Необычайны - Дониэль Клейтон

– Я ничего не знаю о том, что до тебя в Аркануме бывали чародеи. – Папа погладил свою густую бороду. – Но мне известно, что у них там, наверху, много секретов. Обещаю заняться этим. Мы обязательно докопаемся до истины.

– Слишком много. – Мама погладила Эллу по щеке. – Мы просто хотим защитить тебя.

Элла вспомнила свой первый отъезд со Звездной пристани:

– Папа, а что было написано на тех плакатах, помнишь, когда я уезжала в школу?

– Неважно, – смутился он.

– Ты изменил эти надписи, да?

Папа поцеловал Эллу в лоб:

– Я сделал то, что положено делать папам. А теперь хватит об этом. Будем радоваться тому, что впереди у тебя несколько недель дома. Хорошо?

Элла кивнула.

– Тогда бери это блюдо и пойдем обедать.

Они отнесли в гостиную тарелки с угощением: жареного цыпленка с золотистой корочкой, дымящийся суп гамбо в фарфоровой супнице, фаршированные перцы, жареные устрицы, гарнир из морепродуктов, макароны с сыром, золотистый кукурузный хлеб и на десерт – порхающий торт «Колибри» из чародейной кондитерской.

– Эта еда не скачет по тарелке? – осведомилась Бриджит.

– Она лишь укрепляет тело и согревает душу, – рассмеялась бабушка.

Члены семьи принялись передавать друг другу блюда, папа шутил, и Бриджит смеялась вместе со всеми. Элла никогда не видела, чтобы она так широко улыбалась.

Ей очень хотелось верить, что теперь Бриджит останется.

После Рождества Бриджит совсем освоилась у Дюранов. Элле нравилось, что можно рассказывать друг другу страшные истории перед сном, вместе кормить цыплят – так получалось гораздо ловчее и аккуратнее, следить, чтобы кошки не забрались в курятник, и бродить по лесу, который начинался сразу за домом. Они составили целый список причин, почему Мастерджи Такур сунул ей записку и что она могла означать. Они даже несколько раз пытались отправлять Джейсону звездные письма в Целестиан, правда, на обычной, а не на почтовой бумаге необычайнов, но ответа не получили. И Бриджит тоже работала с мамой Эллы в чародейной мастерской.

Но все равно Эллу преследовала едва заметная тень сомнения. Каждое утро она просыпалась чуть свет, чтобы убедиться, что Бриджит спит рядом на раскладушке. Она проверяла, лежат ли вещи Бриджит в ящиках, которые были выделены специально для нее. Каждый день Элла спрашивала подругу, хорошо ли ей тут, почти уверенная, что в один из последних дней каникул проснется, а кровать Бриджит окажется пуста, потому что она снова сбежала.

Утром накануне Нового года, когда Бриджит еще спала, Элла прохаживалась перед семейной чародейной мастерской, набираясь смелости, чтобы прервать маму за ее утренней работой.

Дверь приоткрылась.

«Заходи, пока не протерла дырку в полу и не перебудила весь дом», – произнес мамин голос у Эллы в голове.

Она неуверенно шагнула внутрь, и перед ней раскинулась чародейная мастерская. Внутри было еще две двери. Проходя в одну, приветствовали живых, проходя в другую – мертвых. Потолок закрывал полог из Подземных растений. Цветы то выглядывали из-за листьев, то скрывались за ними, играя в прятки. На стенах висели деревянные шкафчики, полные сухих трав, необходимых для прорицания, и освященных свечей. Посреди комнаты стоял большой стол, накрытый фиолетовой скатертью, с восковой колонной в центре столешницы.

Мама смешивала травяные настои.

– Помоги мне, достань из шкафчика лапчатку. Смолотую в порошок, пожалуйста.

Элла принялась рыться в шкафчике, заглядывая в ящички с сушеными корнями и листьями, подписанные на латыни: trillium grandiflorum, viburnum, eugenia pimenta и еще множество других.

Она принесла маме лапчатку.

– Спасибо. – Мама чмокнула ее в лоб. – Ну давай, выкладывай, малышка. Не шарить же мне у тебя в голове.

– Ну мама! – возмутилась Элла.

– Так в чем дело? Тебе правда хорошо в Аркануме? Здесь, кроме нас, никого нет, так что можешь говорить честно. – Мама взяла руки Эллы и погрузила их в густой травяной настой. – Вымешивай как следует.

– Мне правда там хорошо. Честно, – сказала Элла. – Там здорово.

– Да что ты? – Мама легонько ухватила Эллу за нос. – Если дело не в Аркануме, тогда что тебя тревожит?

– Я беспокоюсь, – призналась девочка, водя руками в настое и разгоняя лепестки чароз, пока мама подсыпала порошок лапчатки. – Мастерджи Такур хотел мне что-то сообщить про чародеев и нашу историю. Я уверена.

– Это только одна часть головоломки. А какая вторая? Я тебя насквозь вижу. – Мама опустила свои руки в настой рядом с Эллой, и они начали размешивать вместе. – Ты перероешь все библиотеки, но узнаешь про чертежи, так что этот вопрос меня не волнует. Что еще?

– Бриджит, – прошептала Элла.

– Ты уже хочешь, чтобы она уехала? Но она очень милая и совсем нам не мешает.

– Нет, нет… Я не про это. Я боюсь, что она не вернется в Арканум.

– В каком смысле? – удивленно вскинула брови мама.

– Она ненавидит Институт. Не хочет быть необычайной. Хочет вернуться в Нью-Йорк… А я не хочу, чтобы она ушла. – Элла закусила губу, чтобы та не дрожала. – Не хочу, чтобы она сбежала.

– Невозможно удержать человека, малышка, как невозможно повернуть вспять прилив. Тем более если у человека такой сильный характер. Бриджит всегда будет идти своим путем… Так же, как и ты.

Элла стиснула зубы. Мама никогда не говорила ей то, что она хотела услышать. Но…

– Мне кажется, ты ее недооцениваешь. И себя тоже. Она меняется. Когда человек так долго был один, ему трудно сразу разобраться в людях и в том, как они к нему относятся, трудно им открыться. Но у Бриджит есть ты – самая лучшая из нас, верная и любящая. – Мама снова поцеловала Эллу в лоб. – Да и она тоже хорошая подруга.

Элла улыбнулась.

– Ну а теперь буди Бриджит. Собирайтесь и спускайтесь на кухню. Мы отправляемся сразу после завтрака. Уверена, наша сегодняшняя поездка запомнится всем надолго. Бриджит понравятся наш дом в Новом Орлеане и чародейская аптека.

Элла радостно помчалась будить Бриджит. Она подумала, не сообщить ли Риган о том, что они едут в Новый Орлеан, но вдруг засомневалась. А вдруг они с Бриджит друг другу не понравятся? Риган никогда еще не встречала необычайнов.

Наконец все проснулись, позавтракали и встали из-за стола.

– Куда мы? – спросила Бриджит.

– Скоро узнаешь.

Элла обожала эту семейную традицию – ездить в Новый Орлеан под Новый год.

Поднялась суета.

– Себастьен, ты ничего здесь не трогал? Я не вижу Луизианы. – Мама листала красную книгу «Сборник чародейных карт».

– Конечно нет, дорогая. Себе дороже выйдет, – хмыкнул папа.

– А долго ехать? – спросила Бриджит.

Уинни с хихиканьем взяла ее за руку своей маленькой ладошкой:

– Мы не поедем. Смешная ты.

Бриджит вопросительно посмотрела на Эллу, но та лишь улыбнулась.

– Если ехать на машине, это займет около трех часов, да и неохота связываться с незначительской полицией. – Бабушка дружески ущипнула Бриджит за щеку. – Сейчас все увидишь. – Она отлепила недостающую карту от одной из страниц и протянула маме. – Если бы это была змея, она бы тебя давно укусила. Не торопись. Поспешишь – людей насмешишь.

Мама Эллы поцеловала свою маму в щеку и разложила карту Луизианы на столе. На плотной чародейной бумаге замерцало изображение штата, очертаниями напоминающего ботинок, а на нем – большие города, сонные городки, селения. Над безопасными для посещения местами сияли крошечные полуденные солнышки, над опасными – красные закатные солнца. Мама взмахнула руками над картой, и та поднялась над столом. Ловко ухватив пальцами изображение Нового Орлеана, мама потянула вверх, увеличивая его: обведенные черным контуром маленькие движущиеся троллейбусы и красивые дома поднялись, подобно кукольным домикам.

– Сначала заглянем на площадь Конго. Мне надо забежать в аптеку, а потом уже домой, – сказала мама бабушке и папе.

– Все готовы? – Папа надел цилиндр.

– Как это работает? – Бриджит крепко сжала Феста.

– Ах да… наша сеть. Да-да. Моя двоюродная сестра еще не учила вас этому. – Мама достала из кармана подушечку, утыканную золотыми булавками, на каждой из которых было пропечатано имя одного из членов семьи. – Вчера вечером я сделала для тебя такую же. – Она вытянула булавку, на которой поблескивали имя и фамилия Бриджит. – Как только воткнешь ее в карту, сразу окажешься на нужном