Она мне не невеста - Анна Леманн

Майя

— Привет, Ада! — приветствую подругу, которую не видела уже целых два дня и лишь сейчас смогла набрать её по телефону. Раньше, к сожалению, не могла. И представляю, как она переживала, что я не отзваниваюсь ей и вообще оставила свою трусишку одну в огромной квартире.

— Майя, это ты! — радостно восклицает заплаканным голосом и шмыгает носом. — Ты как? Всё хорошо у тебя?

— Всё хорошо, радость моя, — бросаю, чувствуя в её словах искреннее беспокойство. — Ты чего ревёшь? Случилось что-то? Дан натворил что-то? — хотя в последнем я сомневаюсь. Он тот ещё козёл, но девушку до слёз никогда не доведёт.

— Да так, — вновь тянет носом. — С бабушкой и дедушкой говорили. У них проблемы. Вот и расстроилась. Слёзы потекли. Ничего такого. Просто это я и моя дурацкая гиперэмоциональность. Всё нормально, Майя.

— Ну, зайчик, — тяну. — Не плачь! Ты же знаешь, что все проблемы решаемы. И эти решатся. Что случилось у бабушки с дедушкой?

— Дедушку от дел отстранили, — рассказывает, вновь поддаваясь эмоциям. — Его подозревают во взятке и сговоре с осуждёнными. Будто бы он им там что-то поставляет. А это не так! Дедушка честный, справедливый и никогда бы не пошёл на такое! Лишь однажды он оступился, но… Но то было по делу, и то была специальная такая операция. Он бы ни о чём ни с кем не договаривался.

— Взятке? Сговоре? — переспрашиваю, напрягаясь, потому что это совсем не входило в то, что я думала услышать.

Ада и правда эмоциональна и плачет из-за всего. В прошлый раз её до слёз довело то, что у бабушки с дедушкой умерла кошка, которая три года с ними прожила. Я думала, и в этот раз что-то такое будет. Важное, но не совсем страшное.

— Дедушка в тюрьме работает, — рассказывает стыдливо, потому как раньше об этом мне не рассказывала. — Начальником. Главный в тюрьме. И его, наверное, подставить решили, потому что я ни одной клеточкой души не верю в то, что он виноват. Точно, кто-то на его место хочет, поэтому дедушку раньше времени хотят отправить. Негодяи.

— Ты кого-то подозреваешь?

— Нет. Для меня все, кто там работают, хорошие люди. Они часто к дедушке заходят. Мне всегда приносили что-нибудь сладкое и вкусное. Они, правда, очень хорошие, те, кого могут поставить на место дедушки. Я им тоже верю, Майя.

— Ясно… — тяну, уже понимая, где кроется подвох.

— Сейчас по делу дедушки идут разбирательства, — продолжает подруга делиться подробностями. — И я уверена, что всё решится, потому что за него есть кому заступиться, но сейчас как-то нервно и беспокойно. Поэтому я и плачу. Но ты не переживай! Ты же меня знаешь. Я люблю развести нюни на пустом месте.

— Ну это понятно.

— Давай не будем об этом! — просит меня. — Расскажи мне, как прошло ваше с Фаридом свидание? Он запал на тебя? Звонит тебе? Вы с ним уже влюбились, и ты поняла, что он хороший человек?

— Не звонит. Всё пока сложно, — бросаю и в общих чертах расписываю то, что было на выставке. Многое упускаю, чтобы не шокировать её методами, которыми добиваюсь цели.

— Он тебя на руки взял и помог через стекло пройти. Отвёз домой. Помог найти браслет. И был с тобой вежливый! Он лапочка, Майя! И почему ты думаешь, что он плохой? — недоумевает она, не то ругаясь на меня, не то сомневаясь в том, что я умею людей анализировать. — Ну он же реально милашка! И джентльмен к тому же!

— Н-да… — вздыхаю. — Скажи мне, ты сразу с розовыми очками родилась? Или потом их надела. Нельзя настолько верить людям. У тебя все хорошие. Такого в нашей жизни не бывает, Ада.

— Ой! — цокает языком. — А по мне это даже круто — видеть лишь самое прекрасное в людях!

— Но однажды какой-нибудь «прекрасный» человечек тебя сломает, — продолжаю за неё, понимая, что однажды так и случится. — И что будет тогда?

— Не сломает! — уверенно кидает. — Бабушка говорит, что у меня на плечах сидит ангел-хранитель! И он всегда меня оберегает. Подстраивает события так, чтобы ни один комарик меня не обидел. Так-то!

— Да… наверное, так оно и есть, — вздыхаю, на минутку представив, что это я её ангел-хранитель. — Жаль, что у меня его нет на плече.

— Хочешь, я им буду? — предлагает, и я чувствую её улыбку. — Но вообще… только не обижайся, но мне кажется, что у тебя он тоже есть. И это Дан. Сейчас ты опять посчитаешь меня глупой и в розовых очках, но он тебя любит. Он о тебе так заботится. Он так на тебя смотрит, что… Майя, ты ему дорога. И он притворяется, что ты для него так… пустой звук. Ты ему важнее всех. Я вижу это через свои розовые очки, которые ты ненавидишь.

— Я его не понимаю, поэтому не могу сказать однозначно, — поджимаю губы, в очередной раз задумываясь, какую роль в моей жизни играет Богдан. — Ладно, Ада! Я тебя позже ещё наберу. Хочу Дана набрать и спросить, как у него дела. И какие у нас планы дальнейшие.

— Да, конечно, — спокойно отзывается и уже, к счастью, не плачет. — А мне на этот номер теперь звонить?

— Нет, Ада. Я тебе сама буду звонить. Вероятнее всего, мой номер и номер Медлякова, хозяина дома, в котором я живу, прослушивают. Дан сделал мне несколько симок, чтобы я могла звонить вам иногда. Но сейчас я позвонила тебе, потом Дану позвоню и всё. Номер заблокирую.

— А этот Медляков? Он хороший? Красивый?

— Он мне в отцы годится! — хохочу, понимая, к чему она ведёт. Уже свести нас решила. — Но он очень хороший и приятный человек. Пьёт, конечно, но меру свою знает. Сегодня он будет учить меня печь пирог по рецепту его любимой женщины. С клубникой. Представляешь? Пирог с клубникой!

— Ого! Учись! Потом мне приготовишь!

— Обязательно, — обещаю и, попрощавшись с подругой, отключаю звонок, тут же набирая Дана. Он, к слову, мог мне с лёгкостью за все эти дни набрать, но не сделал это отчего-то. Довольно странно.

— Малая? — отвечает на вызов моментально.

— Да, я — отзываюсь, подойдя к окну и взглянув на хозяина дома, к которому пришёл какой-то мужчина, и они отправились посмотреть небольшой огород с зеленью, который находится у заднего забора. — Я не хочу много болтать. У меня дел куча. Ты слышал о том, что дедушку Ады отстранили от работы и там дело мутное шьют?