Сердца войны (СИ) - Фишер Н. М.

Эльна улыбалась так наигранно и слащаво, что раздражала сама себя, но ее слова возымели успех. Альтос сначала залился краской, потом резко сделался совсем белым и осунувшимся и воздел ладонь вверх. Ну, вот и все, видимо, это конец. Сейчас он убьет их с Марком одним движением. Умереть рядом с любимым — как отвратительно романтично и потрясающе глупо!

Но вместо магического заряда маг махнул рукой, и Марк глубоко вздохнул и закашлялся. Альтос снял путы. Но зачем? Что в голове у обезумевшего мага? Эти вопросы не требовалось произносить вслух, они и так слишком ярко красовались непониманием на лице Эльны.

— Покажи, — глухо прохрипел бывший жених.

— Что? — хором переспросили Эльна и Марка. Она — сорвавшимся всхлипом, он — охрипшим баритоном.

— Пусть покажет, что же он такого делал, чего не могу я. Во что ты так по-идиотски влюбилась?

— Ал, ты совсем свихнулся? Ты хоть понимаешь, о чем просишь?

— Это не просьба. — Прозвучал резкий ответ. — Это приказ. Иначе убью обоих на месте прямо сейчас.

Эльна взглянула на почти обнаженного Марка. Измученный, заросший щетиной, с огромными черными кругами под глазами, сейчас он вызывал только одно желание — обнять, пожалеть и уберечь от всех бед в мире. И тут в голове возникла идея. Сумасшедшая, безрассудная, но единственная, способная спасти обоих.

Колдунья сделала неуверенный шаг навстречу Марку и протянула ему ладонь, помогая встать. Он с трудом поднялся, но на ногах устоял. Отлично, двигаться может. Еще мгновение, и она плотно прижалась к его даже сейчас горячему телу, словно жар шел изнутри, хоть кожа и была ледяной. Эльна провела кончиками пальцев по лицу мужчины и заглянула в темные, как ночь, глаза, пытаясь найти в них поддержку.

— Что ты творишь? — прошептал ей на ухо Марк, и от легкой щекотки по телу пробежали такие несвоевременные мурашки.

— Доверься, — шепнула Эльна в ответ и коснулась губами его шеи.

Спиной она чувствовала, как закипает ненависть Альтоса и как одновременно с этим он теряет контроль над ситуацией. Ее руки плотно обвили шею Марка, а сама девушка прижалась к нему так близко, как только могла. Ей казалось, что мужчина не ответит на ее нежность. Последние их разговоры вовсе не предполагали, что он еще хоть раз приблизится к колдунье. Но, к ее удивлению, рука Марка легла на бедро колдуньи в том месте, где на давно не белом платье красовалась дыра, обнажавшая ободранную кожу. В груди шевельнулось что-то забытое, казавшееся теперь невозможным. Альтос с ревом выдохнул.

Эльна развернулась так стремительно, вложив в движение всю магию, которой обладала, что ни один из мужчин не осознал, что же произошло. Правая рука девушки, которая все это время скрывалась за спиной Марка, была объята пламенем. Казалось, оно выжигает колдунью, лишая сил, эмоций и самой души. Она направила в этот заряд все, чем обладала. Всю себя. Альтос успел только удивленно вскинуть бровь, когда ему в грудь ударил золотистый магический заряд. Он был слабым для сражений, но достаточным, чтобы отбросить мага к противоположной стене и оставить на его одежде выжженный след, а на коже — красное пятно ожога. На мгновение потеряв сознание, маг плюхнулся на бетон, и голова гулко стукнулась о пол.

— А теперь бежим! — прошипела Эльна и схватила Марка за руку.

Мужчина в недоумении замер. Но промедление означало смерть. Не было времени думать или объяснять. Только спасаться. И уповать на высшие силы, готовые помогать безрассудной полуколдунье в ее безграничной любви и желании жить.

Глава 28

Эльна втащила Марка вверх по ступеням. Резкий свет, отражаясь от снега, слепил глаза и заставлял слезы течь по щекам. Разыгравшийся мороз щипал лицо и голые плечи, проникал под обрывки грязного платья. Колдунья выскочила наверх, не отпуская руки любимого, и с укоризной взглянула на братьев, замерших в ожидании приказа командира. Но командир пока был без сознания.

Парни переглянулись, не зная, что предпринять. Броситься на сестру или дать обезумевшим пленникам сбежать.

— Расступитесь, идиоты! — взревела Эльна не своим голосом и понеслась сквозь сугробы, путаясь в подоле и искрящемся снегу.

Марк не отставал. Он как будто вообще перестал думать в этот момент, а лишь повиновался магии Эльны. Не той магии, которой она обладала, как колдунья, а женской магии, гораздо более сильной, чем настоящее колдовство.

В Оазисе было тихо. Кое-где на снегу виднелись свежие пятна крови и следы пороха, из печных труб валил дым. Видимых разрушений Эльна не заметила, только мелкие сколы и трещины на стенах, от пуль и попавших магических зарядов. Центральную площадь и прилегающую территорию вытоптали так, что проявилась из-под снега рыжая земля. Укреплений по периметру почти не осталось. И неизвестно, существовал ли все еще над Оазисом купол Незримого.

Видимо, основные бои проходили именно здесь — в том самом месте, где колдунья только вчера должна была выйти замуж. Теперь же она из последних сил пробиралась по безлюдным родным местам и тянула за собой единственного человека, которого должна была спасти. Появилась сумасшедшая мысль проведать маму, но тогда им уже не скрыться. Ладно, она поймет.

Достигнув границы Незримого, Эльна выставила руку, чтобы открыть невидимую дверь за пределы Оазиса, но ее не оказалось. Купол исчез, растворился в воздухе и опал на землю пеплом. Теперь маги были полностью открыты для людей. Значит, война продолжится с новой силой.

По настороженному взгляду Марка девушка догадалась, что он думал о том же самом.

— Ну, куда дальше? — спросил он, воспользовавшись секундной заминкой.

— К людям, куда же еще.

— К людям, — повторил Марк. — Ты сумасшедшая, Эльна! Ладно. Надеюсь, по мне не откроют огонь на поражение.

— Что значит, по мне? — Колдунья замерла, и тело пробил озноб.

— Ты снова меня спасла, а теперь возвращайся к своим. Так будет правильнее.

— Как ты меня достал со своим «правильно»! — Девушка закричала так громко, что вспорхнули птицы, усевшиеся на сухой березе над головами, а Марк в ужасе огляделся в поисках укрытия, если их застанут врасплох прямо сейчас. — Хотя бы раз сделай не то, что правильно по твоим искаженным понятиям, а то, что хочешь!

— Я уже делал.

— И что?

— И теперь жалею.

— Как же ты меня иногда раздражаешь! — Эльна аж подпрыгнула на месте. — Пошли уже скорее, пока нас не догнали!

Молча, перебиваясь с быстрого прихрамывающего шага на бег, они отправились дальше. Вместе.

Дорога казалось вечностью. Искрящимся снегом и припекающим почти по-летнему солнцем хотелось любоваться, но вместо этого приходилось бежать. Марк только пробормотал себе под нос что-то вроде: «Мороз и солнце, день чудесный», но Эльна так и не смогла разгадать, к чему были эти слова. Они шли и шли, бежали и бежали, выделяясь темными фигурами на фоне белоснежного пустыря, и только изодранное подвенечное платье несколько маскировало девушку.

Мимо пронеслись те самые блоки, служившие когда-то паре пристанищем. Сердце заныло, а перед глазами против воли промелькнули моменты счастья: позднее лето и теплая осень, искрящиеся от чувств лица и любимые нежные руки. Вся полнота того наслаждения вдруг захлестнула с такой силой, что захотелось свернуться комочком прямо на заснеженном бетоне и тихонько скулить от понимания, что этого никогда уже не будет. Что вся та любовь и страсть, нежность и доверие, что творились здесь, останутся только в воспоминаниях.

Но пара двигалась дальше. И на смену давно минувшей сладости и неге пришли более свежие воспоминания. На горизонте замаячил город. Место, где Эльна так и не стала своей, осталась навечно чужаком, и откуда ее выгнал самый важный в жизни человек.

Патруль встретился гораздо раньше, чем они ожидали. Ни одного знакомого лица. Зато выставленные вперед автоматы и ощетинившийся броневик. Заломанные за спину руки, девичье тело на снегу и чье-то колено, упертое между лопаток и не дававшее встать. Пронизывающий холод и жгучая обида. А потом Эльна отключилась.