Ярче тысячи солнц - Александр Голодный

Захожу к себе, раздеваюсь, кладу часы с выставленным будильником на табурет в изголовье, продолжая размышлять. Катя выступает, записывает новые альбомы, значит, не подверглась репрессиям, не содержится под стражей. Соответственно, можно сделать вывод, что дела неплохи у Марджи и Елены. В условиях следствия и арестов в семье петь не захочется.

Засыпаю с хорошим настроением, словно получил весточку от дорогих сердцу женщин.

В жизни военного слово «надо» имеет особое значение. Не хочется, но надо — поплескав в лицо водичкой из умывальника, выдвигаюсь на проверку караула. Отношение самое уважительное — я для парнишек «соратник Волк». Пробегаюсь по постам — службу несут нормально, бодро. В караульном помещении порядок, горят два свечных фонарика, на полке пара исправных светодиодных генераторных «жучков». Беседую с бодрствующей сменой о жизни, получая интересные ответы. Они все из сирот, неграждане третьего разряда, собраны в лагерь тремя разными людьми. Схема рекрутирования идентична — кто-то из знакомых помогает кэшем и добрым отношением, потом дает почитать литературу Реджистанса, а затем появляется человек, которому хочется верить, и запускает рекрута по сети проводников на маршрут в лагерь.

Неожиданна информация по обучаемым — многие из них принадлежат к негражданам первого разряда, среди девочек есть и граждане третьего разряда. Учитывая, что родители, как правило, на разряд выше, чем дети… А девочки-разведчицы? Вот как — третий и второй разряды неграждан. Про Натали даже не уточняю — одежда категории «С» говорит сама за себя.

Развожу смену на посты, общаюсь с очередной группой. Ребята бесхитростные и простодушные. Конечно, я не гений оперативно-следственной работы, но определенные навыки есть, подкрепленные опытом прошлой жизни и наработками в области психологии.

«Черной школой» КИБ от них не пахнет.

Проверка постов, проверка оружия в караульном помещении. Винтовки рабочие — бойки не сточены, вычищенные стволы в отличном состоянии, патроны старые, но следов вываривания нет.

По просьбе караульных провожу показ приемов рукопашного боя с оружием. Уровень обученности низкий. Делаю зарубку в памяти — надо позаниматься.

Еще примечательный факт — один выстрел на памяти караульных был. Смущаясь, сменившийся парнишка рассказал, как весной долбанул из винтовки в дергающуюся тень в кустах. Оказалось — кусок пленки от душевой кабины. Ветер сильный дул. Не попал, кстати.

Отряд существует с конца прошлого лета (как раз мой предшественник отправлен умирать на свалку), на зиму их пристроили якобы отбывать срок в трудовой армии. Здесь, на побережье. Занимались хозяйственными работами в санаториях, кормили хорошо, и десятники нормальные попались. Ну-ну.

За продуктами ходят вчетвером, есть тропа до дороги, три часа хода. Дорога не та, где меня встречала Натали. В назначенное командиром время с трассы съезжает грузовичок, неразговорчивый водитель помогает перегрузить продукты из картонных коробок в рюкзаки. Продукты, между прочим, на грани — до окончания срока годности не более четырех суток.

Развожу последнюю смену караульных, иду к себе. Покемарить часок? Нет, надо соблюдать распорядок — бегу на зарядку. Под мышкой висит оперативная кобура, запасной боекомплект на поясном ремне. На обратном пути опять встречаю Светлану. Ровный спокойный кивок, ни малейшего признака неудовольствия на лице. Как ничего и не было. А вот кобура ее явно заинтересовала.

Девять утра, стоим в складе, прикидываем объем работ. Что тут думать? Трясти надо.

— Парни, берем эти три фанерных ящика, они легкие, вчетвером нести удобно. Отец Вениамин будет с помощниками выбирать тару с испорченным имуществом, мы — перекидывать и таскать.

— Хорошо, соратник Волк.

Петр тоже не против. Выкладываем в угол альпинистское снаряжение, нагребаем разложившуюся от времени химзащиту. Погнали первый заход.

Оказывается, только слипшихся противогазов набралось на четыре ходки. Отнесли на другой склад три ящика с зимними куртками и брюками. Количество пустых ящиков на улице растет. Освобождаемое помещение уже просматривается на всю длину.

— Соратник Петр, как у нас с патронами?

— Запас большой, соратник Сержант. А что такое?

— Сейчас узнаешь, соратник.

Отправляю трех парнишек на улицу — слушать звуки в десяти шагах от входа, середины и дальней стены склада. Дверь закрываем… Выхватываю револьвер и трижды стреляю в стоящий у торцевой стены ящик с зимними сапогами, войлочные голенища которых практически полностью сожрала моль. Револьвер бьет безупречно, Петр и отец Вениамин пребывают в стадии среднего офигевания.

— Надо было проверить, как склад гасит звук, соратники.

— А предупредить, соратник?

— В бою никто предупреждать не станет.

Заходят слухачи с улицы, сопровождаемые караульным с винтовкой. Ага, значит, у входа в штаб что-то еще слышно.

— Нормально, соратник Волк!

— У дальней стены тоже негромко.

— Отлично. Соратник Петр, я воспользуюсь винтовкой соратника?

— Хорошо, соратник.

Отправляю слушающих на улицу, вскидываю оружие. Дах! Аж в ушах зазвенело. Отдаю винтовку, подхожу к ящику. Все четыре пробоины в наличии.

Судя по докладам, винтовочный выстрел громче, но до полноценного уличного ему далеко. Часовой возвращается на пост, мы прикидываем, чем наполнить ящики для улавливания пуль. Воодушевленные перспективой пострелять пареньки с азартом таскают тару. Подаю в проход очередной фанерный короб с вещевым имуществом. Оп-па! Пол под ящиком покрыт толстым слоем пыли. Вот четкий отпечатавшийся квадрат брусьев днища. А внутри квадрата рифленые следы от стандартной обуви военнослужащих имперских Колониальных Вооруженных Сил. Ошибки нет — насмотрелся. Больше никто не видит? Шаркая ногой, затираю отпечатки. Размер не меньше сорок четвертого. Что получается? Ящики с ненужным барахлом заносили в пустой пыльный склад. И делали это солдаты Империи. Стараюсь работать как ни в чем не бывало. Еще в трех местах нахожу не такие отчетливые, но заметные следы. Работало над заполнением склада не меньше трех человек. Вот и подтверждение подозрений. Тут в голову приходит одна требующая проверки мысль. Очень кстати обратился уставший дышать пылью Петр:

— Соратник Сержант, давай остановимся, на сегодня хватит. Половину работы выполнили.

— Хорошо, соратник Петр.

Умываемся, идем на оружейный склад, получаю три пистолетных патрона вместо расстрелянных, один винтовочный для караульного.

Почему все-таки оружие и боеприпасы исправны?

— Петр, ты не против, если я возьму альпинистское снаряжение потренироваться до обеда?

— Бери, конечно, я склад еще не закрывал. Ты и им пользоваться умеешь?

— В «Дельте» учили.

С мотком веревки и «кошкой» выдвигаюсь к запасному выходу из партизанского штаба. На склоне горы задерживаюсь в кустах, отслеживая возможный хвост. Никого. Почему? Считают, что я ничего не подозреваю?

Закрепив веревку, спускаюсь в расщелину. Сразу находка — ржавая пистолетная гильза. Еще несколько штук. Прохожу к куче камней, примериваюсь, начинаю аккуратно разбирать.

Через двадцать минут сижу в тяжком раздумье у места, ставшего могилой солдат России.

Остатки обмундирования и обуви, а главное — скелеты. Вот один из черепов. Зубы на месте, судя по состоянию — молодой парень. В затылке отверстие от пули. Вон еще такой же.

Призраки не приходят, но легко восстанавливаю картину минувшего. По грунтовке колонна бронетехники имперцев добралась до складов. После короткого боя или вообще без него караул решил уйти через запасной выход. Здесь ждала засада. Оставшихся в живых заставили скинуть тела погибших товарищей в расщелину, потом «дельтовцы» (их почерк) расстреляли последних караульных, отправили туда же. То ли в знак уважения, то ли по другой причине разобрали стенку и завалили трупы. Все точно, ошибки нет.

Возвращаю камни на место. Не лучшая могила, но сколько погибших за Родину не получили и такой? Выбравшись по веревке наверх, поднимаюсь на склон. Недолгий поиск привел к месту засады. Ржавые винтовочные гильзы, кольцо гранатной чеки.

Возвращаюсь в фальшивый (сомнений нет вообще) партизанский лагерь, интенсивно работая мозгами. Отряд организован КИБ. Подобрано нетронутое со времен оккупации место, доставлено оружие. Ненужный военный хлам, так и валявшийся тринадцать лет, перераспределен с целью освободить место под проживание постоянного состава и обучаемых. Правильно — тот склад, где мы сегодня работали, самый большой. Он был пуст, туда перетаскивали ящики бойцы КИБ. Далее, внимательно изучив досье на кандидатов, вербовщики произвели набор рекрутов. Молодежь легковерна, по родственникам прошла коса репрессий, поэтому проблем с добровольцами не возникло. Для антуража поставлен командиром настоящий российский офицер. В заложниках жена и дочь, плюс обработка по проекту «Воля божества».