Слепая ревность - Наталья Евгеньевна Шагаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Долго я буду твоим инструментом? – хрипло спрашиваю я, пытаясь увернуться от его рук.
– Столько, сколько я посчитаю нужным, – отпускает меня, поднимается, уже смотря на меня сверху вниз. – Ты мне очень много должна, Лисица, это только начало, – бросает и уходит. Зажмуриваюсь, сжимая кулаки, внутри поднимаются ярость и протест. Хочется схватить нож, догнать этого мудака и воткнуть ему острие в спину. Но я этого не сделаю… Хватит мне грехов на душу.
Герман
Голова вновь раскалывается. Ни черта не помню. Телефон на тумбе слишком громко вибрирует, раздражая. Скидываю звонок, пряча его под подушку. Но кто-то очень настойчивый продолжает беспрерывно звонить.
Черт!
Беру телефон, переворачиваюсь на спину, прикрывая глаза от яркого солнца, и отвечаю на звонок.
– Да, – не узнаю собственный голос.
– Герман Львович! – Морщусь, поскольку в трубку визжит мой главный бухгалтер. – Герман Львович! – только и делает, что в истерике повторяет мое имя.
– Продолжайте, Галина!
– Герман Львович, тут… Тут… Они все перерыли, все, каждую бумажку… Они… Они скачали с компьютеров все базы и отчётность… Они… – задыхается, продолжая визжать, но приводит меня в чувства. Соскакиваю с кровати, забывая про головную боль.
– Кто они?!
– Отдел по борьбе с экономическими преступлениями.
– Кто?! – кричу в трубку, мне кажется, у меня галлюцинации. – Ты документы у них проверила?
Залетаю в ванную, заглядываю в зеркало – выгляжу соответственно выпитому вчера. Хреново, в общем, выгляжу.
– Да.
– Задержите их, я скоро буду! – скидываю звонок. На душ нет времени. Быстро чищу зубы, умываюсь, переодеваюсь и лечу в офис. Только на стоянке вспоминаю, что оставил машину возле бара.
– Сука! – матерюсь в голос, привлекая внимание прохожих. Вызываю такси.
* * *Я не успел.
Застал в компании полный разгром и бухгалтерию в предынфарктном состоянии. Мне оставили повестку с приглашением побеседовать до доследственной проверки. Отправил всех домой, дал пару выходных за счет компании. Мне нужно подумать. Нет, поздно уже думать, нужно действовать и что-то решать. А я ни хрена не понимаю, что происходит.
Забираю свою машину и еду домой, покупая по дороге таблетки от головной боли и несколько бутылок минералки. Лечиться буду работой.
Приезжаю домой, принимаю холодный душ, приводя себя в порядок. Ошибочно полагать, что алкоголь решает проблемы. Ни хрена, он их усугубляет, к всеобщему пиздецу добавляется еще и похмелье. Прохожусь по комнатам, собирая разбросанные вещи, приводя квартиру в порядок.
Белые трусики Варвары так и не смог выкинуть, как и забытую резинку для волос, как и сменить еще пахнущее ей постельное белье. Заливаю в себя литр минералки и несколько чашек крепкого кофе. Нахожу на полке коробку с кольцом. Не успел надеть на ее пальчик этот знак принадлежности. Рассматриваю колечко, думая о том, какой я идиот. Как мальчишка, напридумывал себе того, что нет. Я даже в юности так не западал на девочек и не болел после разлуки. Прощался легко, меняя одну на другую. Даже не предполагал, что можно вот так болеть женщиной, что такое вообще возможно в природе.
Располагаюсь в плетеном кресле на лоджии, с кофе, ноутбуком и записной книжкой. Ищу номер адвоката, но почему-то набираю Варвару.
«Вы можете оставить сообщение после сигнала».
– Варь, давай просто поговорим. Позвони мне. Забудь все, что я наговорил до этого. Просто поговорим. О чем угодно. Голос твой хочется услышать…
Замолкаю, около минуты дышу в трубку. Говорю в пустоту, скорее всего, она даже не прослушивает мои голосовые.
Скидываю звонок, когда слышу стук в дверь. Иду в прихожую, открываю. Лена.
Выгибаю брови в ожидании, когда она объяснит цель своего визита. То, что мы бухали вместе, не делает нас ближе.
– Привет, – усмехается, показывая мне контейнер в руках. – Я принесла тебе самое лучшее лекарство от похмелья.
– Что это?
– Моя фирменная окрошечка на кефире и сметане. Тебе понравится, – усмехается. – Да пропусти ты, – отталкивает меня бедрами, словно мы уже друзья. Закрываю дверь, наблюдая за Леной. Мы вчера настолько сблизились? Ни хрена не помню.
Лена ставит контейнер на стол на кухне и бесцеремонно открывает шкафы в поисках тарелки.
– Шкаф над раковиной, – указываю ей глазами. Складываю руки на груди, наблюдая за яркой соседкой. Сегодня она в платье в японском стиле. Высокий воротник-стойка, расписной шелк, волосы заколоты бамбуковыми палочками. Лена наливает окрошку в тарелку и отодвигает для меня стул.
– Прошу к столу. Да не бойся ты, я давно никого не травила, – смеется, слишком раскованная со мной. Сажусь за стол, с подозрением пробую окрошку. Действительно, вкусно. Свежо, бодрит, утоляет жажду – то, что нужно с похмелья.
– Мы вчера… – призываю ее продолжать.
– Знаешь ли, я оскорблена. Ты не помнишь нашу сумасшедшую ночь?
Давлюсь едой. Как я мог трахнуть ее и не запомнить? Нет, как я вообще мог переспать с женщиной, которая меня не привлекает?! Даже в бессознательном состоянии этого не могло произойти.
– Ой, все, – смеётся Лена, хлопая меня по спине. – Шуток ты не воспринимаешь. Хотя, знаешь ли, обидно, что ты так реагируешь. Я что, совсем непривлекательна?
– Лена! – выдыхаю, продолжая есть.
– Нет, ну ты приставал, конечно, но я тебя отшила, – хитро щурится, как лиса. Кидаю ложку на стол, стискивая челюсть. – Ну, все, все. Ты совсем ничего не помнишь? Не было ничего. Мы просто посидели, поболтали. Ты, кстати, очень даже приятный собеседник, когда выпьешь. А трезвый – хам, – опять смеется. Ладно. Нормальная девушка.
– Спасибо, действительно вкусно.
– Пожалуйста. В общем, вот, – протягивает мне какую-то открытку.
– Что это?
– Пригласительный на юбилей Одинцова. Елена Юнина плюс один, – играя бровями, сообщает мне соседка.
– Рад за тебя, я здесь при чем?
– Ты не знаешь, кто такой Одинцов?
– А должен знать?
– В данный момент – да. Тебе повезло,
