Мифология Британских островов - Константин Королев

Эту легенду со всеми волшебными подробностями относят и к другим озерам, в том числе и к озеру Линн-Бар-фог близ Абердови, города, колокола которого воспеты в бессмертной песне.

Из Линн-Барфог пришли на землю волшебные коровы с подводных пастбищ Гуараггед Аннон. Вот легенда о происхождении валлийских черных коров, как ее рассказывают в Кармартеншире:

«В прежние времена в окрестностях Линн-Барфог, озера, лежащего в холмах у Абердови, жили волшебные девы. Они, бывало, прогуливались в сумерки по берегу в зеленых одеждах и с белыми, как молоко, псами. Собаки эти пасли стада таких же белых коров, которых называли Гуартеги-лин, то есть озерные телки. Как-то старику фермеру из Диссиманта посчастливилось поймать одну из этих волшебных коров, приблудившуюся к его стаду. С того дня фермер начал богатеть. Таких телят, такого молока, масла и сыра, как от белой коровы, никто в Уэльсе не видывал, да и не увидит больше. Слава о Фуух Гифеллиорн (так звали корову) разошлась по всей округе. Бедный фермер стал богачом, хозяином огромного стада. Но однажды ему взбрело на ум, что волшебная корова стареет и пора откармливать ее на мясо.

Недобрый замысел удался на диво. Никогда с тех самых пор, как придумали говядину, не было на земле такой тучной коровы. Настал день забоя, и соседи сошлись посмотреть, как будут делить небывало жирную тушу. Фермер уже подсчитывал прибыль от продажи мяса, а мясник засучил рукава. Корова жалобно мычала и умоляюще смотрела на хозяина, но он все равно связал ее, а мясник поднял молоток и, размахнувшись, ударил ей прямо между глаз. И тут — гляди-ка! — по окрестным холмам разнесся громкий крик, молоток мясника прошел сквозь голову чудесной коровы и зашиб девять зевак, стоявших рядом, а сам мясник завертелся волчком, потеряв опору. И тут пораженные соседи увидали женщину в зеленом платье, которая появилась на утесе высоко над озером и громко позвала:

Dere di felen Emion,Cyrn Cyfeiliorn-braith y Llyn,A’r foci Dodin,Codwch, dewch adre.(Сюда, Золотая Наковальня,Рогатая озерная бродяга,И вы домой бегите,Безрогие телята!)

И тут встрепенулась и бросилась домой не только чудесная корова, но и все ее потомство до третьего и четвертого колена исчезло в воздухе над холмами, и никто их больше не видал. Всего одна корова осталась у фермера, и та из молочно-белой стала черной, как ворон. Фермер в отчаянии утопился в озере, а его черная корова стала родоначальницей нынешней валлийской черной породы».

Легенда о Меддигон Меддфай также повествует о чудесном скоте, а заодно вводит в свод преданий о чудесных женах. Слово «меддигон» означает «врач»; легенда объясняет, откуда на земле бриттов взялись лекари.

Фермер из прихода Меддфай купил на ближнем рынке ягнят и пустил их пастись у озера Линн-и-Фан-Фах у Черной горы. Когда бы он ни пришел проведать ягнят, перед ним появлялись три прекрасные девы, выходившие из озера прогуляться по берегу. Он не раз пытался догнать и поймать их, но всегда безуспешно: чаровницы ускользали в воду, поддразнивая его такими словами:

Cras dy fara,Anhawdd ein dala.

Что в буквальном переводе означает:

Печешь свой хлеб,Не поймаешь нас.

А в более поэтическом изложении может значить:

Смертный, вкушая печеный хлеб,Не узнает любви озерных дев.

Однажды фермер нашел на берегу кусок мокрого озерного хлеба. Он схватил его и тут же проглотил. На следующий день ему посчастливилось поймать дев на берегу. Он провел с ними немало времени и наконец набрался храбрости предложить одной из них выйти за него замуж. Та ответила, что согласится, если он сумеет назавтра отличить ее от сестер. Молодому фермеру это условие показалось очень трудным: девушки были так похожи, что он не мог найти в них никакого различия. Однако он сумел заметить оторвавшийся ремешок на сандалии своей избранницы и по этой примете узнал ее на следующий день. Дева сдержала слово и, покинув озеро, отправилась с юношей на ферму. Прежде чем уйти, она вызвала из озера и увела с собой семь коров, двух волов и быка. Молодая жена предупредила, что останется с фермером до тех пор, пока он не ударит ее три раза без вины. Несколько лет они прожили мирно, жена родила фермеру трех сыновей, которые впоследствии стали знаменитыми Меддигон Меддфай. Но однажды, собираясь на ярмарку, фермер попросил жену придержать лошадь. Она согласилась, но замешкалась, и он шутливо ударил ее по руке перчаткой — три раза.

Этого оказалось вполне достаточно, чтобы дева сочла договор нарушенным. Она ушла от фермера, захватив с собой семь коров, двух волов и быка. Волы в тот час как раз пахали поле, но немедленно явились на ее зов и утащили соху за собой в озеро. Борозда, которую они пропахали до берега, сохранилась по сей день. Позже озерная дева явилась своим сыновьям в долине Кум-Меддигон и подарила им волшебную шкатулку, в которой лежали снадобья чудесной силы, с помощью которых сыновья и прославились как искусные лекари. Звали их Кадоган, Груффид и Эмион, а имя фермера было Риваллон. Риваллон и его сыновья с вышеназванными именами были врачами Рис Крига, лорда Диневора, сына последнего валлийского правителя. Все это случилось около 1230 г.

Озерная дева Гуарагедд Аннон. Из книги У. Сайкса «British Goblins».

Другая, более поздняя и подробная версия этого предания гласит, что влюбленный фермер услыхал об озерной деве, которая катается по озеру на золотой лодочке с золотыми веслами. У нее длинные золотые волосы, а лицо бледное и грустное. И так ему захотелось взглянуть на эту деву, что в канун Нового года он пришел на берег озера и стал ждать наступления первого часа. Когда урочный час наступил, фермер и в самом деле увидел деву в золотой лодочке, которая тихонько гребла по озеру от берега к берегу. Он долго не отрывал от нее зачарованного взгляда, а звезды тем временем уже померкли, луна скрылась за утесом, и близился холодный серый рассвет. И тут прекрасная дева стала удаляться. Охваченный страстью, боясь потерять ее навсегда, юноша крикнул: «Постой, останься! Будь моей женой!» Но дева только тихонько вскрикнула и исчезла. Ночь за ночью молодой фермер проводил на берегу озера, но дева больше не появлялась. Юноша забыл себя, похудел и иссох, лицо его стало воплощением грусти и отчаяния. Пошел он просить совета у жившего в горах провидца, и тот сказал, что завоевать сердце девы можно, принеся ей в дар хлеб и сыр. Получив этот совет, который вполне соответствовал образу мыслей валлийца, фермер завел обычай бросать в волны озера караваи хлеба с сыром. Начал он в канун Иванова дня и продолжал приносить угощение из ночи в ночь, но никто не отвечал на его жертву. Однако юноша возлагал большие надежды на канун Нового года. Наконец долгожданная ночь пришла. Одевшись в лучшее платье, он захватил семь больших караваев белого хлеба и круг отличного сыра и отправился к озеру. Там он дождался полуночи и медленно и торжественно опустил в воду один за другим семь караваев, а следом со вздохом отправил сыр. И настойчивость его наконец была вознаграждена. Появился волшебный челн, прекрасная дева приблизилась к суше, вышла на берег и согласилась взять юношу в мужья. Был заключен упомянутый выше договор относительно рукоприкладства; в приданое девушка привела волшебную скотину. Они прожили вместе четыре года, и вот однажды пригласили их на крестины. Посреди обряда дева вдруг расплакалась. Муж сердито поглядел на нее и спросил, что стряслось. Жена отвечала: «Бедный малютка входит в мир греха и печали, горести ожидают его, как же мне не плакать?» Тогда муж раздраженно оттолкнул ее. «Предупреждаю тебя, муж мой, — сказала дева, — ты ударил меня первый раз». Прошло сколько-то времени, и позвали их на похороны того ребенка, на крестинах которого они когда-то побывали. Вопреки всему дева смеялась, пела и плясала. Муж снова разгневался, но озерная дева отвечала на его вопрос: «Милый крошка избежал горестей, ожидавших его, и теперь вечно будет невинен и счастлив. Как же мне не радоваться?» И снова муж оттолкнул ее, и снова она предупредила его: мол, ты ударил меня уже дважды. Вскоре позвали их на свадьбу. Невеста была молода и хороша собой, а жених — дряхлый беззубый старый скряга. Посреди венчания дева заплакала и на вопрос мужа ответила: «Правда венчается со старостью из жадности, а не из любви. Лету и зиме не бывать в ладу — дьявольский это союз». Разозлившись, муж оттолкнул ее от себя в третий — и последний — раз. Жена взглянула на него с нежной любовью и упреком и сказала: «Три раза ты ударил — прощай, муж!» — и скрылась. Он никогда больше не видал ни ее, ни скота, который она принесла в приданое.

Сочетание мифа с упоминанием церковных обрядов, как и введение в эту историю сыра, вполне соответствуют духу Уэльса. Удивительно, насколько часто упоминается сыр в камбрийском фольклоре: едва ли не все фейри едят сыр, и даже в «Мабиногионе» наряду с прекрасными дамами, отважными рыцарями и поэтическими чудесами фигурирует сыр. Уместно, пожалуй, снова вспомнить о Шекспире. Его Фальстаф говорит: