Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Научные и научно-популярные книги » История » Честь и долг - Егор Иванов

Честь и долг - Егор Иванов

Читать онлайн Честь и долг - Егор Иванов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 35 36 37 38 39 40 41 42 43 ... 118
Перейти на страницу:

— Что ты, мама, пустые вопросы задаешь! — возмутилась Настя. — Давай лучше собирать на стол!

Василиса Антоновна строго посмотрела на дочь. Анастасия, хотя и была уже три года замужней дамой, словно девочка повиновалась матери.

Алексей устроился на знакомом диване с валиками, прямо перед ним в красном углу горела лампада зеленого стекла перед киотом с иконами. Мерцали от огонька лампады хрустальные стекла старого буфета. Пахло лампадным маслом и чисто вымытым полом. Все так же комнату украшали деревянные поделки Настиного отца.

Петр Федотович сначала присел к столу, однако жена и дочь стали накрывать для чаепития и отправили его принести из кухни кипевший самовар. Через минуту медный, со стершимися медалями от частой чистки толченым кирпичом самовар был водружен на поднос рядом с медной плошкой для мытья чашек. Соколову почти не пришлось сидеть в одиночестве на диване — стол был быстро накрыт, и все собрались вокруг него. Завязался неторопливый разговор. Алексей поинтересовался здоровьем Холмогоровых. Василиса Антоновна ответила, что, слава богу, здоровы. Про житье-бытье рассказал Петр Федотович. Как водится, сначала он сообщил, что вроде бы жить можно, но потом, махнув рукой, решил отвечать на вопрос зятя начистоту.

— Жизнь рабочего человека стала совсем тяжелой, Алексей Алексеевич! говорил он. — Экономическое положение массы, несмотря на огромное увеличение заработной платы, более чем ужасно. Да что я говорю, «огромное» увеличение… Расценки вовсе не так уж и увеличились… У большинства рабочих, кто стоит на военных заказах, зарплата поднялась процентов на 50 и лишь у некоторых, особенно квалифицированных — это токари, слесари, монтеры, механики — на 100 или 200 процентов. Однако и цены на все продукты возросли в два, а то и пять раз.

Соколова очень заинтересовало сообщение Петра Федотовича, на которого уже грозно посматривала Василиса Антоновна, частенько поругивавшая мужа за "длинный язык". Но видя, что зять и дочь внимают Петру, сменила недовольный взгляд на просто строгий.

Холмогоров и сам не понимал, что это он разговорился, но в глазах Алексея и Насти читал неподдельный интерес. Ему хотелось открыться родным, поделиться своими мыслями, сомнениями.

— Вот я, к примеру, — продолжал он, — член правления больничной кассы нашей фабрики… — Взгляд Василисы, казалось, вновь метнул молнию. "Не заносись!" — выразительно говорил он. — И могу сравнить теперешний с заработком рабочего человека до войны. Вот, к примеру, посуточно чернорабочий до войны получал рубль — рубль двадцать. Теперь же два с полтиной — три рубля. Слесарь зарабатывал два-три с полтиной, теперь четыре-пять рублей. Монтер, ежели хороший, — 3 рубля в день, теперь же — 6 рублей, и так далее. Вроде бы получается прибавка. Но в то же время стоимость потребления увеличилась совсем невероятным образом, а ведь и чернорабочий, и монтер одинаково едят и одеваются…

Петр Федотович отхлебнул чай, с интересом повертел печенье, усыпанное орехами, и, помрачнев от дум, продолжал:

— Если до войны угол оплачивался двумя-тремя рублями в месяц, то теперь — не менее восьми, а то и двенадцать отдашь, лишь бы был теплый… Обед в чайной стоил 15–20 копеек, а теперь там же, не в кухмистерской какой-нибудь — рубль — рубль двадцать. Чай так же — семишник за чайник — теперь же тридцать пять копеечек отдашь…

— А ты много-то не ходи по чайным, — проворчала Василиса, видимо, вспоминая какие-то свои разговоры.

Петр Федотович мягко взглянул на жену.

— А где же собрания устраивать? У станка, что ли, иль в котельной?.. Ну, возьмем сапоги. Стоили они ранее пять-шесть рублей, а нынче за тридцать-сорок, если и найдешь, то только солдатские, краденные у казны…

Василиса опять вскинула на мужа грозные очи.

— Да-да! Вся Россия в краденых сапогах ходит, — с вызовом уточнил Петр Федотович. — Только рубахи одни не так подорожали — ежели до войны 75–90 копеечек косоворотки шли, то теперь — за два с полтиной, а то и за три рубля купить можно.

— Это что же, — вмешалась Настя. — Выходит, если заработок поднялся в два раза, то все продукты повысились в цене в три-четыре раза?

— Не только это, милая, — уточнил отец. — Прибавь сюда невозможность добыть даже за деньги многие продукты питания, трату времени на простой в очередях, усилившиеся заболевания на почве скверного питания и антисанитарных условий в жилищах — холода и сырости из-за отсутствия дров, прочие трудности и тяготы… Все вместе взятое сделало то, что рабочие уже готовы на "голодный бунт"…

Соколов сидел и размышлял о том, что простой русский человек, механик-самоучка, рассуждает так ясно и политически зрело, как не всякий чиновник способен или даже некоторые высокомудрые господа интеллигенты. Поэтому он нисколько не удивился, а лишь удвоил свое внимание, когда Петр Федотович заговорил и о политических делах.

— Если бы только экономически было тяжело, — негромко говорил он. Политическое бесправие рабочих сделалось совершенно невыносимым и нетерпимым. У нас отняли простое право свободного перехода с одного завода на другой. Наш большевик, работающий на заводе, говорит, что нас вообще превращают в бессловесное стадо, пригодное лишь к обогащению капиталистов или для бойни на войне…

— Не заговаривайся, Петр! — резко выпалила Василиса Антоновна. Глаза ее горели огнем, грозившим испепелить супруга.

— Что вы, — успокоил ее Алексей, которого, как это ни удивительно, уже совершенно не коробила терминология социал-демократов. — Что вы, это очень интересно!

Видно было по его выражению лица, что он действительно внимательно и с интересом слушал страстную речь Петра Федотовича. Отец Насти удовлетворенно мигнул ей обоими глазами сразу, показывая, что и ему польстило внимание слушателей, а зятя, хотя он и в генеральской форме, он нисколько не стесняется.

Настя улыбнулась отцу, выражая этой улыбкой и гордость за мужа, и за него — отца, за его манеру говорить, ясно и просто. Одна Василиса Антоновна была недовольна. Разумеется, она нисколько не сомневалась в том, что зять не будет протестовать против высказываний Петра хотя бы из приличия. Но всей своей женской консервативной натурой она противилась каким-то пугающим переменам, о которых иногда толковали даже в очередях. Ее вполне устраивал высокий заработок мужа, хотя и отдаленная от его работы, но удобная квартира, весь налаженный и спокойный быт. И когда крамольные разговоры теперь полились в ее доме за столом, где сидели любимая дочь и зять-генерал, пусть молодой и много переживший, Василису Антоновну коробило и пугало с непривычки. К тому же это все расходилось с тем, чему учил в своих проповедях настоятель церкви Благовещение пресвятой богородицы, где она не пропускала ни одной заутрени или вечерни.

Петр Федотович заметно воодушевился, почувствовав одобрение дочери и внимание зятя и, словно дразня Василису Антоновну, продолжал:

— Запрещение рабочих собраний, даже в целях устройства лавочек и столовых, — а это в теперешние трудные времена какой ни есть, а выход для нашего брата рабочего, — запрет профессиональных организаций, преследование тех, кто активно работает в больничных кассах, закрытие рабочих газет — все это заставляет рабочее сословие резко отрицательно относиться к правительственной власти. А вот революционные социал-демократы в нашей среде находят почву. Массы под их влиянием протестуют всеми мерами и средствами против продолжения войны, полностью бойкотируют и новый государственный военный заем, устраивают уличные демонстрации и принимают резолюции…

— По поводу займа, — неожиданно вмешалась Анастасия, — в Петрограде ему рукоплещет только буржуазия. Из военных прибылей им легко отдать какой-то процент на заем, а потом получить свои отчисления…

"Молодец женушка, — подумал Соколов, — ты неплохо начинаешь разбираться в процентах и капиталах!"

Для Алексея этот разговор не был открытием. По службе помощника генерал-квартирмейстера ему приходилось читать много служебных бумаг, исходящих от военно-цензурных управлений дивизионных, корпусных и армейских. Военные цензоры усиленно занимались перлюстрированием солдатских писем и писем из тыла на фронт и прямо доносили о революционизации солдатских масс.

Соколов знал также, что циркулирующие в армии слухи о голоде в Петрограде достигли невероятных размеров, хотя они и граничили подчас с чистой фантастикой, но кто-то определенно пускал и раздувал эти слухи. В армии "имелись сведения", что в столице "фунт хлеба теперь стоит рубль", что "мясо дают только помещикам и дворянам", что "открыто новое кладбище для умерших от голода"… "купцы выселяют солдаток с квартир, а немцы дали министрам миллиард за обещание уморить возможно большее число простых людей…".

1 ... 35 36 37 38 39 40 41 42 43 ... 118
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Честь и долг - Егор Иванов торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит