Сонька Золотая Ручка. История любви и предательств королевы воров - Виктор Мережко

— Вы еще больше удивитесь от непривычно большой суммы, которую я хочу взять.

— Вы много проиграли? — поднял брови тот.

— Нет-нет, — печально улыбнулся француз. — Я теперь редко хожу в игорный дом. Ко мне приехали брат и сестра, и все свободное время я посвящаю им, — барон кивнул на Соньку с Красавчиком.

— И сколько вы хотите взять?

— Миллион.

— Простите? — Банковский служащий даже поперхнулся. — Вы хотите снять миллион франков?

— Именно. Эти деньги я пообещал отдать сестре и брату.

Кассир снова перевел взгляд на Соньку и Красавчика, и в его глазах проскочило недоверие.

— Но это очень большие деньги. У нас в банке может не оказаться такой суммы.

Красавчик придвинул револьвер плотнее к спине барона.

— Мишель, сообщите управляющему, — спокойно произнес тот, — думаю, он решит мою проблему.

— Да, месье, я должен поставить в известность управляющего банком.

Кассир ушел, а несколько обескураженный барон повернулся к «брату» и «сестре».

— У них может не оказаться такой суммы.

— Окажется, — кивнул вор. — Мы не уйдем, пока не получим деньги.

Из глубины вестибюля спешной походкой вышел управляющий банком, маленький круглый человечек:

— Здравствуйте, господин барон, — он крепко пожал ему руку. — Что случилось? Это не шутка по поводу миллиона?

Филипп был бледен и решителен.

— Вы полагаете, я отношусь к числу шутников?

— Прошу прощения, — смутился управляющий, — но такую сумму никто из наших клиентов еще не снимал.

— Значит, я буду первым. Надеюсь, я имею право взять собственные деньги в том размере, в каком пожелаю.

— Безусловно. Нам необходимо время, чтобы подготовить выплату. — Управляющий посмотрел на Соньку и Красавчика, спросил барона: — Эти господа и есть ваши брат и сестра?

— Да, это мои брат и сестра, — твердо ответил Филипп Гаро. — Вас что-то смущает?

Управляющий еще раз оценил «родственников» барона, взял его за локоть.

— Нет-нет. Пройдемте, вам надо подписать кое-какие бумаги.

Тот растерянно взглянул на Красавчика, на Соньку. Девушка подошла к Филиппу, нежно поцеловала его в щеку:

— Пожалуйста, господин банкир, не лишайте нас общества брата…

— Извольте принести бумаги сюда, и я все подпишу, — попросил барон.

Управляющий ушел, Филипп Гаро и «родственники» остались одни, молчаливо ожидая результата. Через вестибюль не спеша, прошелся полицейский. Кассир из своего окошка с интересом наблюдал за необычной троицей.

— Может быть, я сам получу деньги и привезу вам? — негромко спросил Филипп. — Клянусь честью барона, я не обману.

— Клянусь честью грабителя, — ответил Красавчик, — я не двинусь отсюда, пока не получу деньги.

— Ах, вы все-таки грабители? — улыбнулся барон. — И прелестная Софья тоже?

— Грабитель я, — чуть ли не вслух засмеялся вор. — А Софочка — твоя родная сестренка!

Мимо снова прошелся полицейский, из окошка за происходящим наблюдал все тот же кассир, сновали туда и обратно служащие банка и клиенты. Наконец появился управляющий, жестом пригласил барона пройти за перегородку к кассиру. Филипп вопросительно посмотрел на Красавчика, тот кивнул:

— Ступай. Я и отсюда достану.

Гаро на ватных ногах зашел за перегородку и стал ставить на бумагах подписи. Сонька и Красавчик напряженно наблюдали за происходящим. Вор держал под жакетом револьвер наготове.

Барон поставил последнюю закорючку, пожал руку управляющему, затем подошли двое дюжих охранников. Они прошли за перегородку, взяли из рук служащих две тяжелые сумки с купюрами и вместе с Филиппом Гаро направились к выходу из банка. Красавчик и Сонька двинулись следом. Они спиной ощущали взгляды охраны, полицейского, управляющего, кассира, всех служащих.

Первыми из банка вышли охранники с сумками, затем барон, Красавчик и Сонька. Охранники погрузили сумки в багажное отделение кареты, Красавчик пропустил в карету барона и Соньку, проверил, надежно ли закреплен багаж, крикнул извозчику:

— Поехали!

Запрыгнул в карету, и она помчалась по улочкам курортного городка.

Некоторое время ехали молча. Барон неотрывно смотрел в окно, Сонька чему-то мечтательно улыбалась, тоже глядя на проносящиеся дома, Красавчик был напряжен и собран — он, похоже, все еще не верил в благополучный исход операции.

Первым прервал молчание Филипп Гаро:

— Куда вы меня везете? — с некоторым презрением к ворам спросил он. — Кажется, я выполнил все ваши условия.

— Скоро высадим, — кивнул Красавчик.

— Но не в горах, прошу вас. Мне там некомфортно… Я ведь ни в чем не подвел вас. Я, как вы убедились, человек слова.

— Мы тоже, — засмеялся вор. — И скоро ты, барон, в этом убедишься.

— Вы что-то хотите со мной сделать? — насторожился Филипп.

— Ничего плохого. Плохое позади.

Снова замолчали, но вскоре барон опять заговорил.

— Простите, Софья, — улыбнулся он воровке, — я так догадываюсь, вы не жена этого господина?

Она отрицательно повела головой:

— Товарищ.

— Товарищ — это как?

— Это — общая работа и общие деньги.

— Общак! — уточнил Красавчик.

— Общая работа — воровство?

Красавчик и Сонька рассмеялись:

— Примерно.

— То есть это ваша страсть?

Девушка посмотрела на него, улыбнулась одними глазами:

— Как видите, у нас есть кое-что общее.

— Есть, — согласился барон, — мы оба — пленники страсти. — И вдруг предложил с интригующей и искренней улыбкой: — А если вы все-таки примете мое предложение и мы станем жить вместе? Может, таким образом мы избавимся каждый от своего порока?

Сонька покачала головой:

— Нет. Без порока нам будет скучно. Без него мы умрем. И вы, и я.

— Я тоже помру, — присоединился к ним Красавчик.

Филипп Гаро помолчал, тихо произнес:

— Наверно, вы правы.

Карета остановилась где-то на окраине города, из нее вышли барон, Красавчик и Сонька. Извозчик отрешенно сидел на козлах, казалось, он думал о чем-то своем и лишь изредка бросал на происходящее внимательные косые взгляды.

Вор полез в багажное отделение, вскрыл одну из сумок, вытащил оттуда большую пачку денег.

— Это тебе, барон, — протянул он ее Филиппу, объяснив по-русски. — На твою страсть. За то, что оказался нормальным мужиком, — и легонько подтолкнул его. — Ступай себе. И не таи на нас обиды.

— Что он сказал? — обратился к Соньке Гаро.

— Он сказал, что все хорошо, — ответила она, подошла к нему и крепко поцеловала прямо в губы. — Теперь можете идти.

Филипп Гаро постоял в нерешительности какое-то время, улыбнулся Соньке и Красавчику, безнадежно махнул рукой, подхватил под мышку полученное вознаграждение и зашагал вниз по неровной дороге между низкими уютными домами.

Возле стоящего под парами поезда Сонька провожала питерского вора. Красавчик никак не походил на преступника — одет был элегантно и со вкусом. Он стоял возле вагона с тросточкой в руках, смотрел на печальную подругу и улыбался. Сонька была уже с заметным животом, и со стороны они походили на достойную семейную пару.

— Когда приедешь? — спросил Красавчик.

— Рожу — приеду.

— Рожать здесь будешь?

— Здесь. Боюсь, не успею доехать.

Вор приобнял ее.

— Спасибо за помощь товарищам. Этой деньгой мы крепко поднимем братство.

— Нужно, чтобы все помогали, все воры! Общак нужен не только для поддержки осужденных, но и для подкупа полиции, судей, чиновников.

Красавчик рассмеялся:

— Ну и голова у тебя, Сонька. А я как-то не додумался о подкупе. — Он посмотрел на ее живот. — Кого ждешь — парня или девку?

— Кого Бог пошлет. Одна в Питере живет, скоро привезу второго.

— Так и будешь детей разбрасывать по свету?

— А куда мне их? С собой возить, что ли?

— Ну…

— Нельзя. Не хочу, чтобы ворами стали.

— А сама-то? Не воровка, поди?

— Ну так это я. У меня особый путь. И особая, как говорил барон, страсть. Это как отметина Божья. Плохая или хорошая — не знаю. Знаю только, что меченая.

— Кстати, — вдруг вспомнил Красавчик, — а что это за мизер, которого в Типлице скрутила полиция?

Сонька пожала плечами:

— Какой-то сумасшедший. Увязался еще в Польше, вот притащился и в Германию.

— Смотри, — погрозил предупредительно вор, — от сумасшедших бывает большой геморрой.

К вагону подошли два простовато одетых человека, предъявили проездные документы и скрылись за дверью. У одного из них был глубокий розовый шрам через все лицо.

— Не нравятся мне эти господа, — заметила Сонька. — Мутные какие-то.

— Мне тоже, — согласился вор. — Но мало ли на белом свете людей, которые нам не нравятся?