Мапингуари – демон сельвы - Филипп Мартынов

– Ленивцу бы тоже не помешал, – хихикнула Настя.

– Это точно. Так вот и жили в этом Екатеринбурге. Отличный, кстати, город. Я с тех пор там и не был вовсе, а надо бы съездить, навестить товарищей… Так вот, отправились мы в леса, километров за сто двадцать от города. Там осенью знаешь какая красотища? Все желтое и красное. Деревья в листьях, под ногами тоже все в листьях. Небо голубое-голубое. Оно не такое, как в Москве, и даже не такое, как здесь. Видно, как оно превращается в космос. Ощущаешь, что за глубокой синевой чернота и мороз настоящего космоса! Одним словом, загляденье. Правда, мы по большей части тряслись в «уазике», а потом в леса заехали и вообще неба не видели. Там, конечно, леса наши. Никаких тебе лиан, тумана, обезьян всяких. Дубы, березы, осины, ели. Из живности вообще никого не встретил. Говорят, не повезло, потому что там медведи, зайцы водятся. Ты в Москве или в Рязани видела живых медведей? Таких, чтоб не в зоопарке? Вот, а под Екатеринбургом, говорят, есть. Но не суть. Я же про червяка. В общем, друг наш организовал самопальную экспедицию. Тогда еще в социальных сетях было немодно группы собирать, поэтому он клич бросил на форумах разных, посвященных криптозоологии. Но ты же сама знаешь, что на форумах сидят те, кому снежного человека подавай или, там, чупакабру. За червяками ехать никто не хотел. Ну какое это открытие? А мы поехали, потому что интересно. Глеб же башковитый, он сразу сказал: пока есть интерес, говорит, надо съездить. Увидим своими глазами, значит, и сразу во все поверим.

– Так и получилось? – Настя прижалась сильнее.

Откуда-то налетел холодный ветер, заставил меня поежиться.

– Ага. Забрались в такую глухомань, что мама не горюй. А в этом лесу, значит, провалы в почве. Там раньше была то ли подземная река, то ли какая горная порода. Потом все измельчало и высохло и начало обваливаться. Идешь так по лесу, грибы собираешь, а тут земля – бац – и разверзлась. Жуткое зрелище. Как будто кто-то гигантскими пальцами вдавливал землю внутрь. Так вот в некоторых местах эти провалы уходили в глубину метров на двадцать – двадцать пять. Мой друг и еще несколько энтузиастов из диггеров решили как-то спуститься туда, посмотреть, что да как. Затерянный мир хотели найти. Ну и нашли. Целое скопище червей. Клубки белых таких, жутких…

Настя поежилась:

– Давай без подробностей, ладно? Мне и так жутко.

– Хорошо. В общем, черви там были. Но диггеры их как-то проигнорировали и быстро оттуда убрались. А потом друг порыскал на форумах и сообразил, что наткнулся на криптидов, то есть на таких червей, которые, может быть, миллион лет назад водились. Ну и собрал экспедицию. Ею поначалу даже правительство заинтересовалось, хотело денег выделить, но потом передумали. Черви все же не такая сенсация, как какой-нибудь гигантский змей. Поэтому друг и попросил помощи у знакомых… Приехали мы к такому провалу, снаряжение нацепили и начали спускаться. Провал там большой, с влажными краями, осторожно надо было спускаться. Я медленно шел вниз, пока не коснулся ногами земли. Внизу темнота, примерно, как сейчас. Только там еще и под землей. Ощущение, будто похоронили заживо. Фонарик включил, осмотрелся. Никаких червей, одна земля под ногами, мох, стены глиняные. Впятером мы часа полтора там пролазили. Каждый камешек осмотрели. Друг наш уже сомневаться начал, что к правильному месту нас привел. И вот я сижу у стены, ковыряю камешки, переворачиваю один, потом другой, и тут мне прямо на ладонь высыпается несколько крохотных беленьких червячков.

– Фил!

– Хорошо, хорошо, – тихо расхохотался я. – Это и были криптиды. Мы их банку целую набрали, а потом друг отвез их в университет, на исследование. Выяснилось, что это новый вид, которого раньше никто до нас не находил. Нам даже грант выплатили. Деньги небольшие, но я ими за второй курс расплатился, а Глеб как раз в разработку программы вложил. – Я почесал нос и закончил: – Получается, что криптозоология нас еще и богатыми сделала. Такие дела. Вот и сказке конец, а кто слушал молодец.

Настя провела ладонью мне по груди:

– Теперь я точно не усну. Мне теперь черви будут сниться.

– Зато не гигантский ленивец, – пошутил я. – А если серьезно, надо подремать хотя бы немного. Ты спи, а я посторожу. Потом растолкаю, будешь вахту нести.

– Ты у меня такой дурешка, – пробормотала Настя и зевнула. – Не знаю. Как глаза закрываю, так черви… Скажи лучше, ты ведь действительно так думаешь, ну, про любовь?

О, женщины. Я слабо усмехнулся:

– Да, действительно. Ты замечательная девушка, и я был бы полным идиотом, если бы в этом не признался.

– Знаешь, – она прильнула ко мне еще ближе. – Я тоже, ну, люблю. Сильно.

Теперь мне стало неловко. Где-то в темноте бродят тигры, крокодилы, гиены и гигантские ленивцы, а мы тут в любви друг другу признаемся.

– Ну, вот и отлично, – сказал я. – На этой светлой ноте предлагаю тебе хорошенько поспать.

Она хихикнула и уснула минут через пять. Я же еще долгое время лежал с открытыми глазами, постепенно привыкая к темноте. Если бы не жужжащие над ухом москиты, можно было бы уснуть прямо сейчас. Я не знаю, водятся ли в сельве хищники (наверняка, водятся), но был такой уставший, что плевал и на хищников, и на всех остальных.

В конце концов сон прибрал меня к своим рукам, и проснулся я только тогда, когда на лицо упали первые холодные капли дождя.

Дожди в Перу в это время года не редкость. Своеобразный зимний подарок. Приходят они неожиданно, набрасываясь на обнаженное небо тяжелыми грозовыми тучами. И растворяются стремительно, сдавая позиции яркому солнцу и высокой температуре. Здесь, конечно, не таиландские ливни и не тайфуны, но когда ты находишься среди дикой природы без зонтов и палаток, чувствуешь себя все равно мерзко.

Проспал я, видимо, несколько часов, потому что небо уже начало сереть и сквозь деревья пробивался слабый рассвет. Я растолкал Настю.

– Надо перебираться куда-нибудь, под деревья.

Она не поняла сначала, что происходит, а потом поморщилась, поднялась и понуро побрела к большим широкостволым деревьям, под их густые и низкие ветви. Настя хотела спать, и буйство природы не могло ей помешать на пути к намеченной цели. Мне кажется, что даже если бы сейчас на пути Насти встал разъяренный ленивец, она бы обошла его и свалилась без задних ног на мягкой изумрудной траве.

Я подхватил рюкзаки и бросился следом. Дождь нарастал, шумел в листьях. Даже под ветвями от него было сложно скрыться. Вдобавок трава вокруг быстро набралась водой. Зажурчали ручейки и появились лужи. Настя уснула сидя, прислонившись затылком к стволу дерева. Я же, поджав ноги и обхватив колени руками, наблюдал в зарождающемся рассвете, как капли дождя бьют по листьям, как несутся в ручьях комья грязи и веточки, как мир вокруг медленно, но верно уходит под воду. Спать в такой ситуации не хотелось вовсе.