Мифология Британских островов - Константин Королев

Как все родственные им гоблины, эллилдан, разумеется, показываются в болотистых местах. Они пляской заманивают запоздалого путника в трясину. Впрочем, как заметил один остроумный валлиец, «бедные эльфы теперь захирели и помирают с голоду, и огоньки их навеки погасли, потому что фермеры осушили болота, и где в тростниках прятались выпи да кулики, теперь растут ячмень и картошка».

Пука — другое название эллилдан, как английский Пак — другое имя блуждающего огонька. В обоих случаях короткое имя звучит более поэтично и больше распространено. Имя Пак первоначально относилось к целому семейству английских фейри, и до сих пор мало кто из эльфов пользуется у нас большей популярностью, чем Пак, несмотря на все его проказы. Отчасти этой популярностью он обязан поэтам, особенно Шекспиру. Отдадим должное Барду за его подробное и достоверное изложение фольклора: это особенно интересно ввиду обвинений, предъявленных ему за неточность в изложении английских преданий.

Пука. Из книги У. Сайкса «British Goblins».

В Уэльсе существует легенда, что Шекспир узнал о валлийских фейри от своего друга Ричарда Прайса, сына сэра Джона Прайса, аббата Брекона. Говорят даже, что действие «Сна в летнюю ночь» первоначально разыгрывалось в романтическом Глене-Клидах, в Бреконшире, — фантазия столь же легкая и воздушная, как сам Пак. (Судя по письму поэта Кэмпбелла, считалось, что Шекспир лично посещал волшебную долину. «Не далее как вчера, — писал Кэмпбелл, — я узнал, что существует вероятность — почти уверенность, — что Шекспир навещал друзей в том самом городе [Брекон в Уэльсе], где родилась миссис Сидон, и там он нашел глен, известный под названием “Долина Пака", главного действующего лица действия “Сна в летнюю ночь”».) Как бы то ни было, Кум-Пукка существует на самом деле; и до того как в этой долине построили металлургический завод, гоблинов там водилось больше, чем, как говорят в народе, благочестия в голове у методиста. В Уэльсе есть и другие местности со сходными названиями, и проказы Пака хорошо помнят местные старожилы. Все разнообразие проделок, приписанных ему народной фантазией, выражено Шекспиром в словах, вложенных Бардом в уста самого Пака:

Ну да, я — Добрый Малый Робин,Веселый дух, ночной бродяга шалый.В шутах у Оберона я служу…То перед сытым жеребцом заржу,Как кобылица; то еще дурачусь:Вдруг яблоком печеным в кружку спрячусь,И лишь сберется кумушка хлебнуть,Оттуда я к ней в губы — скок! И грудьОбвислую всю окачу ей пивом.Иль тетке, что ведет рассказ плаксиво,Трехногим стулом покажусь в углу:Вдруг выскользну — тррах! — тетка на полу.Ну кашлять, ну вопить! Пойдет потеха!Все умирают, лопаясь от смеха,И, за бока держась, твердит весь хор,Что не смеялись так до этих пор…[47]

Пука. Из книги У. Сайкса «British Goblins».

Однако в своем подлинном облике Пука выглядит забавным эльфом. Известно, что валлийский крестьянин, которого попросили описать внешность Пуки, изобразил угольком следующее существо:

Самая известная история о Пуке заключается в том, что некий фермер, возвращаясь домой после работы или с ярмарки, увидел перед собой огонек. Присмотревшись, он различил маленькую темную фигурку, державшую над головой фонарик или свечу. Он долго гнался за огоньком и вдруг очутился на краю страшной пропасти. Из глубины доносился рев бурного потока. В тот же миг гоблин с фонариком перепрыгнул через расщелину, на другой стороне поднял фонарик высоко над головой, потом с громким злорадным хохотом задул огонек и исчез в холмах, оставив фермера в темноте на краю обрыва. Фермер в итоге добрался до дома, но какого страха он натерпелся — этого не передать словами.

Под общим названием «коблинай» известны фейри, обитающие в шахтах, каменоломнях и в пещерах Уэльса. Коблинай соответствуют классическим гномам. Слова «коблин» имеет два значения: «стуканец» и «дух, демон». Не отсюда ли происходит слово «гоблин»?

Под этим названием валлийские шахтеры знают маленьких фейри, которые обитают в шахтах и указывают легким постукиванием или шорохом местонахождение богатых рудных жил. Эти фейри обитают в тех местах, где лежат подземные богатства, а также в пещерах и укромных горных ущельях. Говорят, что коблинай ростом в пол-ярда и очень уродливы на вид, зато добродушны и дружелюбны к горнякам. Наряд их напоминает одежду шахтера, и они носят с собой маленькую кирку, молоток и фонарик. Они усердно трудятся, нагружая руду в ведра, бегают по трекам, крутят крошечные лебедки и стучат как сумасшедшие, но толку от их работы нет. Если горняк болтает о них попусту, они со злости швыряют в него камни, но и от камней этих никому вреда не бывает. Однако горняки стараются не раздражать коблинай, потому что их появление приносит удачу.

Шахтеры, вероятно, не суевернее прочих людей: многие из них с возмущением отрицали, что им вообще свойственны суеверия, но поверить в данном случае означало бы поставить шахтеров вровень с непогрешимым Божеством.

Некоторое время назад в «Освестри адвертизер» сообщалось, что «на угольной шахте курьером наняли женщину, и поскольку она выполняла свои обязанности рано утром, то встречалась множеству шахтеров, идущих на работу. Некоторые из них искренне уверены, что встретить женщину поутру — дурная примета; в итоге они, не сумев добиться ее увольнения другими средствами, объявили управляющему, что не выйдут на работу, пока женщину не уволят». Это было в июне 1874 г. В 1878 г. в газетах сообщали о рабочих каменоломни в Пенрине, отказывавшихся работать в праздник Вознесения. «Отказ этот происходит не от религиозных чувств, но от старого и распространенного суеверия, что, если выйти на работу в день Вознесения, неизбежно случится несчастье. Несколько лет назад управляющие убедили рабочих пренебречь приметой — и каждый год случались несчастья, что вполне объяснимо, учитывая объем работ и опасный характер труда горняков. Однако в этом году рабочие единодушно отказались работать».

Не приходится удивляться суеверию горняков. Их жизнь проходит в темных шахтах глубоко под зеленой поверхностью земли, среди каменных стен, на которые от шахтерских фонариков падают уродливые тени. Неудивительно, что воображение (а современные валлийцы, потомки бриттов, обладают чрезвычайно живым воображением) создает из этих теней причудливые образы гномов и коблинай, призраков и фейри. Заслышав таинственное постукивание, которое, как наверняка известно, производится не людьми, и найдя на месте, где слышались необъяснимые звуки, богатые жилы металлов, поколеблются самые упорные скептики. Наука поясняет, что стук этот может происходить от капель воды, стекающих по трещинам в пустоты горной породы, и в самом деле указывать на присутствие металлов.

Пока Пристли не сумел поймать и загнать в бутылку демона, существующего в форме углекислого газа, товарищи шахтеров, насмерть пораженных в недрах земли невидимым врагом, приписывали случившееся проискам сверхъестественных сил. Столкнувшись с тем, что теперь называется взрывом рудничного газа, который калечил и убивал людей, выжившие не сомневались в том, что столкнулись со злым подземным духом. Отсюда и возникла вера — ныне, возможно, почти исчезнувшая — в подземных василисков, убивающих взглядом. Когда стало ясно, что шахтеров убивает воздух, которым они дышат, а не то, что они видят; когда химия отняла у царства фейри рудничный газ, вера в василисков и огненных духов лишилась пищи. Объяснение существования «стуканцов» появилось совсем недавно и, пожалуй, менее наглядно и убедительно.

Коблинай — карлики; появляются они в разных местах, но народная фантазия убеждена, что прежде всего обитают они в копях или пещерах. Их жилища скрыты от взглядов смертных. Если кто встречается с ними в горах или копях — значит, коблинай на время покинули свои убежища, столь же призрачные, как они сами.

Существует по крайней мере одно описание их тайного убежища, открывшегося глазам человека. Я нашел его собрании валлийских легенд, изданных преп. Эдмундом Джонсом.

Предание говорит, что некий Уильям Эванс из Хафодафела рано утром шел по склону Маячной горы и увидел угольные копи фейри, в которых деловито трудились маленькие человечки. Одни рубили уголь, другие насыпали его в мешки, третьи навьючивали эти мешки на лошадей и т. д., и все это происходило в полной тишине. Уильям подивился такому зрелищу, тем более что он прекрасно знал, что в этом месте не было никаких копей. О нем сообщается, что Эванс — человек «известный своей правдивостью» и, более того, «солидный человек, который не опустится до выдумок».

В тех же хрониках находим свидетельства, что коблинай могут порой забредать далеко от дома в свободное от трудов время.