Начало - Мэри Пирс

– Я подумал, – сказал Джесс, не дождавшись, когда Бет первая задаст вопрос. – Я подумал и решил, что мы должны ехать. Я все взвесил.

– Это просто замечательно! И что же ты взвесил?

– Ну, во-первых, плотник получает почти вдвое больше, чем работник на ферме.

– Это правда. Мы быстро разбогатеем.

– Во-вторых, в Коббсе меня никто не сможет оставить без работы, как это частенько бывает в Чекетсе во время зимних увольнений.

– И это справедливо. Ты на редкость удачно смог разобраться в своих мыслях.

– Ну и потом, если наш третий ребенок по случаю окажется мальчиком, для него там будет самое место. Там он сумеет найти себя в деле.

– И в этом ты прав, – сказала Бет. – Есть еще какие-нибудь соображения в пользу переезда?

– Вообще-то нет, – ответил Джесс. – Правда, твой дед – он пожал мне руку.

– И впрямь пожал! Я сама видела, не сойти мне с этого места.

– Все было так хорошо – он улыбался мне и смотрел на меня так торжественно! Ты только подумай – он предложил мне стать партнером в деле! Тьюк и Изард! Наши имена неплохо звучат вместе, правда?

– Как тушеная баранина и клецки! – сказала Гуди и со стуком опустила на стол чайник. – Как печень и легкие! Или блохи и ежи! Эти слова тоже отлично звучат вместе. А теперь подвиньтесь, вы, Тьюк и Изард! Дайте мне сесть.

– Гуди, – спросила Бет. – Ты и вправду не станешь возражать, если мы оставим тебя здесь?

– Я? – удивилась Гуди. – А чего собственно я должна возражать? Я снова смогу спать в собственной постели, и меня не будут будить плачущие дети. Да я тут буду как сыр в масле.

Она бросила ложку на стол, сняла чехол с чайника и, слегка нахмурив брови, посмотрела сначала на Бет, а затем на Джесса.

– Вы ведь будете изредка навещать меня в моей лачуге, и дети тоже? Все правильно! Устраивайте свою жизнь, а обо мне не беспокойтесь. Я жду не дождусь, когда вы наконец уедете!

Джесс никогда раньше не заходил внутрь дома в Коббсе. В глубине души ему даже было не по себе. Такое множество комнат, коридоров, лестниц. Первое время ему ничего не стоило заблудиться, и тогда Кейт, отыскав его где-нибудь в кладовой, или буфетной, или на лестнице, ведущей в погреб, начинала подозревать, что он был малость того.

– Такой большой дом – это не то, к чему он привык там! – говорила она Бет прямо в его присутствии. – Думаю, нам следует делать для него скидку.

Джесс даже побаивался Кейт: она употребляла столько незнакомых слов. Та мебель, что была у них в Пайк-Хаузе, была простой и носила простые названия: шкаф, буфет, полка, табурет. Здесь же, в Коббсе, если следовать Кейт, нужно было говорить «шифоньер», «этажерка», «пуф».

– Твоя мать такая важная, – шепнул он украдкой Бет, когда они остались одни в гостиной. Это было в воскресенье, в день приезда, перед чаем. – Она настоящая леди, правда? А как она говорит!

– Это все дом, – ответила Бет. – Она стала такой важной, когда приехала сюда, правда, с моим отъездом все изменилось к худшему.

– Напомни мне, как она назвала этот сундук?

– Комод.

– Правильно, комод. Я слышал это слово. – Джесс с восхищением посмотрел на полированный красного дерева сундук с тремя огромными выдвижными ящиками и блестящими медными ручками и в растерянности покачал головой. – А мне всегда казалось, что комод – это что-то другое.

С тех пор, как они приехали, Кейт не могла нарадоваться на внучек. Она беспрестанно пичкала Бетони и Джейн печеньем и сахаром, дедушка Тьюк тоже не обходил их вниманием и часто сажал к себе на колени. Он разрешал им рассматривать свою серебряную цепочку для часов, монеты с профилем короля Уильяма Четвертого и сами часы с двумя маленькими крышками и красивой гравировкой.

– Я уже наговорился, теперь ты учись говорить, – просил он Бетони. – Ты должна научиться называть меня дедушкой.

– Скажи «дедушка», – шептал Джесс ей на ушко.

– Дед-дед, – бормотала Бетони.

– И это называется – ты умеешь разговаривать? – не унимался старик. – Придется поверить тебе на слово. – Он спускал девочек с колен и смотрел, как они идут к Бет. – Я ничего не имею против девочек. В них есть такая же нужда, как и во всем. Но все же свои надежды я возлагаю на мальчика. О, как я рассчитываю на него!

– А если опять будет девочка?

– Перестань! – возмутился старик. – Никто не рожает одних девочек. Так не бывает. Этот третий будет мальчиком. Я это чувствую.

Самое худшее ожидало Джесса утром в понедельник, когда, появившись во дворе мастерской, он увидел лица работающих и понял, что его здесь никто не ждал.

– Муж моей внучки, – представил Джесса дедушка Тьюк, – и его слова прозвучали весьма внушительно. – Муж моей внучки вернулся, и отныне он мой партнер и моя правая рука.

Воцарилась гробовая тишина, несколько человек переглянулись между собой. Стив Хьюиш привалился к стене, вытащил изо рта трубку и задумчиво посмотрел на нее.

– Полагаю, что теперь нам следует называть его мистер Изард?

– Да нет же! – воскликнул Джесс. – Я всегда был здесь Джессом, им и останусь.

– Ты для нас всегда был Джесс Увалень, – сказал Сэм Ловаж. – Но теперь мы будем звать тебя Джесс Хромоногий. Что с тобой стряслось? Жеребец на ногу наступил?

– Почему ты снова возвратился сюда? Здесь, при хозяине, придется меньше шевелить мозгами, не так ли?

– Хватит! – резко остановил их дед Тьюк. – Вы должны относиться к Джессу с соответствующим уважением. Вам все ясно?

– Конечно, – заметил Сэм. – С уважением. Особенно после того, как он женился на Бет.

– Господи! – вклинился Кит Меддокс. – Мы-то знаем, почему она выбрала его! Потому что предпочитает все делать по-своему. Ей нужен не муж, а подстилка для ног. Муж мягкий, как воск в ее руках.

Кит очень переменился. Усы обвисли. В черных волосах много седины. Он выглядел постаревшим, хотя ему еще не исполнилось и тридцати. Щеки впали, прямо от крыльев носа ко рту шли глубокие морщины. Широкий зеленый кожаный пояс с разными сияющими заклепками и застежками говорил о том, что он все еще старался крикливо одеваться, но одежда на нем уже не выглядела такой щеголеватой, как раньше, – мятая, грязная, плохо сидящая.

– Ну что? – спросил он. – Я ведь говорю правду, так? Нам лучше сразу поставить все точки над Что ты нам скажешь, Джесс Хромоногий?

– Мне все равно, почему она вышла за меня замуж, – ответил Джесс. – Вышла, вот и все!

– Конечно, ты стал теперь такой важный! Ну как же, партнер! Ха! Не смеши меня! Ты бы был никто, если бы не стал мужем Бет!

– Меддокс! – грозным голосом вмешался дед Тьюк. – Запомните все, и ты в том числе, я не позволю, чтобы кто-то из вас так разговаривал с Джессом. А ты, Кит, не испытывай меня, или я вышвырну тебя отсюда!