Осколки Русского зеркала - Александр Холин

– Вот и нет, – поправил его Михайлов. – Сегодня уже двадцать девятое. Можете навести справки по городскому телефону.

– Подождите. Это просто невозможно! – воскликнул Давид. – Вы, вероятно, шутите?

– Ничуть, – мотнул головой Вадим. – Очередной раз повторяю, что подземный мир – это совсем другое измерение. Там и время иногда бежит быстрее, чем здесь. Я этого не стал говорить вам потому, что в такое трудно поверить на слово. Теперь же можете сами убедиться либо по телефону, либо в интернете.

– Но как так получилось, что мы потеряли целые сутки?

– Это ещё мало, – уверил его Михайлов. – В подземельях время иногда выкидывает такие фортели, страшно становится. Помните, что древние говорили: «Среди неизвестного в окружающей нас природе самым неизвестным является время, ибо никто не знает, что такое время и как им управлять».[71]

– Что же можно ожидать от временных петель? – удивился Давид.

– Вы правильно отметили – «временные петли», – согласился Вадим. – Там можно провалиться в прошлое и перенестись в будущее, как мы. Я даже составил свою теорию насчёт четвёртого измерения пространства.

– Интересно.

– Время, по моему определению, имеет цикличность. Причём цикл даёт возможность предвидеть будущее и воспроизвести прошлое. И цикличность временных сил создаёт для нашей планеты определённый ритм. А ритм – это и есть жизнь.

Возьмём из общеизвестных наших понятий хотя бы бытиё. С уверенностью можно сказать, что всякое бытиё – физическое, биологическое и психическое протекает в определённых ритмах. Но если происходит разрушение ритма, то неизменно наступает смерть.

Само слово Космос означает упорядоченная Вселенная. А подземный мир – это такая же Вселенная, но другая, параллельная, если хотите. Вне ритма и внешнее и подземное пространство превратится в хаос.

Но объединяет оба мира календарь индейцев Майя и наш Юлианский. То есть, в наших силах объединить вечность и время, дух и материю. Надо только всегда помнить, что нельзя в чужом мире диктовать свои привычные для нашей жизни правила. Ведь в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Не правда ли?

– Собственно, мне нет до этого дела, – отрезал Давид. – Важно, что вы знаете, куда можно спуститься под землю, как не попасть в ненужные временные петли и где нам искать Бусинку.

– Я не стал раньше спрашивать, но почему вы иногда называете Вилену Бусинкой? – полюбопытствовал Вадим.

– Просто Бусинка – это её домашнее прозвище.

– Ага, довольно мило, – кивнул Михайлов. – Но к делу. Мне на подготовку потребуется часа три-четыре. Вы, если хотите, можете куда-нибудь съездить и заняться своими делами. Но через четыре часа я вас жду на Цветном бульваре возле старого цирка. А точнее, между кинотеатром и цирком имеется проход во дворы. Нам туда.

Распрощавшись с Михайловым, Давид отправился в редакцию своей газеты, но задерживаться там не стал. Просто счёл нужным сообщить, что его несколько дней на работе не будет. Главный редактор Сергей Соколов как всегда был в разъездах, а его заместители ограничивать Давида в действиях не имели права.

Вадим и Давид встретились в условленное время. Михайлов принёс с собой два рюкзака с инструментами и спецодеждой. Отдав один из них Давиду, он махнул рукой и отправился вглубь дворов в сторону Петровских ворот. Вскоре они вышли на 3-ий Колобовский переулок. Михайлов указал на мрачное здание в виде каре с крепкими старинными воротами и пропускным пунктом:

– Пришли. Нам сюда. Сейчас не знаю, что здесь находится, а вот до исторического материализма это была тюрьма.

– Что?! – Давид чуть не поперхнулся, услышав любопытную новость. – Тюрьма в центре столицы?

– Да-да, – подтвердил Михайлов. – Причём, женская. Но для нас важно проникнуть в подвалы этого присутственного помещения. В проходной скажем, что мы по делам в канцелярию. Надо только паспорт показать.

Вадим оказался прав. На проходной охранник старательно записал паспортные данные пришедших в большой циркуляр и пропустил. Посетители прошли к центральному входу, но в тамбуре подъезда при помощи монтировки открыли дверь, ведущую в подвал, и юркнули туда.

Подвал бывшей тюрьмы оказался многоэтажным. Спустившись на самый нижний этаж, мужчины переоделись в комбинезоны, надели каски, включили фонари и осветили пространство под лестницей. Там посреди заветного подлестничного хлама в полу обнаружился квадратный люк. Диггеры открыли его и принялись спускаться по крутой лестнице в довольно глубокий колодец.

К счастью, лестница всё же кончилась и мужчины оказались на площадке, из которой в разные стороны убегали подземные туннели. Где-то шумела вода, и слышался пронзительный шум пролетающего по рельсам метро электропоезда. Было довольно сухо. Но расслабляться не стоило. Мужчины сразу сделали связку из альпинистского каната и не спеша шли по одному из коридоров. Затем последовал спуск в ещё один вертикальный колодец. И ещё. И ещё.

Давид уже перестал считать пройденные коридоры, шахты и туннели. Он знал, что без Михайлова ни туда попасть, ни оттуда выбраться невозможно, поэтому просто доверился напарнику и, молча, преодолевал выпавшие на его долю испытания.

Поскольку он диггерских навыков не имел, то ему, оказалось, довольно трудно привыкнуть к подземному путешествию. К тому же, туннели, колодцы и шахты ничем друг от друга практически не отличались. Наконец мужчины вышли к настоящей карстовой пещере, где вековые сталагмиты росли из пола, а сталактиты свешивались с высокого потолка.

– Ух ты! – воскликнул Давид. – Настоящая пещера!

– Это только начало, – успокоил его Вадим. – Дальше я смогу вам показать настоящие пенаты Хозяйки Медной горы.

– Ой, ли? – усмехнулся Давид. – Откуда в московской подземке уральская Хозяйка?

– Я думал, вы поэт, – обиделся Вадим. – У романтиков и поэтов образы всегда перекрещиваются. А здесь, в подземных коридорах столько всякого разного, что впору бы свихнуться. Однако я и мои друзья всегда остаёмся романтиками.

Давиду стало немножечко стыдно за необдуманное высказывание, и он решил заработать реабилитацию, прочитав напарнику одно из своих стихотворений:

– Сизая луна по серебрусеверного неба. Полнолунье.Дикие собаки на юрувоют нескончаемые руны.Струны сосен туго натянув,ветер подвывает осторожно.Скупость скал напомнила Гурзуф —зимний, настороженный, тревожный.Ложный свет невидимой звездыя ищу на выгоревшем небе.Пролегли нездешние мостыв самую невиданную небыль.Болью не стихающей плыветсвет луны на бледном небосклоне.Но никто с собой не позовети коней по круче не погонит.От погонь за эхом я охрипи теням застенчивым не верю.Ах, верните запах первых лип,первый всхлип и первую потерю.

Вадим, удивлённый неожиданной декламацией, бросил косой взгляд на своего спутника, но ничего не сказал.

– Я решил прочитать это, как иллюстрацию к этому дворцовому гроту, – объяснил Давид. – Каюсь, андеграундная Москва действительно похожа на дворец. Но здесь должна быть наша собственная хозяйка. Неужели мы хуже Бажова и не сможем рассказать про свою, Московскую Хозяйку Базальтовых Подземелий?

– Хорошо, – согласился Вадим. – Вот и начинай прямо сейчас. За материалом ходить далеко не надо. Придумай сказку о спасении прекрасной царевны из лап варваров.

– Но ведь здесь никаких варваров.

– Увидишь ещё, – пообещал Михайлов.

– Как?! – воскликнул Давид. – Вилене действительно угрожает опасность?

– А что вы хотели? – ядовито хмыкнул подземный чичероне.[72] – Но мы постараемся вытащить нашу девушку. А стихотворение хорошее. Сам написал?

Давид буркнул что-то нечленораздельное, поскольку упоминание Вадима об опасности напрочь разрушило довольно безмятежное состояние души. В голову полезли всякие страшилки и уверенность, что с Бусинкой ничего не может случиться растаяла как дым, как утренний туман. К тому же, показалось странным обращение диггера, и Давид решил исправить положение:

– Мне кажется, нам давно пора перейти на «ты». Не против?

– Только «за», – ухмыльнулся Вадим. – Но, по-моему, это уже давно произошло автоматически.

Михайлов поднялся с камня и начал надевать свой рюкзак. Давид последовал его примеру. Впереди мужчин ожидало не какое-то банальное приключение, а самое настоящее боевое задание для разведчиков штрафного батальона. Почему штрафного? Потому что Давид до сих пор уверенный, что с его девушкой ничего страшного не может случиться, потерял не только уверенность, но и надежду. Вадим, видя, как сильно парень переживает, попытался успокоить напарника:

– Ну, чего набычился? Успокойся, пока мы вместе, то вытащим твою девчонку, куда бы она ни попала. Тем более, что попала она, скорее всего, в Ключевое озеро.

– Это где?

– Это ещё далеко под нами, – Вадим для наглядности ткнул пальцем себе под ноги. – Туда обычно идёт сброс воды, если случается такой вот прорыв в системе водоснабжения, либо канализации. Ключевым мы называем озеро потому, что в нём любая вода, попавшая туда, каким-то образом очищается и сбрасывается в подземные шахты уже очищенной.