Нечестная игра - Кэнди Стайнер

– Прости за прошлую ночь, Зак.

Мое сердце забилось где-то в горле, особенно когда он не ответил. Но как только эмоции взяли верх, все слова вылились наружу.

– Это непростительно, но ты прав, мне причинили боль. И вчера был плохой день. Я просто… мне не следовало приходить в бар и так много пить, но в голове было слишком много мыслей.

На другом конце провода по-прежнему царила тишина, и я не могла просто сидеть неподвижно, продолжая разговор. Встав с постели, я принялась расхаживать по спальне.

– Сначала я просто развлекалась. Играла в твою игру.

– Я ни во что не играл.

Я сглотнула.

– Нет, нет, я не то хотела сказать. Я дразнила тебя и все такое. Но я зашла слишком далеко, и потом твои слова шокировали меня. Опять же, я просто была не в том настроении. Но это не значит, что я должна была так поступать с тобой и говорить все те слова. Я просто чувствую себя ужасно и… – Я вздохнула. – Мне жаль, понимаешь? Правда.

На другом конце провода послышался долгий, тяжелый вздох, а затем удрученный голос Зака:

– Все в порядке.

– Нет, серьезно. Мне действительно жаль. Послушай, я не шучу, когда говорю, что не готова встречаться с тобой… но это касается не только тебя. А любого парня. Знаю, это звучит глупо и банально, но я… я завязала со свиданиями и любовью, и не хочу больше окунаться в это.

– Круто. Я понимаю.

– Но только потому, что я не могу пойти с тобой на свидание или начать встречаться, не значит, что мы не можем стать друзьями, верно? – Я перестала расхаживать по комнате, в груди зародилась надежда. – Мне правда очень весело с тобой, Зак. Думаю, было бы здорово начать больше общаться, смотреть игры вместе, узнать друг друга получше. Мы с Белль можем прийти и подменить тебя в баре, – добавила я, усмехаясь. – Что скажешь? Перемирие?

Зак рассмеялся, но явно не искренне. Мне показалось, что его смех был пронизан сарказмом или недоверием.

– Конечно, Джемма. Мы можем стать друзьями.

– Ты вправду так думаешь или это сарказм?

Он вздохнул, отчего мое сердце подпрыгнуло к горлу в ожидании ответа. Когда его не последовало, я продолжила бессвязно болтать:

– Я уверена, что мой план кажется тебе глупым, но для меня он действительно важен. Думаю, именно поэтому я приняла такие радикальные меры, лишь бы сохранить его. Впервые я выхожу в люди с тех пор, как… с тех пор как мне причинили боль, и…

– Все в порядке, хорошо? Все круто. Мы друзья. Я понял.

Я вздохнула, улыбаясь.

– Ладно. Спасибо тебе за то, что выслушал. И за понимание.

– Угу.

– Ты идешь на игру в воскресенье? Мы увидимся там?

Послышался еще один вздох.

– Да, я приду на игру. И не волнуйся. Я предельно ясно понял твой посыл, поэтому не доставлю тебе никаких хлопот.

Я проглотила густой липкий комок, удивляясь, почему у меня так сильно скрутило желудок, когда Зак произнес именно то, в чем я пыталась убедить себя.

– Спасибо. – Я сделала паузу. – Знаешь, тебе стоит привести кого-нибудь. Друга, например. Мы могли бы все вместе потусоваться, было бы весело.

– Конечно.

– Хорошо, – сказала я, снова начав расхаживать по комнате. Мне всегда было неловко извиняться, в основном потому, что я ненавидела признавать свою неправоту. И чем дольше я разговаривала по телефону с Заком, тем более тяжелым становилось молчание между нами.

– Что ж, мне пора идти. Но увидимся в воскресенье.

– Увидимся в воскресенье.

Как только эти слова слетели с его губ, связь прервалась.

Часть меня страдала, словно я совершила ошибку, но, признаюсь, это была та часть меня, которая все еще верила в любовь. Маленькая, слабая, избитая и в синяках, но она существовала. И ей стало грустно из-за того, что я отшила такого сексуального, забавного, потрясающего парня.

Однако новая часть меня радовалась и испытывала облегчение. Теперь, когда у нас с Заком установилась дружба, и когда я знала, что он больше не будет выкидывать никаких фокусов, чтобы попытаться назначить мне еще одно свидание, я могла сосредоточиться на первоначальном плане.

От этого мне стало легче дышать. Облегчение от того, что я снова контролирую себя, подействовало на меня, как доза чего-то запретного. Чувство контроля являлось моим личным наркотиком – и я нуждалась в нем, чтобы выжить.

Я открыла приложение для знакомств и принялась просматривать сообщения, пока не нашла то, которое выглядело многообещающим. И как только я назначила дату следующей домашней игры, похмелье как рукой сняло.

Я вновь контролировала ситуацию, план работал, и все снова казалось правильным.

Сняв нижнее белье и футболку, я набрала горячую ванну, погрузилась в воду и позволила ей успокоить мои ноющие мышцы. Я понимала, что Зак по-прежнему расстроен, и у него имелись на то все основания. Но сегодняшний вечер стал отправной точкой для нас обоих. Мы оба продолжим двигаться вперед, зная, каково наше положение по отношению друг к другу, и можем, наконец, прекратить играть во все эти игры.

На самом деле, чем больше я думала об этом, тем больше была уверена, что приняла верное решение. Теперь мы с Заком друзья. Он отличный парень, и нам очень весело вместе. Возможно, однажды мы оглянемся назад и посмеемся.

Я улыбнулась, закрыв глаза и погружаясь под воду.

Все вернулось на круги своя.

Зак

– Что случилось, милый? – спросила мама за ужином в субботу вечером. В ее глазах блестела грусть, когда она наблюдала, как я размазываю по тарелке еще один кусочек лазаньи. – Ты любишь лазанью. Это твое любимое блюдо.

– Наверное, он обиделся, что я отказал ему в просьбе поработать сегодня вечером, – вмешался Док.

Мама ахнула, как будто я лично оскорбил ее.

– Ты бы не пропустил семейный ужин. Почему ты хотел выйти на работу сегодня?

Я вздохнул, кладя вилку на тарелку и откидываясь на спинку стула.

– Просто у меня слишком много разных мыслей в голове, мам. Подумал, работа поможет справиться с этим.

– Мы тебя не так воспитывали, – вмешался папа, вытирая рот салфеткой. Он сделал глоток красного вина, встретившись со мной взглядом через стол. – Если продолжишь подавлять свое беспокойство, станет только хуже, когда эмоции выплеснутся наружу.

Я провел рукой по голове, взъерошивая волосы и подавляя стон. Я бы никогда не проявил неуважения к отцу, но прямо сейчас мне совсем не хотелось слышать его нравоучительную чушь о том, как я должен относиться к своим чувствам.

Из-за них