Превращение - Анна Гурова

На подходе к дому меня окликнула Ники, выскочившая из парадной.

— Лёшка, привет! Пошли со мной в магазин! Грег позвонил и велел купить продуктов для бабки, чтобы она не орала, что мы её объедаем. Во какой список надиктовал! Я одна не дотащу…

Ники сунула мне в лицо список, в самом деле длинный. Я пробежался по нему взглядом, и удивлённо хмыкнул:

— А это что? Торт «Птичье молоко»?

— Вот именно, — многозначительно подтвердила Ники. — Тортик, блин. К чаю! Странно, да?

— Ага, — я закашлялся, чтобы скрыть смех. — Торт — это серьёзно. Я бы даже сказал, зловеще.

Ники не обратила внимания на сарказм. Морща лоб, она напряжено думала.

— Интересно, кому это?

— Валенку? — невинно предположил я.

— Ха-ха, очень смешно. Нет, Грег кого-то ждёт в гости!

— Думаешь, женщину?

— Похоже на то, — мрачно сказала Ники.

— Да ты не расстраивайся раньше времени. Может, это просто его старая боевая подруга.

— Ну-ну.

— Или он решил взять ещё одну ученицу, более перспективную…

— Знаешь что?! — начала заводиться Ники.

— А что это у тебя за спиной? — ловко перевёл я разговор на другую тему.

— Где? — Ники стремительно развернулась. — Тьфу на тебя! Что, сам не видишь? Футляр для скрипки.

— Зачем?

— Ты разве не знаешь, что я учусь в консерватории?

Нет, этого я не знал.

— Как тебя туда занесло?

— А почему бы и нет? — подбоченилась Ники. — Ты что-то имеешь против скрипки?

— Нет, что ты! Скрипка мне очень нравится! Но ты же вроде играла на гитаре…

— Скрипка гораздо лучше гитары, — ответила она резко. — Гитара — она создаёт настроение. А скрипка… она сама играет на тебе, как на музыкальном инструменте. Словно скальпелем — прямо по венам…

— Смотря как играть — пробормотал я. — Не, скрипку я уважаю. Скрипка — это серьёзно. Помнишь, у Павича: «Вы действительно хотите подарить дочке скрипку? А вы знаете, что выучиться играть на скрипке — это как вспахать поле отсюда до Белграда и обратно три раза?»

— Купите ей лучше барабан, — подхватила Ники.

— Там не было про барабан, — возразил я.

Мы рассмеялись. Атмосфера разрядилась.

— Ну и вообще, — добавила Ники застенчиво. — Грег однажды сказал, что ему нравится слушать скрипку.

— Ха! С этого и надо было начинать.

За разговором мы дошли до местного супермаркета на углу, и набрали два огромных пакета снеди. Ники бесцеремонно вручила их мне. «Птичьего молока» в продаже не оказалось, на что Ники злорадно заявила, что неизвестная гостья обойдётся без сладкого.

— Значит, ты будущая скрипачка, — возобновил я разговор по дороге обратно. — А Валенок по жизни чем занимается?

— Не знаю, что-то с железом.

— С компьютерным?

— Не, с машинами. Сам разве не обращал внимания? У него постоянно то руки в масле, то джинсы в солярке.

— Не обращал. А ты всегда обращаешь внимание на мелочи?

— Стараюсь, — серьёзно ответила она. — Грег велел обращать. У меня другой курс обучения, не такой, как у тебя.

— Ты уже знаешь свою специализацию?

Вместо ответа Ники схватила меня за руку и дёрнула за ближайший куст.

— Что случилось? — возмущено воскликнул я, едва не выронив пакеты.

— Вот он! — прошипела она, показывая куда-то в сторону ближайшей остановки.

Я осторожно отодвинул ветку и увидел, что напротив супермаркета остановилась длинная чёрная машина, и из неё, — с пассажирского места, — выходит Грег.

— Ну и что?

— Ш-ш! — зашипела Ники. — Какая у него машина?!

— Не знаю. «Мерседес» вроде…

Грег что-то сказал шофёру, захлопнул дверь, и машина тронулась с места. Ники окинула взглядом улицу и скомандовала:

— Бегом!

— Да ты что делаешь?!

— Ладно, тогда отвлекай его.

— Ники, это глупо…

Но она уже метнулась в соседний двор. Я с опозданием понял, зачем: она хотела перехватить машину дальше, у светофора. А смысл?

— Глупо, — пробормотал я, и вразвалочку пошёл навстречу Грегу.

— Здорово, Леха, — приветствовал он меня. — Из магазина идёшь? А где торт?

— «Птичьего молока» не было.

— Сходи ещё раз, купи «Рафаэлло».

Грег налегке направился к подъезду, а я ругнулся и снова побрёл к магазину.

Стоило двери закрыться за Грегом, как из-за угла высунулась Ники.

— БМВ, «семёрка»! — сообщила она.

— Ну и что с того? — устало спросил я, перекладывая мешки из руки в руку.

— Я как-то спрашивала Грега, есть ли у него машина. Он сказал: «служебная». Может, это она и была?

— Ну и где он служит?

Этого Ники выяснить не смогла, но успела высмотреть кое-что интересное: в нижнем углу лобового стекла небольшой красно-сине-белый флаг с ведомственным гербом. Но какого именно ведомства, она не знала, а описать его толком не смогла.

— Может объяснишь, зачем эти шпионские игры? Зачем ты за ним следишь? Что за идиотизм?

— Я хочу узнать о нём больше!

— Зачем?

— Вот ты с ним знаком уже больше двух месяцев. Что ты о нём знаешь?

— Да в общем ничего.

— А я — больше полугода. И то же самое. Лёшка, что у него на уме? Какие у него цели в жизни? Где он живёт? С кем? Как проводит время, когда не учит меня или тебя? Он совершенно закрыт. Это ненормально…

Я задумался. Почему-то представилась пустая комната на последнем этаже небоскрёба, и Грег в чёрном пальто, неподвижно сидящий на стуле в её центре и смотрящий сквозь огромное окно на звёздное небо.

Примерно полчаса спустя вся наша компания сидела в гостиной, ужиная домашними голубцами, которые бабка приготовила для Валенка. Сама она ещё с обеда отправилась дежурить на свою ТЭЦ. Из соседней комнаты доносился богатырский храп её сына. По слова Грега, Валенок дрых уже третьи сутки, отсыпаясь после неизвестно каких приключений, и вот-вот должен был проснуться.

— Сегодня утром я получил письмо по электронной почте. От некоей Лигейи, — сказал Грег, когда с голубцами было покончено, и мы перешли к чаю.

— Кто это? — спросили мы с Ники хором.

Грег пристально посмотрел на меня.

— Уже забыл? Она утверждает, что познакомилась с тобой в «Драконьей дыре».

— А, эта! — я вспомнил смешную тётку, и принялся, не жалея эпитетов, описывать и сам клуб, и его окрестности, и тамошнюю публику. Под конец я рассказал прикол про старую деву, которая пришла найти себе маленькую, но гордую птичку.

Грег вначале иронически улыбался, потом перестал, а когда речь дошла до Лигейи, выражение лица у него стало озабоченное.

— Зря я тебя туда пустил! — с досадой воскликнул он. — А ты, Ники, почему за ним не присмотрела?