До конца своих дней - Барбара Бенедикт

Гинни и в самом деле была сердита, но главным образом на самое себя. Как легко она поддалась Рафу! Больше того, она понимала, что может так же легко поддаться снова.

Гордо выпрямившись, Раф стоял рядом с ней, и она всем своим существом ощущала его близость. Внутри ее еще не утих этот восхитительный трепет. Как это у него получалось, что от одного его взгляда она теряла рассудок и впадала в расслабленную негу. И как случилось, что он стал ее мужем?

– Эта лицензия была выдана Лансу Бафорду, – повторил ее дядя, поднимаясь по ступеням к мистеру Джонсу. – Ну-ка дайте мне на нее посмотреть. Этот брак недействителен!

Раф шагнул вперед и ловко вырвал лицензию из рук мистера Джонса.

Тот растерянно хлопал глазами.

– Я не понимаю, в чем дело. Мне сказали, что, как только закончится турнир, я должен буду совершить обряд бракосочетания между мисс Маклауд и победителем. Я считал, что все бумаги в порядке. Спросите мистера Маклауда. – Он кивнул туда, где только что стоял Джон Маклауд, но тот, поддерживаемый под руку Гомером, уже шел по направлению к дому.

– Уверяю вас, все сделано по закону, – сказал Раф Джервису, складывая лицензию и засовывая ее себе в карман. – Во всяком случае, брак вступит в силу, как только эту лицензию зарегистрируют в церковной книге.

– Я всегда знал, что ты бессовестный человек, Латур, – сказал Джервис, – но я не предполагал, что ты опустишься до шантажа! Ты что, всерьез думаешь, что можешь использовать мою племянницу в качестве заложницы, чтобы добиться от меня своего? Что я заплачу тебе за то, чтобы ты не регистрировал эту лицензию?

– На такой вопрос я даже отвечать не хочу, – брезгливо сказал Раф и протянул руку Гинни. – Пошли, моя прекрасная дама. Хватит, пообщались с аристократами.

Гинни с ужасом смотрела на двух мужчин. Неужели она для них только пешка?

– Оставайся с нами, Гиневра-Элизабет! – скомандовал дядя Джервис и ухватил ее рукой за плечо. – Незачем тебе куда-то идти с этим... этим...

– Мужем, – подсказал Раф. Джервис презрительно фыркнул.

– Уж не думаешь ли ты, что кто-нибудь всерьез принял эту пародию на брачную церемонию? Может, тебе и удастся зарегистрировать лицензию, если ты за это хорошенько заплатишь, но брачная церемония не может быть действительной, если одну из сторон принудили к браку.

– Принудили? Видимо, я что-то не так понял. Я считал, что весь смысл этого турнира в том и состоит, чтобы принудить вашу племянницу выйти замуж. А теперь вы пытаетесь отвертеться, потому что турнир выиграл не тот человек, на которого вы ставили.

– Ничего подобного! – По ступенькам трибуны взбежал багровый от гнева Ланс. За ним поспешала Эдита-Энн. – Я требую, чтобы этого человека дисквалифицировали! Он победил обманом.

Раф посмотрел на него, как на козявку, вылезшую из-под камня.

– И у вас хватает наглости обвинять в обмане меня, Бафорд?

– Скажи им, – сказал Ланс, театральным жестом указывая на Эдиту-Энн, – скажи им, что мы обнаружили на моей подпруге.

Эдите-Энн, казалось, меньше всего хотелось говорить о подпруге.

– Ее кто-то... эээ... надрезал.

Все ахнули и устремили взоры на Рафа. Никто не потребовал расследования, потому что никто не сомневался, что это – дело его рук. Он по-прежнему чужак, подумала Гинни, и они все против него.

Она посмотрела на Рафа. Ее поразило его самообладание. Другой был бы сокрушен общим осуждением, но Раф с вызовом посмотрел вокруг и спокойно сказал Лансу:

– Я тут ни при чем. Что бы вы со своей инквизицией ни придумали, ты-то знаешь, Бафорд, что мне не было нужды жульничать.

Ланс еще больше побагровел.

– Ты надрезал подпругу и не отпирайся! – крикнул он, ткнув пальцем в грудь Рафа. Помятый, покрытый пылью, взъерошенный, как рассерженная курица, Ланс совсем не был похож на героя. Чувствуя себя предательницей по отношению к нему, Гинни все же не могла не подумать, что уж скорее героем выглядит Раф.

– Кроме того, – добавил Ланс, – мы не обязаны верить на слово убийце.

Все переглянулись. Гинни похолодела и с испугом посмотрела на Рафа. Он покачал головой.

– Значит, тебе мало приписать мне жульничество. Кого же это я, по-твоему, убил, Бафорд?

– Жака Морто. Ага, не отрицаешь! Мне говорили, что после дуэли с ним ты укрылся где-то в глубине дельты. Более того, я слышал, что тебя ищет полиция.

Раф презрительно посмотрел на него.

– Ловко ты перевираешь слухи, Бафорд. Если бы еще ты так же ловко сидел на лошади. Пошли, моя прекрасная дама, меня от всего этого тошнит.

Ланс встал на их пути.

– Нет уж, мы не позволим, чтобы нашу Гиневру-Элизабет увел с собой преступник!

– Сначала ты называешь меня мужиком, потом преступником! Добавь к этому еще слово «муж». Прочь с дороги, Бафорд! Нам с женой пора домой.

– Он прав, – проговорила из-за его спины Эдита-Энн. – Гинни вышла за него замуж. Мы все слышали, как преподобный Джонс объявил их мужем и женой.

Джервис хмуро посмотрел на дочь.

– Это не твое дело, дочка. Иди-ка ты домой и позаботься о дяде Джоне.

– Но...

– Делай, как тебе велит папа, – добавил Ланс. – Иди-иди, мы тут справимся без тебя.

Эдита-Энн не устояла перед его улыбкой, не стала больше спорить и покорно ушла, хотя ей этого явно очень не хотелось. Глядя ей вслед, Гинни подумала, что хотела бы, так же как она, доверяться дяде и Лансу, но ей казалось, что они не так уж хорошо со всем справляются.

– Предупреждаю, – заявил Джервис, – мы готовы обжаловать этот брак в суде. Он не имеет законной силы, если наша Гиневра-Элизабет действовала не по доброй воле.

– Что ж, с этим можно согласиться, – сказал Раф и впился в Гинни взглядом, который всколыхнул в ней самые разные чувства – от воспоминания об упоительном поцелуе до ужаса, в который ее повергли обвинения Ланса. – Скажите мне: имеет наш брак законную силу? Или ваше слово по-прежнему ничего не стоит?

В голове у Гинни все перепуталось.

– Я считала, что эта церемония – как бы спектакль. Ланс говорил мне, что она предназначена для зрителей.

– Ну что, Латур, доволен? Моя племянница и не подозревала, что всерьез выходит замуж. Ни один судья в Луизиане не признает этот брак действительным.

Раф продолжал смотреть ей в глаза.

– Этот вопрос должен решить не суд, а вы, моя прекрасная дама.

На секунду Гинни показалось, что перед ней распахнулась дверь и ей надо сделать только один шаг, чтобы вступить в новый волшебный мир. Она шевельнула рукой, собираясь протянуть ее Рафу, но Ланс схватил ее за локоть.

– Ваша наглость, сэр, может сравниться только с вашим самомнением, – сказал он Рафу. – Вы всерьез полагаете, что мисс Маклауд променяет нашу любовь и наши мечты на бродячую жизнь с авантюристом? Зачем ей чужак, когда она может оставаться дома, где ее окружают родные люди?