скользнул вперед, почти сложив крылья, – скорее упал, чем спланировал. Он остановился у самого лица Холода, молниеносно нырнул и тут же метнулся прочь размытым от скорости цветным пятном. Он уже кружил под потолком, когда Холод шлепнул себя по лбу, – словно предугадал защитную реакцию стража.

Шалфей злобно шипел; я решила поначалу, что Холод его все-таки стукнул, но потом разобрала слова в шипении:

– Он не отличается на вкус от белого рыцаря!

– Ну так возьми кровь у меня и отстань от Холода, – предложил Рис.

Шалфей подлетел к кровати. Он сложил ручонки на груди и топнул ногой по воздуху – как по земле.

– Ах нет! Я уговаривался о крови двоих воинов-сидхе и двоих получу?

– Я дам ему кровь, – буркнул Холод. – Но без гламора. На магию я не соглашался.

Рис взялся возражать, но я тронула его за руку:

– Ты получишь все обещанное, Шалфей, но Холод пусть идет к себе. От него сегодня пользы не будет.

Последние слова Холода задели – всего лишь чуть дернулись веки, но я его уже наизусть выучила, я знала, что это значит.

– Кем ты его заменишь? – с интересом спросил Шалфей, подлетая пониже к моему лицу. – Как насчет Галена? – Он усмехался довольно и злобно одновременно.

– Глупый вопрос, – сказала я. Шалфей состроил обиженную гримасу – не слишком искренне.

– Я не буду больше делить тебя с гоблином. И не хочу пить от Мрака. – Он задумался и в задумчивости приземлился на подушку у меня на коленях. Пурпурный шелк заметно промялся. Шалфей всегда оказывался тяжелей, чем я предполагала или даже чем помнила. – Так, значит, Никка – он один остался.

Я кивнула:

– Решено.

– Ты не спросила Никку, позволит ли он эльфу пить свою кровь, – напомнил Холод.

Я вгляделась в сногсшибательно красивое лицо. Он все же невероятно красив – вопрос только в том, хватит ли мне одной его красоты. Ответ, разумеется, отрицательный.

– Никку мне спрашивать не нужно, Холод. Он придет, стоит мне позвать, и сделает то, что я скажу. Он не станет пускаться в споры – просто сделает то, что нужно.

– А я – нет.

Холод вскинул лицо кверху – воплощенное высокомерие и дерзость. Я вздохнула.

– Я тебя люблю, Холод.

Его взгляд смягчился, неуверенность на миг проглянула из надменной маски.

– Я люблю наши ночи, я так много люблю в тебе – но я стану королевой. У меня будет абсолютная власть над двором. Кажется, ты не понимаешь, что это значит. Это значит, что править буду я, кто бы ни стал королем. Ты слышишь, Холод?

– Тебе нужна марионетка, а не король.

– Нет, мне нужен партнер, который знает, что жизнь – не только пряники, и не заводит бесполезных споров.

– Я себя переделать не смогу, – сказал он тоном, противоречившим каменному спокойствию лица.

– Знаю, – тихо сказала я.

Пару секунд он выглядел совершенно несчастным, но надменность победила. Придворная маска вернулась на место. Он неподвижно смотрел на меня, и уговаривать его было бессмысленно. Передо мной стоял Убийственный Холод – а с холодом не поспоришь. Ищи от него укрытие или умирай.

Он сказал мне холодно как никогда:

– Я пришлю тебе Никку. Я скажу ему только, что ты его зовешь.

– Хорошо.

Я не смогла справиться с холодом в собственном голосе. Я была зла на Холода, зла и разочарована, и не знала, как исправить положение. Тоже мне будущая королева, в собственной личной жизни порядок не могу навести! Плохо дело.

– Спасибо, Холод, – прибавила я.

– Не стоит, принцесса, это всего лишь моя обязанность.

Он повернулся к выходу.

– Не надо, Холод, – сказала я вдогонку.

Он только голову слегка повернул:

– Чего не надо?

– Все принимать на свой счет. Тебя никто не хотел задеть. Некоторые вещи просто приходится делать, и ничего личного в этом нет.

– Мне можно идти?

Я помолилась про себя, чтобы мне хватило терпения на этого невыносимого типа, и сказала вслух:

– Да, и пришли сюда Никку.

Он вышел не оглядываясь; рука у него так и тянулась к пояснице, а значит, там было припрятано оружие. Холод почти никогда не ходил безоружным. В минуты растерянности он непроизвольно хватался за оружие, как иные женщины – за украшения.

– Да-а, – протянул Рис. – Плоховато получилось.

– Больно уж он обидчив нынче, – хмыкнул Шалфей, – и злее обычного.

– Это страх, – мягко сказал Рис.

– Что? – удивилась я.

– Страх, – повторил он. – Чем больше Холод нервничает, тем выше он задирает нос, а "нервы" – всего лишь новый синоним для страха.

– Но чего он боится?

– Меня. – Шалфей прянул в воздух и закружился, словно хвастаясь крыльями и виртуозностью полета.

Рис усмехнулся:

– Напугать ты можешь, но сейчас дело не в тебе.