Размышляя о минувшем - Степан Калинин

Помимо отдела боевой подготовки штаба, генерал В. Д. Соколовский выделил в мое распоряжение пять мотоциклистов.

— Из средств радио и проводной связи пока ничего дать не могу. Постарайтесь на месте использовать все, что возможно, — добавил он.

Полковник Каменский, ставший теперь начальником штаба группы войск, сообщил:

— В отделе восемь командиров, три красноармейца, делопроизводитель и машинистка.

Этого было вряд ли достаточно для управления войсками, действующими на довольно широком фронте. К тому же ни командующий, ни начальник штаба ничего не сказали о войсках, которые должны были войти в мое подчинение, ограничившись лишь замечанием, что комплектовать группу придется мне самому непосредственно на месте.

Накануне я познакомился только с отрядом генерал–майора Щербакова из трех тысяч бойцов и дивизиона артиллерии. А есть ли там другие части?

Оставив полковника Каменского в районе Можайска, поручил ему доукомплектовать штаб за счет вышедших из окружения командиров; задерживать все двигавшиеся на восток подразделения и одиночек, комплектовать из них батальоны и готовить к отправке в район Гжатска; останавливать все автомашины, водители которых потеряли связь со своими частями, сформировать из них два–три автобатальона.

С группой остальных командиров бывшего отдела боевой подготовки я выехал в сторону Гжатска искать части и соединения, чтобы установить с их командирами связь и договориться о взаимодействии в предстоявших боях.

На перекрестке Минского шоссе южнее Гжатска встретил полковника А. М. Томашевского, своего старого сослуживца по 84‑й стрелковой дивизии в Туле. С первых дней войны и до начала немецко–фашистского «генерального» наступления на Москву он командовал запасной фронтовой бригадой. Тех красноармейцев бригады, которые не имели оружия, Томашевский успел отправить в тыл, а имевших оружие бойцов и курсантов школы младших командиров объединил в сводный отряд и занял оборону по обе стороны шоссе, укрепившись на восточном берегу речки Гжать. Связи с соседями и штабом фронта у него не было.

— В отряде у меня немногим более тысячи человек, — начал докладывать он. — Народ боевой, крепкий. Все поклялись не пропустить врага к Москве.

Выслушав полковника Томашевского и одобрив его действия, я потребовал от него как можно быстрее связаться с генералом Щербаковым, левый фланг отряда которого находился в деревне Потапово. Пояснил далее, что задача состоит не только в том, чтобы сдержать натиск врага, но и контратаковать его, помогая тем самым нашим соединениям, застрявшим в тылу у гитлеровцев, пробиться из окружения.

— Так что, Андрей Михайлович, готовьтесь к наступлению. К вечеру подбросим вам еще один — два батальона. А вы к тому времени создайте штаб, хотя бы полковой, а потом, может быть, развернем на базе вашего отряда дивизию. Готовьтесь к наступлению, — повторил я. — Знаю, что такое требование не совсем обычно в теперешней обстановке. Но что поделаешь? Все в этой войне идет пока не так, как хотелось бы.

Попрощавшись с Томашевским, поехали в сторону Юхнова. Быстро добрались до станции Угрюмово. Никаких войск, кроме мелких, разрозненных подразделений, по пути не встретили. Где–то южнее, у Юхнова, гремела артиллерийская канонада.

К вечеру вернулись в свой штаб. Полковнику Каменскому удалось за день сформировать два стрелковых батальона, вооружить их винтовками и ручными пулеметами. Люди из разных частей, совершенно не знают друг друга, вдобавок потрясены неудачными боями и беспорядочным отступлением.

— Пожалуй, при первом же серьезном натиске врага снова побегут, — высказал опасение начальник штаба. — Подождать бы хотя одни сутки с отправкой их на передовую.

Однако другого выхода не было. Назначили в помощь командирам батальонов по два командира из штаба и отправили людей на машинах в расположение полковника Томашевского. Туда же направили только что прибывшую в Можайск танковую бригаду, имевшую 21 танк, в том числе четырнадцать Т-34. Это уже была реальная сила, на которую можно положиться.

Вместе с полковником Каменским решили выяснить, что еще можно найти в самом Можайске для отправки на передовую. Вскоре сюда прибыл начальник политического управления фронта дивизионный комиссар Д. А. Лестев. Он сообщил, что остается пока с нами на правах члена Военного совета. Чего? Группы, армии — мы сами еще не знали.

В одном из домов на окраине Можайска встретили генерала Л. А. Говорова. Он сидел в окружении нескольких командиров за столом и изучал карту местности. Войск у него пока не было. С часу на час ждал прибытия одной дивизии из Владимира.

Около полуночи повстречались с командующим Московским военным округом генерал–лейтенантом П. А. Артемьевым, назначенным накануне по совместительству командующим фронтом Можайской линии обороны. В самом Можайске у него тоже не было войск. Но, как он сообщил, должны были прибыть сюда части наскоро сформированной 5‑й армии под командованием генерала Д. Д. Лелюшенко (14 октября командование этой армией принял генерал Л. А. Говоров).

На рассвете меня и Д. А. Лестева вызвали в штаб фронта. Там был представитель Ставки Верховного Главнокомандования К. Е. Ворошилов. Я подробно рассказал о том, что видел в войсках фронта со 2 по 9 октября. Потом доложил о состоянии войск на участке обороны Гжатск — Юхнов, о возможности в течение короткого времени сформировать не менее двух стрелковых полков непосредственно в Можайске при условии, если штаб фронта вооружит их.

— Все это хорошо, — перебил меня Ворошилов. — Сейчас нас интересует вопрос — когда вы со всей группой можете начать наступление?

— Для наступления у меня нет ни сил, ни средств, — ответил я. — Обороняться еще можно. Уверен, что два–три дня сможем продержаться, а наступать не с чем. Очень мало артиллерии. Станковые пулеметы имеются только в отряде генерал–майора Щербакова, да и то их немного.

— Утром в ваше распоряжение прибудет дивизион реактивных установок, — сказал молчавший до того И. С. Конев. — Завтрашний, вернее, уже сегодняшний день даю вам на подготовку, а двенадцатого начинайте наступать. Сможете?

Я ответил, что хорошо понимаю всю остроту сложившегося положения и важность деблокирования нашей Вяземской группировки. Попытаюсь сделать все возможное, чтобы 12 октября начать наступление.

— Ну, вот и хорошо. А теперь отправляйтесь в свой штаб.

Все мои мысли были заняты предстоявшим наступлением. Задача поставлена трудная, настолько трудная, что даже невозможно было представить себе, как приступить к ее решению с моими мизерными силами и средствами.

— Как думаете, Степан Андрианович, сумеем мы сколько–нибудь серьезно помочь Вяземской группировке? — спросил Лестев, — садясь вместе со мной в машину.

— Не будем пока гадать, — ответил я. — Наш долг — сделать все, чтобы выручить эту группировку, помочь ей пробиться из окружения. Главная надежда на «катюши». Фашисты боятся их. Если даже и не сумеем оттеснить немцев, отвлечем их силы на себя. А это тоже будет неплохой помощью окруженным войскам.

Весь день готовили части к наступлению.

Наш штаб перебрался ближе к передовой — в деревню Кундасово (30 километров западнее Можайска). Мы с Д. А. Лестевым побывали у генерал–майора Щербакова, поставили ему задачу — наступать вдоль железнодорожной линии в общем направлении на станцию Туманово. Отряд полковника Томашевского подчинили командиру танковой бригады. Договорились о взаимодействии с командиром дивизиона реактивных установок.

Еще до рассвета 12 октября все наличные силы нашей группы были готовы к атаке. Дивизионный комиссар Лестев выехал на командный пункт генерала Щербакова, а я остался с танковой бригадой и отрядом полковника Томашевского. Вскоре на КП прибыл К. Е. Ворошилов. Ознакомившись с обстановкой, он, после некоторого раздумья, сказал:

— Может, действительно лучше отказаться от этого наступления? Сил у вас совсем мало. Я успею согласовать вопрос со штабом фронта.

— Поздно. Части уже нацелены наступать. К тому же я надеюсь, что наш удар будет внезапным для немцев, особенно залпы реактивных снарядов. Это ошеломит врага.

В семь часов утра раздался первый залп «катюш». Танковая бригада быстро преодолела передний край обороны противника. Вслед за танками ринулась в атаку пехота. Наши войска овладели станцией Василисино, населенными пунктами Потапово, Курово, Семешкино.

Танки вышли в район станции Туманово. Начало было многообещающим, но для развития успеха не хватало сил. В резерве оставался лишь один стрелковый батальон. Подтянул его к речке Гжать, однако ввести в дело для развития успеха наступления в направлении Царево — Займище, как предлагал полковник Каменский, не решился, оставил на случай отражения фланговых контратак. Вскоре резерв действительно пригодился. Разведка донесла о движении мотоколонны противника из Вырубово на Драчево, что создавало угрозу левому флангу. Пришлось срочно направить резервный батальон в деревню Слободка с задачей задержать мотопехоту врага, не дать ей возможности выйти нам в тыл.