Зелёный - цвет счастья (СИ) - Грейс Адель

— Ты блефуешь? — нервно произносит мужчина, вся его уверенность и власть тут же испаряется, — Ты не успел бы подготовить так быстро операцию.

— Ты уверен в этом? — улыбается Уилсон, показывая окровавленные зубы. И сейчас даже я не понимаю, блефует он или нет.

Как Том так быстро оказался здесь? Мы же приехали минут пятнадцать назад. Всё-таки следил?

— Слушаю тебя, но учти, если твоё предложение мне не понравится. Я пристрелю её, — мужчина притягивает меня за локоть и подносит дуло пистолета к виску.

Он теряет контроль над ситуацией. Явно не ожидал такого развития событий. Уилсон посеял зерно сомнения в голове шейха. Но убить всех присутствующих не может. Если Томас прав, то ему ни за что не выбраться отсюда. А если нет… То я лучше сразу умру, чем ещё раз потеряю ребёнка.

— Я видел, что на площадке стоит вертолёт. Ты садишься в него, улетаешь ко всем чертям в свою страну и больше никогда не появляешься здесь. А мы с Амандой выходим, живыми. Мои люди ждут приказа, Камран.

— Ты лжёшь! — кричит мужчина.

— Нет, я даю слово. Если ты согласишься на такое условие, всё закончится без лишних потерь. Ты мне не нужен. Я просто хочу защитить свою любимую женщину, — я смотрю на Томаса и внутри у меня разливается тепло. Я — его любимая женщина.

— Что ж ты до этого так хреново её защищал, а? — Али всего трясёт, только не могу понять то ли от страха, то ли от гнева, что всё пошло не так.

— Да, я виноват. Надо было не слушать и просто запереть в своей квартире. Но я не хотел начинать с насилия наши отношения, — эти слова он произносит для меня. Губа начинает щипать, от слезинок, что стекают по щекам.

— Меня сейчас стошнит от этой ванили, — морщится Камран, — Уилсон, у меня есть ответное предложение. Ты же пришёл только, чтобы спасти свою ненаглядную. Так вот я не готов отпустить вас двоих. Однако отпущу девушку целой и невредимой, если она пристрелит тебя. Даю слово.

— Ни за что! — сквозь слёзы кричу я.

— А тебя никто не спрашивает! — цедит он, вдавливаю дуло мне в щёку.

— Я согласен! — произносит Уилсон.

— Что?! Нет! Я не стану этого делать! — истерю я.

— Аманда, — обращается ко мне Том, — Прости меня, что ввязал тебя в это всё. Наверно ты права, от меня одни проблемы.

— Нет, Томас, пожалуйста. Не надо, — шепчу одними лишь губами.

— Если твоё слово хоть что-то стоит, Камран. Дай ей пистолет. После чего ты отпускаешь её и улетаешь сам.

— Договорились.

— Не-е-ет! — вою я.

— Аманда, давай. Как ты умеешь, прямо в сердце!

В моей руке появляется пистолет. Он тяжелее, чем тот, что мы играли в пейнтбол. Хотя намного меньше. Качаю головой. Я не смогу этого сделать. Я же люблю его, люблю этого чокнутого мужчину. Пусть только сейчас осознала. Но это правда. А как стрелять в любимого и в отца своего будущего ребёнка?

«Прямо в сердце». Это что-то значит, да? У тебя там бронежилет? Но я ведь могу и не попасть, слишком далеко. «Томас, дай мне хоть какой-то знак.»- мысленно прошу помощи у Уилсона. И вижу, как он незаметно кивает. Господи, надеюсь, ты не умрёшь, иначе я воскрешу тебя и снова убью.

В помещение оглушающая тишина. Слышно лишь, как сумасшедше бьётся моё сердце. Поднимаю пистолет. Принцип же ведь такой же. Нужно просто нажать на курок. Прицеливаюсь. Том смотрит на меня с такой любовью и нежностью, словно прощается со мной. Словно это в последний раз. Я не смогу. Не смогу!

Позади меня слышится хлопок. Громкий вскрик. Медленно поворачиваюсь и смотрю как из дула пистолета, что держит Камран, идёт небольшая струйка дыма. К н и г о е д . н е т

— Нет… Нет… Не-е-е-ет! — перевожу свой взгляд на Тома. Он лежит на бетонном полу, прижимая руку к груди.

— Забирайте её, уходим, — командует шейх.

Но никто не успевает меня схватит. Сверху падают какие-то шашки и быстро взрываются. Дышать становится невозможно, но я всё равно бросаюсь к Уилсону. Глаза слезятся. Но мне удаётся разглядеть, как на его камуфляжной форме, расползается красное пятно. С горечью осознаю, что на нём не было никакого бронежилета.

Дальше происходит какой-то грохот, вваливаются люди. Крики. Паника. Кладу голову своего мужчины на колени и глажу его шевелюру.

— Зачем? Зачем ты это сделал? Зачем согласился в тебя выстрелить? — плачу я, потому что не знаю, что нужно делать в таких случаях. Осматриваюсь, пытаясь найти, хоть какую-то фигуру, чтобы помогли.

Мужчина ничего не отвечает. Морщась, хлопает по карману куртки, а затем достаёт оттуда маленькую бархатную коробочку. И меня прорывает ещё сильнее.

— Господи Томас, я тебя ненавижу, слышишь, ненавижу! Ты не можешь оставить меня…нас, — рыдаю я.

— И я тебя… Аманда, — шепчет он, — И я тебя…очень сильно люблю… Прости… — Томас морщится, а потом и вовсе отключается.

— Врача, пожалуйста! Вызовите врача! — кричу я в этой суматохе, даже не надеясь, что кто-то услышит.

Глава тридцать восьмая

Аманда

Я сижу в какой-то частной военной клинике. У Томаса уже три часа идёт операция. Пуля попала не в сердце, слава богу. Но задела что-то другое. Несколько раз ко мне подходила медсестра. Предлагала оставить номер телефона и пойти домой. Она позвонит, как будет информация, но я отказывалась. Ведь телефона у меня снова нет. Так же как и документов. Меня пустили-то только потому, что Кевин показал свои корочки. Он меня и привёз сюда. Мы ехали вслед за скорой.

Верчу в руках бархатную коробочку. Я так и не открыла её. Жду, когда Томас очнётся и сделает предложение, как надо. И я соглашусь, обязательно соглашусь.

Из реанимации начинают выходить врачи. Глазами ищу того, кто может мне хоть что-то рассказать. И вижу знакомое лицо. Я помню её. Это Стейси. Уилсон говорил, что она врач. Бегу к ней.

— Привет! — нервно здороваюсь я, — Не знаю, помнишь ты меня или нет, я Аманда Чейз. Мы как-то играли в пейнтбол с тобой, Диком и Томасом.

— Я помню тебя, Аманда, — проговаривает она, разглядывая меня.

— Хорошо, скажи, пожалуйста, как там Том? — я нервничаю. Потому что очень боюсь услышать, что его больше нет.

— Пойдём со мной, — и меня прошибает этот её взгляд. Он такой жалостливый, грустный.

— Он умер да? — сердце сжимается внутри грудной клетки, мне не хватает воздуха. Дышу носом, но получается рвано. Чёртовы слёзы снова текут по щекам.

— Эй, успокойся! — тормошит за плечо Стейси, — Он жив, просто его ввели в искусственную кому. Пойдём в кабинет. Тебе нужно промыть рану и льда приложить. Почему медсестра этого не сделала, чёрт их побрал! — ругается она, — Да и успокоительное тебе не помешает.

Всхлипывая, иду следом. Жив. Томас жив. «Конечно, жив, Аманда! Он же такой огромный, сильный и непробиваемый. Он обязательно выкарабкается. Ведь совсем скоро его будут называть папой.»- успокаиваю я себя, поглаживая живот. Самое главное, чтобы мама тоже всё это выдержала.

— Садись на кушетку, — говорит женщина, когда мы заходим в кабинет.

В помещении уютно. Светло-бежевые стены, а не былые, как в других медицинских учреждениях. Картины. Стол завален какими-то медицинскими картами, рентгенами. И на всём этом хаусе стоит пол-литровая кружка с недопитым и наверняка уже холодным кофе. Присаживаюсь на кушетку. Руки дрожат, да и внутри лёгкий мандраж.

— Итак, — подкатывается ко мне на стуле Стейси. Рядышком небольшая тележка с какими-то пузырьками, ваткой и шприцем, — Не хило тебе досталось, — промачивает ссадину на губе антисептиком. Морщусь, щиплет адски. Затем мажет мазью, чувствую холодок на губе и ощущение будто она немеет, — Это обезбол, — объясняет женщина, — Через пару дней губа будет как новая. А щеку придётся ещё несколько недель скрывать под тоналкой! Дам тебе средство, будешь мазать два раза в день. Утром и вечером. Поняла меня? — киваю. Она убирает использованную ватку, открывает скляночку и набирает в шприц раствор. Я дёргаюсь, — Тихо. Это всего лишь успокоительное.

— А его при беременности можно? — интересуюсь я.