Ловец человеков - Дмитрий Старицкий

— Не дам, — резко прозвучал звонкий голос Аиноа.

— Шевальересс, вы мне обязаны вассальной клятвой, — напомнил ей отец.

— Увы, дорогой батюшка, я дала вам свои обеты за свою землю, полученную мной в наследство от бабушки. Но в связи со сменой сюзерена этой земли, если вы не даете его величеству дону Франциску оммаж за всю баронию и покидаете ее, то моя земля остается без сеньора, и я вынуждена дать оммаж новому сеньору всей баронии, потому что никуда отсюда уезжать я не собираюсь. Это МОЯ земля.

— Аиноа, вы обязаны подчиниться моей родительской власти! — вскипел барон. — Его величество Луи не оставит своих верных слуг.

— Нет, — твердо ответила девушка, — ваша родительская власть кончилась в прошлый год, когда я стала самостоятельной сеньорой на своей земле. Дамой! Если вы сейчас дадите оммаж его величеству дону Франциску — я в вашей власти, отец, как ваш вассал. А если нет, то нет. Таков обычай. Тем более что моя земля — не фьёф, а аллод.

— Дама Аиноа права, ваша милость, — вмешался в родственные дрязги легист. — Как полноправный собственник земли и сеньории, она дееспособна без ограничений и вправе принимать самостоятельные решения, тем более что вы не наделили ее фьёфом, насколько я понял.

— У нее и так большая сеньория, — буркнул барон.

— Тем более, ваша милость. Все ее феодальные повинности вам заключаются в выставлении под ваше знамя на сорок дней оговоренного количество воинов. Еще она обязана вам советом. И это все. Выкупать вас из плена пока не требуется.

— Я и прошу у нее воинов! — рявкнул барон. — Дорога в Турень долгая, и по ней шастают шайки рутьеров. Пожалела бы мать…

— Итак, — подвел я черту переговорам, — вы больше не барон, ваша милость. По крайней мере, не барон Дьюртубие. Микал, раскладывай.

Микал вынул из своей сумки тубусы и стал вынимать из них документы, деловито раскладывая их на столе.

Я приподнял за угол первый пергамент.

— Этим ордонансом шато Дьюртубие и сеньория Уррюнь с городом Сибур с сегодняшнего дня переходит во владение ордена Горностая, как столица командарии Пиренеи на правах полной автономии. На содержание командарии ордена пойдут все доходы с сеньории Уррюнь и города Сибур. Кому что не ясно?

— Ясно все, ваше величество, — укорил меня барон, — прогоняете как ненужную собаку.

— Прогоняю? — поднял я брови. — Вам на этом месте было предложено за эту баронию принести мне тесный оммаж. Вы отказались. Какие претензии к монарху? Тем более, ваша милость, вы не моя, а французская собака. И кормить вас должен ваш французский сюзерен.

— Дети, дорогая, — повернулся барон к домочадцам, — поспешите собираться в путь. Нам дали всего три дня на сборы. Идите быстрее и гоняйте слуг напоследок и в хвост и в гриву.

Все вышли, но Аиноа осталась, дождалась, когда отец закончит свои тирады, и спокойно, с улыбкой произнесла:

— Я пойду, распоряжусь насчет ужина. А тот тут все совсем забыли о законах гостеприимства. Ваше величество.

Короткий реверанс, почти книксен. Озорной блеск глаз исподлобья, почти выстрел. Девушке явно нравилось, когда ее называли рыцарским титулом, и я не стал ее разочаровывать.

— Шевальересс, — ответил ей я с легким поклоном.

И дама д’Эрбур вышла, шелестя юбками по каменному полу.

Барон остался в зале только со старшим сыном. Оба смотрели на меня угрюмее некуда.

— Подойдите ближе, — приказал я.

Когда оба нобиля приблизились, я под их взглядами поднял за угол второй пергамент.

— Так как вы — баски, ведущие свой род ни много ни мало, а от самого наваррского рея Саншо Третьего и владевшие этими землями четыре с половиной века, но сами отказались от них, не пожелав служить короне Наварры, предпочтя иностранцев в своих сюзеренах, то так тому и быть. Но я, как состоящий с вами хотя и в весьма отдаленном, но все же свойстве, не могу просто так вышвырнуть своих дальних родственников на улицу. Хотя вы того заслуживаете.

Я встряхнул пергамент и разделил его на два одинаковых листа.

— Это договор мены вашей баронии на баронию в конте Шампань. Моя барония, поверьте мне на слово, ваша милость, там и богаче и больше этой по территории — обширный домен и тринадцать ленов для шевалье. Право баннеры и сеньориального суда. Лучшие у франков виноградники. Прекрасная жирная земля, которая родит любой фрукт, овощ или злак. Вилланы зажиточны и вовремя платят аренду за землю. Сервов почти нет. Шато больше этого, да и новее. Есть речной причал и право осенней ярмарки. «Хороший дом, хорошая жена, что еще надо человеку, чтобы встретить старость», ваша милость.

Барон все еще стоял мрачнее тучи, а вот чело его старшего сына разгладилось, и глаза заблестели.

— Вам стоит только подписать этот документ, который заверит при нас присутствующий здесь нотариус города Сибур, — и барония в Шампани ваша по закону.

— Ну, не знаю… — промямлил барон.

— Да, кстати, вам нет нужды обирать ваших вилланов на повозки, волов и мулов. В порту Сен-Жан де Люз стоит большой корабль. «Морская лань» называется, у которого еще не закончился фрахт со мной. Думаю, в него войдет все ваше имущество, которое вы захотите с собой увезти. И возить тут до порта всего-навсего меньше лиги, а не тащиться через весь континент. До сезона штормов, думаю, вы управитесь.

Бывшие бароны переглянулись, коротко моргнули друг другу.

— А ввозная грамота? — спросил сын барона с подозрением на то, что его хотят надуть.

Я протянул руку Микалу, в которую он вложил кожаный тубус.

— Вот она, — положил я тубус на стол.

— Вы хорошо подготовились, ваше величество, — сказал наследник, вскрывая писчую тару.

Непонятно, в похвалу или в хулу он это сказал, но не им состязаться со мной в бюрократических играх. Наше Министерство культуры с его документооборотом из кого хочешь выстругает мастера крючкотворства.

Юноша быстро пробежал глазами текст хартии, внимательно осмотрел мою печать, печати нотариуса и легиста как заверителей сделки.

— Все в порядке, отец, согласно грамоте нас должен ввести во владение епископ. Я думаю, нам надо сначала разобраться с новой баронией, а лишь потом ехать представляться Луи.

— Это уже как вам будет угодно, ваша милость, — не удержался я от ехидства. — Как говорят на Востоке: chozyain — barin.

В старых пьесах в ремарках часто писали: «Те же и он». На пороге трапезного зала появился сержант и отрапортовал:

— Сир, замок полностью взят под охрану и оборону. В настоящий момент идет перепись всех припасов, необходимых для отражения осады.

Глава 8

ОХОТА НА НЕ ПОЙМИ КОГО

Когда стало ясно, что прямо сейчас вслед за Иниго поскакать в Лойолу всем кагалом мы не в состоянии, я просто выслал вперед себя двух стрелков с кошелем серебра, чтобы у родственников моего пажа были средства на нормальный уход за раненым. Дополнительно стрелкам дано задание: присмотреть там за всем до нашего приезда.

А сам с остальными присными остался ночевать в замке Дьюртубие.

Орденском замке. Ёпрть!

Первой появившейся опорной точке моего средневекового квеста. Хотя… Поздно пить боржоми, когда почки отвалились. Хватит играться в попаданца — это теперь моя жизнь в реале, и только. Настоящая жизнь, с которой совсем по-настоящему можно расстаться. Легко!

За ужином семейка барона, быстро насытившись, с извинениями слиняла увязывать узлы. Осталась за столом с нами только шевальересс Аиноа.

— Должен же кто-то в последний день представлять хозяйку, — заявила она, улыбкой проявляя на щеках симпатичные ямочки.

Я бы шевальересс не назвал красавицей, хотя девушкой она была яркой, нечто типа «няни» Заворотнюк. И так же, как той, Аиноа была крайне необходима ярко-красная губная помада, чтобы ее лицо, так сказать, проявилось, стало притягивать к себе взоры. Брюнетка, что тут поделать. Хорошо, что румянец на щеках у нее пока был свой, видно, что много времени она проводит на свежем воздухе. И загара не боится, хотя специально не загорает. Не будет такой моды еще полтысячелетия.

К ужину наша хозяйка переоделась в простое суконное платье, без дорогостоящих бархатов и парчи, но ладно скроенное по ее фигуре, не скрывающее ни тонкости стана без корсета, ни упругости груди. А вот ниже — не угадать за пышными юбками.

Это как раз то, что меня тут и напрягает — невозможность видеть женские ноги. В прошлой жизни за красивые ноги женщинам прощались многие изъяны во внешности. А тут извольте видеть только голову и руки до запястья. Так что вся концентрация мужского внимания направлена на лицо противоположного пола. И вот тут моя Ленка безо всякой косметики даст всем сто очков форы. Не говоря уже о том, что она природная блондинка с золотистыми волосами. Да и народный костюм при всей его закрытости больше подчеркивает формы, чем скрывает.