Концерт Патриции Каас. Далеко от Москвы - Марк Михайлович Вевиоровский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Всех допросить. Главные вопросы – зачем брали заложника, кто послал, кому и что они должны сообщить или что потребовать. Узнать – кто и за что сидел, кто с кем знаком, кто бывал здесь раньше…
Свиридов переходил от одного из лежащих к другому, переворачивал их, всматривался в лица, как будто невзначай задерживал руку на голове.
– Перед допросом зайдите, получите материалы для разговора с задержанными.
ВХОДЯ к СЕБЕ в КАБИНЕТ
Входя к себе в кабинет и пропуская вперед Тоню, Свиридов попросил Суковицину вызвать Гришу.
Когда Тоня выпила чашку горячего кофе с коньком, генерал Ефремов подсел к ней и спросил.
– Страшно было?
– Очень неожиданно они меня схватили, я даже пошевельнуться не успела… Страшно, Николай Константинович, хотя они мне и не угрожали. Единственно, что они говорили, это – «теперь он все сделает, как ему скажут».
– «Теперь он все сделает, как ему скажут», – повторил за Тоней Ефремов. – Значит, брали в расчете на сговорчивость Свиридова? И что же им было нужно?
– Отпустить Шипука, товарищ генерал. – Свиридов оторвался от листа бумаги, где он быстро записывал данные, которые могли помочь допрашивающим. – А заказчик в городе у них был двойной – с одной стороны от торговцев наркотиками, а с другой стороны – сотрудник Комитета. Есть и фамилии.
– Опять не легче… Антонина Ивановна, вы пока напишите обо всем, что произошло… Как писать, надеюсь, учить вас не надо? И не волнуйтесь… хотя с такой защитой можно не волноваться…
Генерал прошелся по кабинету, потер лицо руками.
– Свиридов, куда же ты вляпался? Ты сам-то понимаешь?
– Десантники генерала Белоглазова будут здесь через два часа.
– Значит, потревожил деверя… Да мой, мой он родственник… Умно… А что делать думаешь?
– Всех рабочих из числа расконвоированных, привлеченных из города, изолировали, проверяют. Вызов в Москву Белясю по моим сведениям прошел, поэтому у меня руки развязаны. Я их всех возьму. Сейчас мои ребята допросят бандитов, появятся новые ниточки.
– Я тут без тебя прочитал бумаги, – генерал кивнул на папки на столе. – И надо тебе сказать…
– Папа! Что случилось, папа? – Грише никто ничего не объяснил, но он почувствовал что-то неладное.
– Товарищ генерал, разрешите поговорить с сыном?
– Разрешаю.
Свиридов отвел Гришу в сторону.
– Понимаешь, сын, ты можешь мне очень здорово помочь. Я очень занят, не могу сейчас побыть с нашей Тоней, а ей это сейчас так нужно…
– А что случилось, папа?
– Ее пытались захватить в заложницы…
– Как – взаправду?!
– И даже взяли, но мы ее быстро освободили. Но перепугалась она сильно, и ей надо помочь пережить это. Надо побыть рядом с ней, поговорить с ней. А мне надо… командовать…
– Не беспокойся, я все сделаю… Сделаю, как надо… Но кто мог здесь на нее напасть?
– Это были чужие, из города… Ты все понял? Ты очень выручишь меня.
– Папа…
– Сын…
Гриша оторвался от отца, огляделся. Тоня сосредоточенно писала, за своим столом у двери сидела Суковицина.
– Тетя Галя, я посижу пока с тобой?
Ефремов погладил проходившего мимо него Гришу по голове.
– Да… Так вот, почитал я твои бумаги, Свиридов… Материал – убойный. Этот ваш профессор чего стоит. Да и Шипуку ничего хорошего не светит, но…
– Но?
– А куда идут концы? И что на этих концах?
– А вот этим пусть занимаются специалисты. Мне своих дел хватает.
– Разумно. Нелегальный канал и все? А наркотики?
– А это – второстепенное, дело горотдела.
– Тоже разумно. А как думаешь поступить с Шипуком и Белясем?
– Ну, Беляся еще взять надо. Отправлю наложенным платежом вам в Москву.
– Тоже разумно. Но ты говорил, что есть еще кто-то из наших?
– Есть, и это может быть очень серьезно. Там еще ниточка есть. Канал-то не сам Шипук организовал, он был до него. Не от нас, не с этого объекта, но из города.
– Кто?
– Уполномоченный Комитета на машиностроительном заводе подполковник Лахтиков Климентий Кузьмич.
– Точно? Ошибки быть не может? Ну, дела… Связывайся с городом, принимай десант. Гаврилов и Брызга-то хотя бы чистые?
– Никаких сведений об их связях с Шипуком и его подельниками нет.
– И то хлеб. А что твой Самсонов не при деле?
– Так человек не по тому делу, вот и не при деле. Архивной документацией умеет заниматься, а в остальном…
– Понятно…
Тоня ушла с Гришей, ребята из спецотряда прочитали записи Свиридова и пошли допрашивать задержанных, а сам Свиридов поехал в город встречать десантников генерала Белоглазова.
ВЕЧЕРОМ ДОМА
– Идем, идем скорее домой. Ты же дрожишь…
– Пошли… Юра, мы с Гришей и сами дойдем, не надо нас… сопровождать.
– Ничего, Антонина Ивановна, мне так спокойнее. Конечно, боятся нечего, ничего больше такого не повторится…
По пути им то и дело встречались парные патрули с автоматами.
В комнате Гриша обхватил Тоню и прижался к ней лицом. Она погладила его по голове.
– Мне надо переодеться – мне кажется, будто я вся грязная…
– Иди-ка ты в душ. Я принесу твой халат.
– Только ты посиди рядом, хорошо?
Гриша поставил стул в открытой двери ванны и сел спиной к ней. Тоня, встав под струи воды, видела его спину, стриженый затылок.
Вытершись, она обняла его сзади и поцеловала в шею.
– Ты сидел здесь и мне было так спокойно…
– Все-таки ты полежи… И расскажи мне, как все было… Или пока не стоит?
– Нет, стоит. Я думаю, что тебе можно и нужно знать.. Думаю, что и Толя так думает… Ты знаешь, они меня схватили так внезапно, что я ничего не успела сделать, даже руками пошевелить не могла…
– И что ты подумала?
– Что подумала… Сперва я подумала, что мужикам захотелось женского тела – этих я видела в первый раз, и они могли не знать, что со мной лучше не связываться… Я ведь одному уже хорошо врезала по колену, когда он попытался приставать ко мне… Говорят, до сих пор в больнице… Потом они стали меня связывать веревкой и тогда я мысленно попыталась сообщить Толе… мысленно крикнуть, я даже не знаю, как это назвать… И мне показалось, что он меня услышал… И тогда я стала … передавать, что-ли – что со мной, где я… Они потащили меня в дальний конец склада, где давно ничего не хранили, стали привязывать к каким-то трубам в стене, и тут пришел Толя… Так что я даже толком тогда испугаться не успела.
– Они тебя не били?
– Нет, они обращались со мной аккуратно. Даже их главный все время
