Черная Пустошь - Андрей Ливадный

Проклятый прагматизм. Сафронов привык трезво оценивать ситуации, в которые попадал. Психологии сталкеров его научила жизнь в руинах Питера, где обитатели Пятизонья появлялись достаточно часто.

…Присев подле двух эндоостовов нежити, он с долей отвращения и страха взглянул на изуродованных сталтехов. Одно дело рассматривать цифровые фотографии, сидя в уютном подвале, среди развалин Питера, и совершенно иное — увидеть представителей техноса вот так, на расстоянии вытянутой руки.

«Странные. Даже очень. — Сафронову удалось подавить подступившую жуть. Все же по складу ума и характера он был исследователем. — Что же ты желаешь услышать, Аскет?» — мысленно спросил он себя, рассматривая покалеченные эндоостовы.

Взгляд скользил по металлизированным «костям», оплетенным тонкими, свитыми в жгуты «мышцами».

В местах повреждений, где некоторые элементы раздробило пулями из крупнокалиберного «ИПК», проступили капли серебристой субстанции… Колонии скоргов всё еще вели борьбу, пытаясь восстановить своих носителей.

А это что такое? Сафронов присмотрелся. Какие-то бурые вкрапления… Может быть, новый, неизвестный ранее тип скоргов? Он достал из пластикового футляра универсальный сканер, похожий на маленький фонарик, направил конусный лучик на одно из повреждений. Излучение прибора проникло сквозь оболочку эндоостова, и тотчас же рядом с предметом исследования в воздухе возникло голографическое изображение его внутренней структуры.

Майор с трудом поверил собственным глазам. От неожиданности он вздрогнул, внутри все похолодело, сжалось. Замеченные им бурые пятнышки, если верить данным анализаторов, являлись не чем иным, как свернувшимися сгустками крови, вкрапленными в серебристую субстанцию колоний ремонтных наномеханизмов! Сочетание выглядело настолько противоестественным, неуместным, что от него проще было отмахнуться, проигнорировать, списав все на нелепую случайность, например на кровь Аскета или Апостола, запятнавшую сталтеха во время схватки, но, во-первых, сталкеры не получили ранений, а во-вторых, сканер в дрожащей руке Сафронова продолжал работать, вычерчивая сложную структуру полых металлизированных «костей», внутри которых тонкое кружево металлизированных нитей тесно переплеталось с фрагментами органики, мельчайшими кровеносными сосудами, нервными тканями…

От неожиданности Сафронов попросту онемел.

Из оцепенения его вывел голос Аскета:

— Ну, что скажешь?

— Они… Они… — Майор вдруг начал заикаться.

— Киборги? — подсказал Аскет, внимательно изучив голографическое изображение.

— Я не могу ничего утверждать! — Сафронов растерялся от внезапно сделанного открытия. — Нужно повторить сканирование на специальном оборудовании…

— Будет тебе оборудование, — мрачновато пообещал Апостол, которому внезапно сделанное ошеломляющее открытие не добавило оптимизма. — Егор, отойдем. На пару слов. Саид, возьми мой «ИПК», проверь прилегающие тоннели. Найди выход на поверхность и осмотрись.

— Ну? — Аскет вопросительно взглянул на Апостола. — Что за тайны?

— Между нами — никаких. Но этому Сафронову я не доверяю. Он и так увидел и услышал больше, чем положено, теперь его либо прибить, либо силком в Орден, — с нотками досады произнес Апостол.

— Ты изменился, Паша.

— А хорошо ли мы знали друг друга?

— В бою достаточно и нескольких минут, чтобы понять, кто есть кто. А остальное уже мелочи.

— Ошибаешься, Егор. Порой из мелочей такое складывается… Ладно. Не о том хотел поговорить. Видишь, как все обернулось? После разговора с Митрофаном думал, тебя отыщем, потолкуем и назад в Орден. А тут вон как лихо события закрутились. И военные, и удар по Пустоши, и пульсация, а теперь еще и эти, — он неприязненно покосился на двух псевдосталтехов.

Аскет выслушал его, а затем спросил:

— Проблема в чем?

— Уходить надо.

— Надо, — согласился Егор. — Вы с Саидом прикроете, я пацанов до тамбура дотащу, они худые, в чем только душа держится. Одного сталтеха, желательно того, с разрубленным позвоночником, на Сафронова навьючим. Только мне в Орден пока рановато. Вас отправлю, а сам останусь.

— А что, у тебя дела тут? — удивился Апостол.

Егор не стал уходить от ответа.

— Тянет меня, как магнитом, к руинам атомной станции. Не пойму, в чем дело. Проверить хочу: с головой у меня не в порядке или действительно там что-то есть?… Погоди, не возражай. Знаю, что скажешь. Не надо напоминать, как я важен для Ордена. Вы жизнями рисковали, чтобы меня спасти. Обещаю — сам приду, хотя ничего нового о пространстве Узла я не вспомнил.

Апостол хмуро посмотрел на него.

— Егор, все только усложнилось за последние месяцы. А сейчас, — он снова взглянул на сталтехов, затем на Аскета, словно искал между ними что-то общее, — сейчас я вообще перестал понимать логику происходящих событий. Силой тебя в Цитадель, конечно, не потащу. Но и одного не оставлю. Раз такое дело, значит, к станции вместе пойдем. Я, ты и Саид.

— Не доверяешь мне? Думаешь, опять исчезну?

— Всё намного сложнее, Егор. Если хочешь, давай поговорим начистоту, — предложил Апостол.

Дождавшись утвердительного кивка, он продолжил:

— Ты многое пропустил, пока скитался по Пустоши. Три месяца назад, когда тебя выбросило пульсацией в Академзоне, жизнь еще текла по-прежнему, без резких выкрутасов. Технос, к примеру, был понятен и предсказуем. Скорги захватывали носители, реконструировали их, создавая примитивов. Механоиды боролись за существование, какие-то из них погибали, другие понемногу совершенствовались. А затем одна за другой грянули несколько необычайно мощных пульсаций, и все закрутилось, как при ускоренном воспроизведении. За пару часов до вашей памятной встречи с Титановой Лозой она находилась тут, в Пустоши, и видела первые, только зародившиеся городища. Тогда мы еще не знали, что постройки техноса возведены скоргами, существенно отличающимися от прежних.

Слова Апостола заставили Егора задуматься. Он поймал себя на мысли, что не замечал в окружающем ничего выходящего из ряда вон, по крайней мере, до сегодняшнего дня. Здесь явно существовала проблема восприятия, ведь он постигал реальность Пятизонья уже после наступления перемен, упомянутых Апостолом.

— Есть предположение, что пульсации, произошедшие осенью прошлого года, изменили структуру Узла, открыли доступ в наш мир новым видам эволюционировавших скоргов…

— Паша, притормози. — Аскет хмуро взглянул на него. — Я постоянно слышу термин «Узел», но до сих пор не понимаю его смысла! Может быть, объяснишь?

На миг наступила тишина. Из глубин подземных коммуникаций доносились глухие, отдаленные отзвуки боя, но Саид на связь не выходил, значит, непосредственной опасности пока нет.

В том, что Егор потребовал пояснений, не было ничего странного. Став сталкером, он научился выживать в условиях аномальных территорий, но знания, по крупицам собранные в Ордене, были для него недоступны, и потому Апостол спокойно отреагировал на прозвучавший вопрос.

— Исследователи Ордена считают Узел деформацией пространства, возникшей при формировании Пятизонья, — стараясь выражаться предельно лаконично, пояснил он. — Раньше мы полагали, что пространственная червоточина ведет в иное измерение, где искажены привычные для нас физические законы, но последние события заставили пересмотреть и существенно усложнить теоретическую структуру Узла. Вероятно, разрыв метрики не один, их несколько, и ведут они в разные точки нашей Вселенной.

— Это доказано? — уточнил Аскет.

— Лишь в теории. Практика проникновения в Узел все еще недоступна. Ты единственный, кто побывал там и вернулся.

— Но я ничего не помню!… — мгновенно напрягся Егор. Иногда, забываясь тяжелым сном, он видел обрывки непонятных кошмаров, но они не несли полезной информации, не давали представления, где же на самом деле он провел четыре года, слившиеся в субъективном восприятии в пару мгновений откровенного бреда!

— Верю, что не помнишь…

— Послушай, зачем мы сейчас обсуждаем мифические вопросы?! Что, реальных проблем мало?! — Аскет начал заводиться. Тема разговора явно ему не нравилась.

— Узел — не миф! — болезненно отреагировал Апостол. — И у меня есть причина говорить с тобой именно здесь и сейчас!

— Ладно. — Егор присел. — Продолжай! — Он зло, исподлобья сверкнул глазами. — Только не забудь объяснить, почему мы не уходим к тамбуру, а сидим тут, как в мышеловке!

— Саид обстановку разведает, тогда и пойдем! — уже спокойнее ответил Апостол. — А пока слушай меня и старайся вникнуть. Мы кровью платили за каждую крупицу знаний.

Егор ничего не ответил. Он хмуро смотрел в сумрак подземелий, его пальцы крепко сжимали приклад импульсного пулемета, в выражении лица читалось злое недоумение. Он инстинктивно отторгал прошлое, не хотел возвращения мучительных вопросов, воспоминаний о потерях, — в душе с новой силой разгоралась борьба двух личностей: капитана Баграмова, чья группа спецназа в полном составе пропала в момент одной из первых пульсаций Узла, и сталкера по имени Аскет, чей жизненный опыт ограничивался проблемами сиюминутного выживания.