Джокер Сталина - Борис Орлов

– Но почему? Пригласите его к себе да расспросите…

– Да, конечно. Семнадцать лет… мальчишка… – Мюллер рывком забросил в себя коньяк, вдумчиво закусил ломтиком лимона и, сплюнув зёрнышко на широкую крепкую ладонь, продолжил: – Что нам, ветеранам Великой войны, какой-то пацан? Только этот пацан в свои семнадцать уже имеет орден Ленина, наш орден Маркса, высший орден Коминтерна и еще что-то там такого всякого, включая их Красную Звезду, а это посерьезнее нашего Железного креста, и только за боевые заслуги. И это именно он взорвал нацистских бонз в зале Луитпольда. Практически в одиночку. Если бы не он, я бы, наверное, сейчас ловил коммунистов, а вы отправляли войска на Восточный фронт. А ещё этот киндер – приёмный сын Сталина и сотрудник самой секретной организации Советского Союза – Особого отдела при ЦК партии, и никто до сих пор не знает, кто у них там начальником и сколько человек там работает.

– Да, такой и сам… пригласить может…

Полковник, решив, что достаточно прогрел коньяк, медленно выцедил его и следом сделал глоток кофе.

– Божественно. И кофе, и коньяк выше всяких похвал.

Отто фон Белов пристально посмотрел на хозяина кабинета:

– Так что вы хотите, геноссе Мюллер?

– Да ничего, – Мюллер, слегка раздражённый дурацкой ситуацией, в которую попал, брякнул перед собой бланк и стал быстро его заполнять. – Эксцесс исполнителей. Пока был в командировке на западной границе, поручил подготовить материалы для беседы с вами, а мои дуболомы, вместо того чтобы кропотливо собрать все материалы, приволокли вас в камеру. Обоих.

– Так для чего вам его родственники? – поинтересовался полковник, делая ещё один глоток и ставя опустевшую чашку на блюдце.

– Эрнст… геноссе Тельман, он же вообще… – пальцы шефа тайной полиции изобразили какую-то волнообразную фигуру, – хочет, чтобы Александр Белов чувствовал себя в Германии как дома. Говорит, что у мальчика должна быть немецкая семья…

Он размашисто расписался на бланках и почти что швырнул их бывшим арестантам:

– Вот и всё. Вы свободны, геноссе. Хотя к вам, генерал, мы, возможно, еще обратимся… Да, и вот еще что: полковник, задержитесь на минуту…

Герд-Пауль недоуменно уселся обратно, а Мюллер, дождавшись, пока генерал выйдет из кабинета, пристально посмотрел на невольного посетителя:

– Вот что, полковник, а не хотели бы вы проехаться в СССР? Большой театр, очаровательные балеринки или пухленькие русские девушки, а? И все – решительно все! – за счёт республики. Как вам такое предложение?

– Полагаю, вы хотите, чтобы я встретился с этим Александером? А он захочет со мной говорить?

– С отставным полковником фон Беловым – возможно, и нет. Но с официальным представителем Генерального штаба Ротевера – уверен, что пожелает. И очень заинтересуется… Да тут и думать нечего! – Мюллер подхватил ручку, дописал бланк, вынул из верхнего ящика стола печать и, промокнув в коробочке с краской, аккуратно оттиснул отпечаток. – Вот ваш пропуск из управления. Примем вас на службу с повышением в звании на должность инспектора вооружённых сил… Грамотных военных специалистов у нас, кстати, не хватает. Да и вам генеральская зарплата, я думаю, не помешает. А вы для меня выясните точно, как звали родителей Александра Белова.

– Почему «звали»? – спросил Герд-Пауль. – Их что, нет в живых?

– По непроверенной информации – сцепились со штурмовиками на конспиративной квартире и были убиты, – пояснил Мюллер, протягивая пропуск.

– Кем я еще никогда не был в своей бурной карьере, так это стратегическим разведчиком, – задумчиво произнес Герд-Пауль, разглядывая документы. – Странно…

– То ли еще бывает, геноссе генерал, то ли еще бывает, – Мюллер потер руки и снова рассмеялся мелким дребезжащим смехом.

Через два с половиной месяца генерал Ротевера Герд-Пауль Белов в новенькой форме шёл по августовской Москве на совещание высшего командного состава трёх социалистических стран и размышлял над тем, какими странными поворотами изобилует судьба человека…

10

Чем глубже окоп, тем реже вас убьют.

Ни единого шанса врагу!

Продолжаются многочисленные военные провокации японских милитаристов на дальневосточных рубежах нашей Родины.

В этот раз атака состоялась на участке Н-ской заставы одного из погранотрядов. Группа нарушителей в японской военной форме попыталась прорвать государственную границу, но благодаря чётким действиям разведки угодила в огневой мешок.

Когда же с территории оккупированного Китая ударили пушки, чтобы поддержать прорыв, батарея была уничтожена двумя звеньями штурмовиков «Юнкерс». Советские пилоты не оставили камня на камне от нарушителей спокойствия наших границ, а пограничники уничтожили всё подразделение нарушителей до последнего человека. И так будет с каждым, кто посмеет посягнуть на территорию Союза Советских Социалистических Республик.

Ширится кооперативное движение в Советском Союзе.

Недавно вышедшее постановление СНК о расширении прав кооператоров и частных предприятий позволило нарастить выпуск товаров народного потребления в два раза и полностью выполнить промфинплан по лёгкой промышленности.

Основные трудности, которые сейчас испытывают кооператоры, это прежде всего закупка сырья и материалов, что решается на уровне областных и республиканских Комиссий по развитию потребительского сектора.

Сотни и тысячи новых предприятий также потребовали дальнейшего развития финансовой инспекции и финконтроля, а также общедоступных банков и открытия банковского обслуживания.

«Кооператор – это не НЭП!» – говорит старший финиспектор Калугин, работающий в Центральном управлении Финконтроля. Кооператоры включены в систему народного хозяйства, платят все налоги и являются подлинно социалистическими предприятиями, так как в них не используется наёмный труд. В случае, когда заняты двое и более работников, они получают доли от прибыли и являются фактически совладельцами предприятия, также как и переводимые на самоокупаемость предприятия государственного сектора.

Наконец войскам Румынского фронта РККА и лично его командующему – молодому генерал-полковнику Василевскому – надоели вялые перемещения и топтания на месте. Александр Михайлович успел за два месяца сосредоточить две механизированных бригады и четыре ударные армии, подготовить и обучить войска и…

– …Товарищ командующий! – перед Василевским вытянулся его адъютант. – К вам товарищи из ЦК.

– А что за публика, капитан? – поинтересовался комфронта, оторвавшись от бумаг.

Адъютант уже год как получил звание «майор», но все портила фамилия – Капитанов. Он стал «капитаном» еще в свою курсантскую бытность, оставался «капитаном», будучи лейтенантом, капитаном и майором, и чувствовал, что останется капитаном, даже когда дослужится до генерала. Он не обижался…

– Корпусной комиссар Сталин, корпусной комиссар Мехлис, а с ними – майоры Родимцев и Маргелов, товарищ комфронта.

Появление обоих комиссаров Василевского не обрадовало. Мехлис – человек суровый и чрезмерно требовательный. А еще – исключительно упорный, даже упертый. Начнет искать недостатки – так обязательно их найдет и устроит безобразную сцену… или сцены… И не замедлит доложить обо всем обнаруженном на самый верх. И Ворошилову, и САМОМУ.

Прибытие Александра Белова-Сталина тоже не сулит ничего хорошего. Правда, тут может обойтись и без откровенно плохого, но зачем тешить себя надеждами на лучшее? Молодой Сталин в полной мере обладает крутым нравом Сталина-старшего, а при этом еще и серьезный специалист в военном деле. И если он сочтет план наступления на Бухарест неудачным – вот это уже не сцены товарища Мехлиса. Это, знаете ли, близким знакомством с аппаратом товарища Берии чревато…

– Товарищ Василевский? Здравия желаю!

Александр козырнул, и Мехлис скопировал его жест, правда, не так четко и молодцевато. Майоры откозыряли строго по уставу и остановились у входа.

– Здравствуйте, товарищи! – генерал-полковник изобразил на лице максимум радушия и указал на стулья: – Прошу.

Комиссары уселись поближе к Александру Михайловичу, а Родимцев и Маргелов скромно устроились в самом конце Т-образного стола.

– Александр Михайлович, мы знаем, что ваш фронт готов к наступлению, – с ходу взял быка за рога Сашка. – Если вы не против, мы бы ознакомились с вашими планами поподробнее.