Скайлар - Грегори Макдональд

В то утро к Пеппу успел заскочить и Френк Мюррей, короткий разговор с которым проходил за закрытыми дверями. Мюррей, с обманчиво веселой улыбкой доложил, что до него дошел слух о романе Пеппа и Фейрер, а если это не просто слух, а факт, то он сильно ухудшает позицию Пеппа в бракоразводном процессе. Френк спросил, исходит ли этот слух от Марты Джейн.

Пепп не ответил. Тяжело вздохнул и оглядел стены своего кабинета, который вдруг съежился. И сам задался вопросом, почему он, шериф, не может узнать местонахождение мальчишки, тогда как весь округ, похоже, знает о том, где он провел несколько часов в ночь с воскресенья на понедельник. И неожиданно для себя открыл, что интерес общественности к этому его поступку обусловлен прежде всего тем, что за всю свою семейную жизнь он ничего такого себе не позволял.

Если этот слух не беспочвенный, добавил Френк, он настоятельно советует Пеппу прекратить всяческие отношения с Фейрер или, по крайней мере, держаться от нее подальше до завершения бракоразводного процесса.

До своего дома Пепп добрался позже, чем рассчитывал. Марта Джейн копалась в своих «доказательствах» в столовой. Молча Пепп снял с полки «Преступление и наказание» и унес с собой.

Когда он открывал дверь, Марта Джейн крикнула вслед:

— Возвращайся к шести.

Не отвечая, Пепп отметил про себя, что Марта Джейн не спросила, куда он едет и зачем ему понадобилась машина. Пепп никогда не использовал служебный автомобиль для личных дел.

Заведя двигатель старенького «Шевроле», Пепп невесело рассмеялся. Скорее всего этим вечером Марта Джейн расскажет, что он уехал за пределы округа, чтобы положить очередную порцию наркоприбыли на тайный банковский счет.

Указатель поворота к мотелю «Лас-Вегас» Пепп заметил издалека. Сейчас времени у него не было, но он решил, что заедет туда по дороге домой, с Самантой, чтобы спросить портье, проживает ли в мотеле некий… как там назвал его Скайлар… Гарри Келли… и задать этому Гарри Келли пару вопросов, если такой действительно существует и находится в мотеле, или осмотреть его номер, если Гарри Келли куда-то отъехал. Пепп знал, что портье ему это устроит.

Фейрер Келли Спиннер…

И люди знали, что Пепп и Фейрер провели воскресную ночь вместе.

Этот парень, Скайлар Уитфилд, похоже, решил подшутить над ним…

— Извини, что задержалась. — Сэмми вернулась к отцу от регистрационной стойки.

— Слушай, времени у нас в обрез.

— Я знаю.

— Сандвич?

— Конечно.

Они прошли в бар-закусочную.

Сэмми заказала сандвич с беконом, салатом и помидорами, он — ростбиф на ржаном хлебце. Оба решили выпить ледяного чая.

Столик был очень маленький. Саманта положила на него книгу и сумочку.

В этот час бар практически пустовал.

Она сжала его руку своей.

— Папа.

— Наверное, нет смысла советовать тебе не слишком расстраиваться, Сэмми. Ты знаешь, что в последние годы жизнь у меня и твоей матери не складывается. Ты, наверное, видишь сама, что сейчас мы причиняем другу другу больше горя, чем радости, и я не знаю, как можно что-либо изменить… — Эту речь Пепп подготовил по пути в аэропорт.

В лице дочери он увидел такую боль, что у него перехватило дыхание.

— Папа, разве ты не можешь обратиться за помощью?

— Ты имеешь в виду консультантов по вопросам брака и семьи? Я полагаю…

— Я о другом.

— О чем ты, Сэмми?

— О наркотиках.

— Наркотиках? — выкрикнув это слово, Пепп огляделся, чтобы понять, не привлек ли он к ним внимание посторонних. — Что ты несешь, Сэмми?

Ее руки, поглаживающие его, стали жаркими и липкими.

— Я знаю, я хочу сказать, я читала и слышала, как трудно избавиться от пристрастия к кокаину… или ты сидишь на крэке? — Вопрос прозвучал совершенно искренне, иронии в нем не слышалось. — Тебе нужна помощь.

Пепп никогда в жизни не лишался чувств. А тут у него прервалось дыхание, перед глазами все поплыло, тело превратилось в кисель. Но невероятным усилием воли он не позволил себе отключиться, выпрямил спину, расправил плечи, набрав полную грудь воздуха, проревел:

—  Сэмми!

— Я знаю. — Она вытерла глаза бумажной салфеткой. — Я понимаю, что я — последний человек, с кем бы ты хотел говорить об этом. И уж конечно, тебе бы не хотелось, чтобы я об этом узнала.

— Кто наболтал тебе эту чушь?

— В школе нас постоянно предупреждали о вреде наркотиков, папа. Даже ты приезжал раз в год и говорил нам о том, как опасно привыкание к наркотикам. И в колледже…

— Сэмми, где ты слышала, что я употребляю наркотики?

— О, папа…

— Твоя мать позвонила тебе в последние день или два и сказала, что я на наркотиках? Отвечай, да или нет.

— Да.

Кипя от ярости, Пепп глубоко вдохнул. Он-то считал, что его близость с дочерью, ее пребывание в колледже, далеко от дома, делает ее неуязвимой к инсинуациям Марты Джейн.

— Ребята всегда говорили, что наркотики могут попасть в округ Гриндаунс только с твоего…

— Они в это верят только по молодости! И в округе Гриндаунс чертовски мало наркотиков!

— Но они есть.

— Наркотики есть везде! Ты знаешь, сколько раз мы арестовывали распространителей этой дряни? — Неожиданный поворот разговора так поразил Пеппа, что он напрочь забыл цифры, которые всегда знал назубок.

— Да, — Сэмми отвела глаза. — Уничтожение конкурентов, так, папа? Об этом говорили всякий раз, когда ты…

Сандвичи и стаканы с чаем стояли рядом с сумочкой и книгой Саманты.

Ни Пепп, ни его дочь не притронулись к ним.

— Сэмми, ты действительно веришь, что я употребляю наркотики?

— Папа, ты посмотри на себя! Когда мы встретились, у галереи, ты сразу ткнулся мне в плечо, чтобы я не видела твоего лица. Глаза у тебя стеклянные. Нос красный. Губы пересохшие.

— Господи, да у меня простуда. Я не хочу заразить тебя.

— Конечно. Ты научился скрывать свою дурную привычку, ты знаешь все уловки. У тебя простуда. Поэтому ты такой бледный и тебе так трудно дышать? И где солнцезащитные очки, с которыми ты обычно не расстаешься?

— В кармане рубашки. Ты же знаешь, я ношу их по предписанию врача.

— Знаю.

— Сэмми, — Пепп старался говорить спокойно, — такого потрясения я не испытывал никогда в жизни.

— У тебя часто бывают смены настроения. — Тон Сэмми не оставлял сомнения в том, что она излагает очевидное. — Когда ты со мной, с другими людьми, все нормально. Со мной ты всегда вел себя как ребенок. С людьми, которых знаешь всю жизнь, — как незнакомец. А как только появлялась мама, ты превращался к скалу.

— У меня есть чувства. Я реагировал.

— Ты куда-то уезжаешь, пробегаешь сто миль, а потом не спишь всю ночь, притворяясь, будто читаешь. Кого ты надеялся обмануть, папа?

— Сэмми, сейчас скажи мне только одно: твоя мать говорила тебе о том, что я употребляю наркотики, злоупотребляю ими, пристрастился к ним, контролирую их продажу, до того, как я сказал ей, что подаю на развод?

— Нельзя употреблять наркотики, не пристрастившись к ним, папа. Все наркоманы думают, что могут покончить с этой привычкой в любой момент. Конечно же, я уверена, мой папочка — настоящий мужчина, и думает, что уж он-то сможет удержать под контролем свое пристрастие к наркотикам. Но это никому не под силу!

— Спасибо за лекцию. Теперь отвечай на мой вопрос.

— Она сказала мне только то, что я знала и без нее.

— Черта с два.

Сэмми вытащила из державки все салфетки и уткнулась в них лицом.

— Ты пытался застрелить Теда Каллистера.

— Никогда.

— Пытался. Когда он пришел к нам в дом.

— Сэмми, если бы я пытался застрелить Теда Каллистера, я бы его застрелил.

— Еще чуть-чуть, и застрелил бы.

— Парень-то никудышный. Сейчас сидит в техасской тюрьме за изнасилование! Это я точно знаю.

— Ты выстрелил в него через окно.

— Я выстрелил в воздух! Он уже третью ночь подряд отирался около нашего дома в два-три часа утра. Мне надоело говорить с ним. Ты хотела стать его жертвой?

— Ты сказал, что он пытался украсть наших кур.

— Я пытался как следует напугать его. И напугал! За это ты должна меня благодарить.

— У нас не было кур. — Сэмми рыдала. Вновь потянулась к руке отца. — Папа, у тебя были галлюцинации!

— Ерунда! — яростно зашипел Пепп. — Мне надо было напугать его. Я выстрелил в воздух через окно спальни. И превратил все в шутку. Все знали, что кур мы не держим. Что еще мне оставалось? Парень к тому моменту ни в чем не провинился, просто докучал нам. Разве что угонял автомобили, чтобы покататься.

— Конечно, у тебя на все найдется рациональное объяснение.

Пепп попытался вернуться в реальный мир, представил себе, как это выглядит со стороны. Он, мужчина средних лет, в форме шерифа, за столиком в баре-заку- сочной аэропорта, рядом с плачущей молодой женщиной, то и дело хватающейся за его руку.