Корона клинков - Елизавета Берестова

Аэций смотрел на исчезающий в дымке остров и думал, как много событий произошло с тех пор, как он всего два дня назад перешагнул порог хлебной лавки. В заброшенном саду среди корявых олив, они перекрасили волосы отваром обезьяньего ореха в чёрный цвет, а Торки похлопотал о новой одежде. Теперь мальчик знал, что светловолосый эльф его дядя, а вовсе не отец, как ему подумалось сперва. К сожалению, о родителях ему так и не рассказали. Ясень пресёк все вопросы, чётко сказав, что у них нет времени для серьёзного разговора, поэтому не стоит досаждать эльфа вопросами, и в целях безопасности притвориться, что они отец и сын. Благо их сходство бросалось в глаза. Аэций уже собирался открыть рот, чтобы спросить, когда же, наконец, наступит время вопросов и ответов, но натолкнулся на такой суровый взгляд, что решил подождать более удобного случая. Приятель же (или слуга?) эльфа понравился ему сразу и безоговорочно. Аэцию никогда раньше не доводилось встречать фавна, хотя он и читал про них. Торки был весёлым и бесшабашным, а его способность меняться просто поражала. Вот только ослом он никак не хотел становиться.

— Вы знаете, я перевоплощаюсь в животных только в самых отчаянных ситуациях. — Заявил он, — например, для спасения жизни.

— Сейчас именно такая ситуация, — парировал Ясень, заправляя в сапоги атласные чёрные брюки с узорчатыми лампасами. — Не в меру сообразительный парень Осокорь станет искать троих. Нас же будет двое, ты станешь великолепной маскировкой и освободишь нам руки от поклажи.

— А кто такой этот сообразительный парень Осокорь? — не удержался от вопроса мальчик.

— Тот, чьи люди убили Антония и хотели забрать тебя в хлебной лавке, — мрачно пояснил Брэк.

— Но почему? Почему я кому-то нужен?

Эльф положил руку Аэцию на плечо и сказал:

— Потому что от тебя сейчас зависит очень много людей. Кто-то из них совсем не хочет этого, а кто-то желает использовать тебя в своих целях.

— А ваши цели какие?

— Мои? — поднял тёмную бровь эльф, — я всего лишь выполняю волю твоего покойного отца.

Аэций понял, что разговор окончен.

Торки превратился в ослика и продолжал ворчать:

— Толкаете меня к оборотничеству, что в Лирийской империи уголовное, между прочим, дельце. Мне даже муху нечем будет согнать, кроме хвоста.

— В море мух нет, а что касается законности, то за мной четыре солдата его императорского величества. На этом фоне не то, что ослик, вервольф безобидным покажется.

Аэций без звука переоделся в девчоночье платье, а Ясень повязал его голову платком, чтобы скрыть острые кончики ушей.

Морские цыгане или, как их называли в Сциллии лодочники, встретили их настороженно. Но когда оказалось, что их предводитель — дородный бородатый мужчина с двумя кинжалами у пояса, старый знакомый Брэка, им даже обрадовались.

— Хорошо успели, — проговорил он, пожимая руку эльфа, — мы уже снимаемся. Не спокойно стало в Осэне, торговля плохая, облавы. Того и гляди сюда опять солдаты нагрянут, как при бывшем прокураторе.

На Перосе лодочники высадили всю компанию, а сами поплыли дальше кочевать по островам. Ясень договорился с капитаном единственного корабля, что был на пристани.

Солнце садилось, и на море жара ощущалась не так сильно, как на берегу. Капитан бросил якорь в крошечной бухте, затерявшейся среди скал.

— Мы разве не поплывём ночью? — тихонько спросил Аэций.

— Нет, — ответил Брэк, — чтобы двигаться ночью, нужны специальные приборы, карты и навыки. А всего этого у нашего капитана, как ты понимаешь, нет.

— Я вообще поражаюсь, как мы до сих пор не сели на мель и не разбились о камни, — ядовито заметил Торки, которого жизнь в ослиной шкуре сделала раздражительным.

— Умолкни, — приказал эльф, — матросы возвращаются.

Незадолго до этого помощник капитана зачем-то позвал всю команду, состоящую из четверых, загорелых до черноты островитян, и они говорили о чём-то внизу, в капитанской каюте.

Вечер мягко врос в ночь, Аэций задремал, прижавшись к тёплому боку Торки. Ясень и осёл о чём-то еле слышно переговаривались.

Матросы расположились на корме и в свете коптящего фонаря играли в кости, прерываясь лишь за тем, чтобы промочить горло вином из небольшого бочонка, который под одобрительные вопли и улюлюканье был выдан помощником капитана. И чем больше вина было выпито, тем громче и возбуждённее становились голоса. Наконец, на палубу пожаловал сам капитан в шляпе и при сабле. Команда встретила его дружным троекратным «ура!», от чего Аэций буквально подскочил спросонья.

— Чего это они?

— Перепились, вот чего. — Охотно пояснил Торки, — спьяну ещё и не такое учудить случается. Вот помню в одной таверне…

Но фавн не успел поделиться своими воспоминаниями, потому что из-за свисавших с мачты снастей появился матрос. Аэций ещё днём обратил внимание на этого верзилу, потому что его спину и грудь покрывала татуировка, изображавшая морское чудовище со щупальцами. Но из-за нехватки таланта у художника, понять, что это было за чудовище, не представлялось возможным.

— Что, красавица, заскучала, небось, в одиночестве? — обратился он к Аэцию, который предусмотрительно прикрыл лицо уголком цыганского платка, — айда, к нам! Вся наша компания ждёт не дождётся внимания такой милашки.

— Парень, — сказал Ясень, вставая, — давай не будем искать ссоры. Ступай к своим дружкам, а моя дочь останется здесь.

— Слыхали? — с дурашливым удивлением воскликнул матрос, — слыхали, кто тут порядки вздумал наводить?! Черномазый бродяга, который наших морских понятиев не уважает! — продолжал распаляться верзила, — он такую милашку при себе держать вздумал. Ребя! — воскликнул он, будто его внезапно озарила идея, — сдаётся мне, папаша, что она тебе вовсе не дочка, а сучка! — верзила громко захохотал.

Ясеню очень не хотелось скандала и драки, после которой снова останутся трупы, поэтому он предпринял последнюю попытку уладить дело.

— Капитан! — громко позвал он.

Капитан появился мгновенно, словно актёр, дожидавшийся своего выхода за ближайшей кулисой. Команда потянулась следом.

— Наведите порядок, капитан, — спокойно сказал эльф, — за проезд я заплатил сполна, и не собираюсь выслушивать оскорбления.

— За проезд-то ты, конечно, заплатил, — со значением ответил капитан, но вот за безопасность твоей девки…

Капитан развёл руками, словно сетуя на собственное бессилие пред возбуждённой командой:

— Безопасность, она дополнительных денег стоит.

Было очевидно, что он вознамерился выудить у пассажира все его деньги. Ещё на острове капитан своим безошибочным чутьём контрабандиста почувствовал, что длинный цыган не в ладах с законом. Его воображение уже рисовало ценности, спрятанные в тугих вьюках, и эти ценности вскоре должны обрести нового, более достойного хозяина.

Брэк догадался о намерении капитана, но попытался в последний раз урезонить его:

— Зря вы это затеяли, — миролюбиво произнёс он, перебрасывая свой посох с привязанными к нему перьями в левую руку, — давайте разойдёмся, пока не поздно. Хуже ведь будет.

— Да ты, никак, угрожаешь мне? — изумился капитан, а команда ответила дружным гоготом, — с чего это нам хуже будет? Опахало — оно в драке наивернейшее оружие, да и осёл — помощник не из последних.

Ясень оценил обстановку. Против них было шестеро, капитан имел саблю, у остальных хищно поблёскивали здоровенные тесаки и ножи.

— Осёл-то мне как раз и поможет, — отозвался он, — Торки, татуированный бугай твой. Справишься?

— А то нет! — радостно воскликнул Торки, принимая прямо на глазах у удивлённой публики свой собственный облик.

На замешательство, вызванное такой метаморфозой, Ясень как раз и рассчитывал. Из посоха выдвинулись магические лезвия, мгновенно превратившие роскошные перья в пепел. Эльф ударил капитана широким движением с разворота, и тот упал на палубу с рассечённой шеей. Перехватив посох другой рукой, Ясень сделал шаг в сторону помощника с двумя ножами и длинным резким выпадом ударил того в живот. Помощник согнулся пополам и зашёлся в диком крике. Матрос, который стоял позади капитана, с воплем ринулся к борту. Ясень выдернул посох и полоснул пробегающего наискось по груди. Одновременно с этим Торки неожиданно высоко подпрыгнул и раскроил череп верзилы мощным ударом раздвоённого копыта. Ещё один из матросов схватил саблю уже покойного капитана и отчаянно замахнулся на безоружного фавна. Но тот поднырнул под удар, саданул нападавшего коленом в пах и добил ногой.

— Два! — азартно выкрикнул Торки.

— Три, — сказал Брэк, добивая воющего помощника капитана.

— А шестой? — спросил Аэций, указывая на кого-то, выглядывающего из-за мачты.