Черная Пустошь - Андрей Ливадный

Сверкнули, выжигая вишневые язвы в земле, два лазерных разряда — падая, обезглавленный сталтех все же разрядил оружие.

У Апостола от перенапряжения все плыло перед глазами.

Опираясь на импульсный пулемет, он с трудом повернулся, взглядом вычисляя позицию снайпера.

Оплавленная, накренившаяся к земле постройка техноса… Стреляли оттуда…

— Саид?

— Не дергайся, — ответил через мью-фон незнакомый голос. — Присядь.

Апостол подчинился. Не та ситуация, чтобы спорить.

Еще два выстрела громыхнули один за другим, поражая цели, находящиеся вне пределов видимости Апостола, затем среди оплавленного плетения автонов наметилось движение — сухопарый, жилистый, облаченный в обгоревшие лохмотья экипировки сталкер спрыгнул на землю.

Адепт Ордена пристально посмотрел на него, с трудом узнавая виденные лишь однажды черты.

Три месяца они с Саидом безуспешно искали этого человека среди отчужденных пространств Пятизонья, каждый день рискуя жизнью, теряя надежду на успех и обретая ее вновь.

Сталкер подошел ближе.

— Аскет, — сухо произнес он, протягивая руку, чтобы помочь встать обессилевшему адепту.

Апостол принял предложенную помощь, встал, а затем коснулся сенсора на запястье, поднимая бронепластины лицевого забрала шлема.

От того, как произойдет их встреча, какую эмоциональную окраску она получит, зависело очень многое. В каждом движении сталкера читались необратимые изменения, произошедшие с Аскетом со дня их последней встречи. Апостол понимал: изменилась не только его внешность, но и внутренний мир. Те скупые сведения, что удалось получить от Митрофана, давали лишь слабое, приблизительное представление о лишениях, пережитых этим человеком…

Сохранил ли он память о прошлом? Если да — то как оценивает все случившееся?

Дымчатое забрало боевого шлема с сухим щелчком встало на фиксаторы, открыв взгляду бледное лицо адепта.

Аскет невольно вздрогнул.

— Апостол?! — не поверил он своим глазам.

Несколько секунд они пристально, неотрывно смотрели друг на друга, пребывая в обоюдном немом замешательстве, невольно вспоминая те роковые часы, когда их однажды свела судьба.

Первым не выдержал Аскет.

— Ты же погиб… Тогда, в Сосновом Бору!…

— Жив, как видишь… — ответил Апостол. — Шрама убило, когда он пытался вытащить тебя с перекрестка, из-под огня «вертушек», а меня и Саида замуровало под обломками рухнувшего здания… Титановая Лоза нас нашла и вызволила. Она чуть-чуть тогда не успела. — Он вновь поймал взгляд Аскета. — Ты сам-то как, Егор? Когда обломки разобрали, тебя под ними не оказалось.

— Как выбрался, не знаю. Ты ведь помнишь, Паша, Шрам мой метаболический имплант ввел в форсированный режим. Те дни вообще из памяти стерлись. Очнулся уже здесь, в Пустоши.

— И что, до сих пор, — Апостол скользнул взглядом по изможденному лицу Егора, — так и живешь с форсированным имплантом?! Мы подумали, что торговец врет!…

— Не врет. Пару месяцев скитался, как зверь, потом постепенно научился справляться со скоргами.

— Ну, ты даешь, Баграмов… — Апостол лишь покачал головой. — Сам, без помощи мнемотехников?

— Не было у меня возможности мнемотехника нормального найти. — Аскет говорил, настороженно наблюдая за окрестностями. Действительно, в его поведении очень многое изменилось. Апостол помнил почти беспомощного капитана спецназа, перенесшего серьезные ранения, инфицированного скоргами и прошедшего через тяжелейшие имплантации, а теперь перед ним стоял настоящий сталкер, от повадок которого на самом деле веяло чем-то… аномальным, словно он сроднился с отчужденными пространствами, стал их частью…

— Поначалу только ел, спал да от механоидов прятался, — признался Аскет. — Потом постепенно начал приходить в себя. А дальше все как-то само собой сложилось. Спонтанно, в минуты опасности, начали активироваться боевые импланты, да и прошлые навыки никуда не исчезли. Так и осваивал — методом проб и ошибок. Выживал, в общем. А к мнемотехникам обращаться не стал. Им бы объяснять пришлось, что к чему. Думаешь, после той охоты, что технос на меня устроил, был смысл еще раз внимание к себе привлекать? Капитан Баграмов погиб в Сосновом Бору. Об этом многие слышали. Да и я уже не тот…

— Многое изменилось, Егор. Не только в тебе или во мне.

— Я вижу. — Егор указал взглядом на ближайшего сталтеха, попавшего под энергетический удар Апостола. Тот уже начал вяло шевелиться. — В себя приходит. Ты их штук десять «Криком скорга» завалил.

— Титановая Лоза научила. Силы вот только не рассчитал. — Апостол приподнял «ИПК», пробуя, держат ли руки вес оружия. — Уходить надо, Егор. Но Саид куда-то запропастился. Отыщем его — и к тамбуру. Согласен? Кстати, туда егерь ускользнул. Из подземелий выбрался. Ты его знаешь?

— Знаю. — Аскет вскинул импульсный пулемет, всадив короткую очередь в пытающегося встать сталтеха. — Саида нужно найти, — согласился он. — А уйти с вами я пока не могу.

— Почему?

— Там, в подземельях, двое только что имплантированных проводников, из питерских. Совсем еще пацаны. С ними один из бывших сотрудников секретной лаборатории ВКС. Я как-то раз пересекался с ним, еще до Катастрофы, по службе.

— Что они тут делают? — мгновенно насторожился Апостол.

— Не знаю, Паша. Надо бы этого майора допросить да ребятам посильную помощь оказать. Без них никуда не пойду.

— Как скажешь. Мы тебя три месяца искали, пару часов как-нибудь потерпим. Сейчас связь после пульсации наладится, вызовем поддержку из Ордена.

— А зачем искали? Удостовериться, что я жив?

— Егор, только давай без глупостей, ладно? Мы ведь не дети малые, игрушку не поделившие в песочнице. Если обиду затаил на Орден, так и скажи.

— Обиду? — переспросил Аскет. — Поначалу да, — на мгновение задумавшись, признался он. — И после имплантаций, что Приор Глеб провел, и позже, когда где-то в чащобе металлорастений очнулся и вспоминать все произошедшее начал. Но время, чтобы разобраться, у меня было. Не вытащи меня Титановая Лоза из Академзоны, я бы погиб. Без имплантов Приора после ранений — тоже не выжил бы. Да и Шрам форсировал мой метаболический имплант от безвыходности ситуации, верно?

— Он погиб, спасая тебя.

— Я помню, — сумрачно ответил Аскет. — Потому нет никакой обиды. Пошли Саида искать.

В глухой тишине подземелий слышались чьи-то всхлипы.

Аскет и Апостол, тащившие Саида, остановились, бережно опустив на пол тоннеля бессознательное тело сталкера. Его бронекостюм, оплавившийся от плазменной вспышки, снять не удалось, на это требовалось время, а на поверхности вновь появились группы сталтехов, и пришлось срочно уходить…

— Как будто ребенок плачет, — негромко произнес Апостол, прислушиваясь к странному звуку. — Может, кто из твоих пацанов очнулся?

— Да не похоже это на человеческий голос. — Аскет мгновенно напрягся, черты его лица, и без того худые, обострились еще больше. — Здесь побудь. Я гляну, что там.

— Вместе. — Апостол жестом указал, что прикроет. — Там впереди развилка.

— Сразу за ней по правому коридору — небольшая пещера. Дальше все обвалилось, — сообщил Егор. — Пошли.

Странный звук повторился. Теперь было ясно, что идет он из левого ответвления тоннеля. По мере приближения во всхлипах начали различаться интонации, словно там спорили между собой двое или трое существ.

Аскет крался совершенно бесшумно, а вот Апостол, облаченный в тяжелую экипировку Ордена, на роль призрака явно не годился.

Замри! — жестом приказал Егор.

Павел подчинился. Вскинув «ИПК», он остался прикрывать развилку, а Аскет двинулся дальше.

Еще несколько шагов, и его взгляду открылась жутковатая картина: трое сталтехов необычного вида и телосложения, жестикулируя, спорили друг с другом, издавая те самые скрежещуще-всхлипывающие звуки.

Егор застыл.

Что делать? Исчадия техноса всего в нескольких шагах, но так увлечены перебранкой, что ничего не замечают вокруг. Их поведение выглядело настолько неправильным, несвойственным для механоидов, что Аскет на миг опешил.

Тяжелый «ИПК» бесшумно не вскинешь, да и троих одной очередью не завалить.

Первая мысль, больше похожая на машинальную реакцию, рефлекс: «Стреляй или погибнешь», на этот раз не сработала, как спусковой крючок, освобождающий энергию действия. Что-то перемкнуло в голове, словно там вдруг включился параллельный канал обработки информации.

Десять лет службы в военно-космических силах, упорные тренировки, разносторонняя подготовка к первому межзвездному перелету, включавшая такие дисциплины, как «психология первого контакта», все, к чему его готовили в прошлом, вдруг выплеснулось из глубинных тайников подсознания, ломая стереотипы выживания, выработанные за последние несколько месяцев.