Грани обмана (СИ) - Мягкова Нинель

Обзовут все это провокацией и посадят еще, чего доброго.

Нет, действовать нужно тоньше.

А с Элайджем они старые приятели еще с академии, где наследник престола отучился все шесть лет инкогнито. Парни сдружились и умудрились сохранить доверительные отношения после того, как истинная личность прилежного студента вскрылась. Уинтропу было позволено куда больше, чем прочим придворным, в том числе и заявляться к его высочеству без предварительной записи, в неурочное время.

Так что первым делом маг, вернувшись в столицу, поспешил во дворец. Сперва, правда, заскочил в свой особняк и привел себя в порядок с дороги. Не дело являться перед наследником пропыленным и в воняющей конским и собственным потом одежде.

Зато после — прямиком в кабинет к принцу, отчитаться за два неполных месяца расследования.

Его величество последние годы несколько сдал, в частности отказывало зрение, потому документами все чаще занимался Элайдж. Не сказать чтобы он от этого пребывал в восторге, но прекрасно понимал: таково его будущее. Иных наследников у короны нет, рано или поздно вес ее перейдет полностью на его голову. А пока — постепенная адаптация к худшим сторонам всевластия.

Так что неожиданный визит старого друга принц воспринял как повод для долгожданного и обоснованного перерыва. Слугам было приказано принести закуски и не беспокоить по пустякам.

— Ну, рассказывай! — приказал его высочество, когда рабочий стол был частично освобожден от бумаг и заставлен легким перекусом. Объема съестного, пожалуй, хватило бы на весь отряд Уинтропа. — Вижу по лицу, в деле прорыв.

— Не совсем, — поморщился маг, наливая себе и принцу по доброму бокалу красного. — Этот гад совершенно некстати издох по собственной глупости.

— Как неудачно, — посочувствовал Элайдж абсолютно искренне.

Он знал, с каким тщанием дознаватель всегда подходил к порученным ему делам, и представлял, чего тому стоило очередное разочарование.

— Зато я нашел невесту! — без обиняков сообщил Уинтроп. — Сильнейшая магичка воздуха, дар — ух!

— Познакомишь? — оживился принц.

Сам он принадлежал к роду земли, так что на воздушницу никоим образом претендовать не мог.

Именно этот дар позволил его предкам сначала возвыситься за счет залежей ценных металлов и их дальнейшей обработки, а после и сесть на трон, поскольку вооружить войска лучше, чем это удавалось династии Рокс, не сумел никто. Да и сейчас Сандар процветал в частности благодаря богатейшим шахтам, скважинам и карьерам, где добывали редкие металлы и драгоценные камни. Его высочество тоже приложил руку к процветанию родного края — три свежих месторождения алмазов за практику старшего курса добавили и еще добавят в казну немало золота.

Уинтроп с сожалением покачал головой.

— Пока не поймал, — удрученно отозвался он и замолчал, пережидая приступ неудержимого хохота со стороны приятеля.

— Теряешь хватку, Мэд! — фыркнул наконец его высочество, изволив отсмеяться. — Раньше дамы на тебя сами запрыгивали, а ныне сбегают?

— Не торопись с выводами, — посоветовал дознаватель и принялся рассказывать все с самого начала, от странных проверок по пансионам до его личных выводов, граничащих с крамолой.

Принц сперва фыркал, потом снова ржал как конь, но под конец рассказа притих и помрачнел.

— Это очень серьезное обвинение, друг мой, которое мы толком не знаем, кому предъявить, — подумав, выдал он.

Уинтропу немного полегчало.

Во-первых, Элайдж сходу дал понять, что на его стороне, объединив их в понятие «мы». А во-вторых, не отмел его выкладки сразу же, как несостоятельные, что в свою очередь говорило как о его непричастности к творящемуся безобразию, так и о готовности оное исправлять.

Пока что, правда, оставалось неясным, что именно им следует предпринять.

— Пообщаться бы с твоей магичкой, — задумчиво протянул принц. — Не сорвалась, говоришь, осознанно управляла даром?

— Еще как! — мечтательно закатив глаза, подтвердил Уинтроп.

Кто бы ему сказал месяц назад, что он будет искренне восхищаться умением женщины творить заклинания, он бы рассмеялся несущему столь возмутительный бред в лицо. Но факты упрямая штука: воспоминания о раскинутых тонких руках, удерживавших немыслимую мощь дара, заставляли его испытывать восторг и уважение к редкому мастерству. А уж учитывая что девушка освоила все это самостоятельно, по учебникам…

— Получился бы неплохой прецедент, — все так же сосредоточившись на некоей идее, добавил принц, и Уинтроп насторожился. Элайдж, заметив его интерес, пояснил: — Я давно подумываю, как бы ограничить это запечатывание, чтобы не штамповали всех подряд. Мне кажется, таким образом мы лишь провоцируем отток одаренных дев заграницу. Ты себе не представляешь, сколько их каждый год уезжает в тот же Хакон! Проблема в том, что и отец, и церковь категорически против подобного вольнодумства. Боюсь, подними я этот вопрос сейчас, меня могут объявить еретиком, отступником и Высший знает кем еще, вплоть до отлучения.

— Уезжают, говоришь? — выцепил из речи наследника самое странное дознаватель. — Как, интересно, если у нас незамужним девам нельзя путешествовать в одиночку? Целыми семьями, что ли?

— Да нет, — пожал плечами принц. — Замуж выходят за хаконцев и едут. Десятками! Только в прошлом году три девицы — из хороших, приличных родов — сразу же после дебюта выскочили кто за торговца, кто за секретаря дипмиссии, и укатили. А сколько таких из народа, попроще, я уж и не считал.

— А надо бы... — пробормотал Уинтроп себе под нос.

Все сказанное его высочеством вертелось в его голове так и эдак, не желая укладываться в стройную картину, но дознаватель нутром чуял, что детали должны, просто обязаны сложиться воедино. И ключом ко всему послужит именно его сбежавшая почти-невеста!

— Вот ты и займись! — подсказал принц. — Ты же у нас по магическим преступлениям. А тут как раз преступление налицо — вывоз одаренных! Интересно, кто их надоумил-то. Насколько мне известно, девы со слабеньким даром норовят изобразить срыв, чтобы получить печать и выгоднее выйти замуж, а эти ишь какие…

— Выезжают-то они сами, по собственной доброй воле! — возразил Уинтроп, остро осознавая, что встрял в крайне опасное и неудобное расследование.

К каким бы результатам он ни пришел, возможно, вместе с принцем подвергнется опале, отлучению от церкви и Великий знает еще чему. Только если у Элайджа есть отец, который точно заступится за единственного отпрыска, дознаватель рисковал головой.

Хотя оставить дело на самотек он не смог бы. Совесть не позволит.

Из кабинета он вышел растерянный и оглушенный.

Вместо того чтобы разделаться с одной проблемой, он приобрел сразу две новых. Государственной важности.

К тому же необходимость найти беглянку стала острее. Не только ради женитьбы на ней — то скорее приятный бонус. А вот выяснить, каким образом ей удалось постичь тонкую науку заклинаний, не помогал ли ей кто, не предлагал ли переехать в другую страну — это задача поважнее.

— Настоящая ведьма! — уловил он краем уха чужой разговор и застыл как вкопанный.

Фраза настолько точно отвечала на мысли в его голове, что Уинтроп невольно сделал шаг по направлению к беседовавшим в отдалении, на парковой дорожке, дамам.

Фрейлины ее величества, к которым некогда относилась и его мать, передвигались по дворцу исключительно группами. Дознаватель не сказал бы точно, привычка ими двигала или сложный этикет. Сама королева давно уже не покидала своих покоев, лишь изредка выходя в огороженный от чужих взглядов внутренний дворик.

Поговаривали, что ее величество сошла с ума после наложения печати, но досужие ли то домыслы злых языков или действительный диагноз целителей — неизвестно.

— Кто, простите, ведьма? — осведомился Уинтроп после привычно долгого и витиеватого обмена любезностями.

— В городе есть одна. Гадает на таро, предсказывает судьбу, читает прошлое. Мы думали, шарлатанка, притворщица, но она на самом деле видит людей насквозь! — заговорщическим шепотом поведала местрис Сайдок, старшая фрейлина. — Я лично у нее побывала, так она сразу сказала, что я из высшего общества, близка к ее величеству, и…