Бытовая культура итальянского Возрождения: У истоков европейского образа жизни - Вячеслав Павлович Шестаков

В эпоху Возрождения существенно меняются и картины с изображением библейской истории, в особенности изображающие апокалипсические сцены, сцены Страшного суда, Воскресения из мертвых и т. д. В Средние века они изображались в духе гротескного реализма, с присутствием скелетов, страшных чудовищ, описанием отталкивающих сцен. У художников Возрождения эти сцены сохраняются, но приобретают несколько иной художественный смысл.

Наглядным примером могут послужить грандиозные фрески в капелле Нуова собора Орвието, выполненные итальянским художником Лукой Синьорелли (1450–1523). Художник рисует сцену «Воскресения из мертвых» как парад человеческой плоти. Он изображает обнаженные фигуры, которые появляются из-под земли, и воскресают во всей своей телесной красоте. Красивые, здоровые люди, мужчины и женщины, обнимаются друг с другом и празднуют возрождение к новой жизни. Все это действие происходит под звуки труб, которые производят два крылатых ангела. В этих фресках, даже в изображении сцен «Нисхождения в ад», нет ничего от традиционных сцен ужаса и торжества адских чудовищ. Всюду человек показан в своем достоинстве и величии. Вместо традиционных скелетов и ущербных, вырождающихся тел изображены обнаженные тела совершенных людей.

Паоло Венециано. Сцена из жизни святого Марка. 1343. Базилика святого Марка

В изобразительном искусстве раннего Возрождения появляется еще одна тема, еретическая по отношению к христианской доктрине — «Фонтаны молодых». Эта тема связана с возрождением античной мифологии и древних языческих преданий, связанных с возможностью продления молодости. Согласно Римской мифологии, нимфа Ювентас была превращена Юпитером в фонтан, и каждый, кто погружается в ее воды, становится молодым. В известной картине Лукаса Кранаха «Фонтан молодых», хранящейся в Государственном музее в Берлине, изображаются немощные пожилые люди, мужчины и женщины, входящие в воды фонтана и затем выходящие из него молодыми и здоровыми, начинают обниматься и танцевать. Так художник воплощает человеческую мечту о вечной жизни.

Как мы видим, искусство Возрождения, изображая тему смерти, отходит от средневековой иконографии «Страшного суда», нисхождения в ад и в противоположность этому обращается к античным темам и мотивам.

«Танцы смерти», оформившиеся как самостоятельный жанр искусства в эпоху Возрождения, получил развитие в европейском искусстве. Этот жанр существует и в современной поэзии. Например, английский поэт Уистен Хью Оден создает на эту тему свою стихотворную поэму:

Речитатив смерти

Леди и джентльмены, вы добились большого прогресса,

А прогресс, я полагаю, — дар и благодать.

Вы преодолели барьер звуковой в небесах,

Построили больше машин, чем в состоянии парковать,

На Луну забросите скоро диско и звуковой аппарат,

Но позвольте напомнить, что помимо других моих качеств,

Я была, есть и буду самый искренний космократ.

Пока я вожусь с молодыми; по моему капризу

Отлив уносит пловца, что по морю плывет,

Скалолаз карабкается по крутому карнизу,

А гонщик по скользкой дороге машину ведет.

Других буду ждать, когда они повзрослеют,

Чтобы потом не без юмора подарить —

Одному камни в почках, другому — артрит.

Я либеральна в вопросах религий и рас,

Но рост налогов и поиск от бед панацей

Не растопят меня. Мы встретимся с глазу на глаз,

Несмотря на вранье и лекарства врачей,

Что эвфемизм погребальных затей,

И матрона в бриллиантах, и пустой лоботряс

Скоро со мною отправятся в пляс[91].

Глава 6

Любовь: земная и небесная

[92]

1. Эрос и Агапе

Итальянские гуманисты, обратившись к изучению человеческой природы, обнаружили, что в ее основе, как и в основе всей природы и космоса, лежит эрос, способность любить. Поэтому они создали настоящий культ любви, который мы обнаруживаем в их философии, поэзии, музыке. Пожалуй, никакая другая эпоха в истории европейской культуры не придавала любви такое универсальное и демиургическое значение.

Именно в эпоху Возрождения создается совершенно новое понимание любви, в корне противоположное средневековому. Ренессанс возвращается к античному пониманию любви как эросу, чувственному переживанию, в противоположность средневековому агапе. В Средние века античный Эрос уступил место новому пониманию любви, которое было обозначено понятием «каритас», или «агапе». В отличие от эроса как чувственного желания, страстного, порой экстатического чувства, «агапе» представляет в греческом языке более рассудочное, рассудительное отношение к человеку, близкое понятию «уважение», «оценка», «почитание»

Историк и теолог Андерс Нигрен в своей известной работе «Агапе и Эрос» проводит следующее различение этих двух понятий. «Эрос противоположен агапе, отражает совершенно специфическую концепцию любви, классическим примером которой является платоновский „небесный Эрос“. Это человеческая любовь для бога, любовь человека к Богу… Эрос — это аппетит, настойчивое желание, которое вырастает из впечатляющих качеств объекта; в Эросе человек стремится к Богу, чтобы удовлетворить свой духовный голод посредством постижения Божественного превосходства. Но любовь человека к Богу, которую мы находим в „Новом Завете“, имеет совершенно отличное значение. Здесь любовь не такая, как в случае Эроса, она означает не то, чего не хватает человеку, а щедрый дар. Агапе не имеет ничего общего с Эросом, с его аппетитом и желанием, так как бог любит потому, что любовь — его природа»[93].

Что же касается понятия «каритас», которое также широко употребляли многие средневековые авторы, в частности Августин, как синоним любви, то Нигрен считает, что это понятие представляет собой синтез «эроса» и «агапе». Христианство предполагает новые отношения между человеком и Богом, которых не знала античная религия. В античном мире невозможны прямые отношения между Богом и человеком. Конечно, в античной мифологии содержится большое количество историй о любовных приключениях между богами и смертными, но при этом боги принимают вид людей, как это делает Афродита, или других существ, как это часто делает Зевс. Тем не менее между богами и смертными существуют серьезные препятствия, которые преодолеваются с помощью магии или перевоплощения.

Христианская любовь — это не физическая сила, способная подчас разрушить, как это делал Эрос, человеческий ум, но скорее эмоциональная связь между Богом и человеком. В Библии первая заповедь провозглашает «Возлюби Бога от всего сердца», а вторая — «Возлюби ближнего как самого себя». Эти два важнейших принципа христианской морали проповедовали принципиально новое отношение к любви.

Христианская этика придает любви важное и универсальное значение. Но эта любовь не имеет ничего общего с античным Эросом. Любить означает прежде всего сострадать. На этом основаны все нормы и правила христианской этики,