Конец легенды - Денис Ватутин

Говорили мы негромко, вполголоса, будто действительно забрались в чужой дом…

Туман мягко обволакивал нас, и в основном (кроме слабого мерцания света впереди) мы видели только рукотворные каменные плиты под своими ногами, с нанесенной на них кое-где геометрической насечкой довольно странного характера. Стыки на камнях были сырыми и местами упирались в слякотные лужи, натекшие из конденсированной влаги в воздухе.

— Что могут означать, интересно, эти змеи? — спросила Джей вслух, как бы обращаясь к туману.

— Я думал над этим, — негромко сказал я. — Вообще Уроборос опоясывает собою Землю… Может, это намек на сеть психотронных спутников, которые висят на орбите Земли и Марса? Но для простого намека это выглядит слишком претенциозно, не находишь?

— Да черт их знает, этих военных, чего они там намудрили, — отмахнулась рукой Джей.

— Да, но описание Города Змей, — возразил я. — Этот кристаллический вал был принят кем-то очень давно за хвост гигантского змея. Вот и думай тут…

— Может, это какой-то намек на природное явление? Типа ключа там или подсказки, как попасть в объект. Может, этот змей — намек на бурю, которая опоясывает вершину?

Отшельник крутил головой то к Охотнице, то ко мне, и сквозь забрало шлема на его заросшем лице можно было увидеть что-то похожее на недоумение…

— Ты думаешь, зона локального давления, которая и создает бурю, и является причиной возникновения этого кристаллического барьера? — спросил я у Джей. — Ну версия вполне здравая, по крайней мере пока сойдет за объяснение…

Мы двинулись дальше, вперед, к тревожному золотистому сиянию… Впереди, в тумане, показалось какое-то темное пятно. Мы остановились — пятно стало приближаться. Холодный пот прошиб меня: оно обретало силуэт человеческой фигуры трех метров роста…

— Что за… — Слова застыли в горле Джей, а у меня вновь заболел затылок и стали трястись руки…

Силуэт имел покатые плечи, неестественно круглую голову и короткие ноги. Он сливался с туманом и, казалось, двигался, не шевеля ногами…

И тут… в наших шлемофонах раздалось многоголосое птичье чириканье, явно исходящее от призрачной фигуры… Затем оно сменилось каким-то рокочущим скрежетом и свистом…

Я изо всех сил боролся с приступом дикого животного ужаса…

— И что? — вдруг раздался в моей голове безликий голос с низким тембром.

Я замер, чувствуя, что мое тело деревенеет…

— И что? — повторил голос. — Ты? Кто? Нет… Тебя нет и… О-о-о-о-о-о-о!!! Ы-ы-ы-ы-ы-ы!!!

От этих протяжных звуков забегали по телу мурашки — захотелось убежать и спрятаться…

— Б-бу-уартуро-о-о… Гру-у-у-уххора-а-а-а… — словно пробуя звуки на вкус, произносило это нечто непонятно как и непонятно что…

Заныло сердце… Я понял, что не могу пошевелиться, а главное — силуэт пугал не только звуками, но и размером, и абсолютной безликостью, нечеткостью очертаний… Казалось, что это просто сгусток темного тумана.

Где-то прозвенел глухой и раскатистый медный гонг…

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! — завизжало нечто.

Звук начал набирать высоту, и нестерпимо заболела голова и зазвенели барабанные перепонки…

Я вдруг неожиданно вспомнил все те моменты в своей жизни, когда был неправ, те моменты, которые я так хотел забыть, стереть из памяти, вычеркнуть… Обида на самого себя сдавила мне горло, а из глаз брызнули слезы и потекли по щекам горячими ручьями…

Как я ошибался! Вся моя жизнь состояла из одних ошибок… Боже… Идиот… Кретин… Я недостоин… Недостоин жить… Да… Смерть — вот что спасет меня… Спрячет, укроет в милосердной тьме! Да! Спасибо, спасибо тебе!..

Я вдруг рухнул на колени, продолжая со страхом и благоговением взирать на пугающий силуэт в тумане.

— Мм!!! — тоскливо завыло нечто, плавно покачиваясь в клубящейся атмосфере, словно соглашаясь с моими мыслями…

Моя рука явно совершала какое-то движение… Я аккуратно расстегнул кобуру на поясе, медленно вынул из нее револьвер, медленно, как в кошмарном сне, взвел курок и поднял на уровень забрала, развернув к себе черную пасть дула…

Спасибо тебе, Гора Мертвых: в твоей смерти есть жизнь — ожидание покоя и совершенства… И зачем нам нужна эта мелкая возня?

Вот в чем и есть тайна всего сущего! Я внезапно все понял! Смерть! Люди боятся ее, избегают, клеймят на разные голоса — и это логично: совершенство и истина не должны быть у всех на виду! Чтобы принять их, надо пройти через сомнения, отказаться от собственного несовершенного эго, которое способно только на ошибки, действия которого не влияют на мир, который оно так отчаянно пытается менять… Мы называем сокровенные мечты снами, а что есть сон, как не модель смерти? Уход от бытия? И об этом никто не задумывается! Все кричат о жизни, которую нужно беречь, и убивают за нее! Значит, результат важнее самой идеи — иначе все уже поняли бы полный абсурд человеческой сущности! Наконец-то я все понял!!! Истина всегда была рядом со мной, а я избегал ее! Жизнь — это вспомогательный этап перед настоящей смертью! И все древнейшие цивилизации так и считали! Это ВЕЛИКАЯ ПРАВДА!!! Если Ирина умерла, значит, она уже спасена, вырвалась из цепи противоречий! За нее можно быть спокойным! Это как страх в ожидании своей очереди в кабинет зубного врача — а ведь достаточно его просто пересилить! Я тоже хочу умереть! Так хочу! И эта мысль не рождает у меня ничего, кроме океана вселенского счастья…

Я продолжал сосредотачиваться на черной точке ствольного дула, которая затягивала меня в эту бесконечную бархатную бездну радости… Благословенны убийцы, что высвобождают души убиенных! Благословенны упрощающие материю! Их миссия трудна и не оценена людьми… Недаром стихийные бедствия убивают как бы случайно, без злобы или радости — сама природа пытается подсказать нам выход к гармонии…

Я словно бы видел вокруг себя затылком, ушами, мозгом… Отшельник и Джей лежали вповалку на каменной площадке, слегка вздрагивая в конвульсиях… От кристаллического вала во влажном воздухе пробегали короткие змейки электрических разрядов, цепочкой тянущиеся к милой и прекрасной спасительной фигуре. Ее округлая верхняя часть стала вытягиваться наподобие щупальца, на кончике которого появилась плоская клиновидная голова… Разряды потрескивали. Энергия! Смерть высвобождает массу энергии! Я чувствовал приближение всемогущества… Я растягивал удовольствие, как мог, — мой палец медленно коснулся курка, слегка надавливая на него… Неотвратимо приближая вечность… Неотвратимо…

— У-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у! — выло прекрасное создание Холхочох, открывшее мне тайны мироздания…

— Странный, — раздался в моей голове знакомый голос, звучащий с легким эхом, бесцеремонно вторгшийся в ласковую Песнь Смерти. — Не слушай ты Сета[35]: он гонит…

Я, не отрываясь от глядящего мне в глаза ствола пистолета, переключил внимание на источник звука: в тумане так же призрачно сгустилась фигура Дарби, с его неизменной улыбочкой в виде канцелярской скрепки. Только в его груди была почерневшая дыра от пули, с запекшейся кровью по краям.

Я почувствовал сильнейшую досаду и полную неуместность появления здесь этого персонажа.

— Тебя же убили, Дарби? — почти не разжимая губ, сказал я.

— Я тебе про что и толкую, — поморщился тот, — вот убили меня, к примеру, из-за всей этой вот дребедени… Я сейчас столько всего понял, чего тебе пока не понять…

— Ну, конечно, — скептически ответил я под вой замечательного существа, — ты ведь у нас самый умный!

— Я не умный, — возразил Дарби с тоской в голосе, — я — мертвый, понимаешь? Мертвый!

— Не кричи, ты обидишь Хозяина Горы, — полушепотом попросил я.

— Сета, что ли? — скривился Дарби. — Да никакой он не хозяин: обыкновенная волновая флуктуация, к тому же персонифицированная. Я тебе хочу сказать, что тебе умирать сейчас нельзя. Если бы я не был таким глупцом, меня бы не убили, а ты бы не потерял Ирину, и уехал бы сейчас с ней, как собирался, далеко-далеко, понимаешь? А не торчал бы сейчас тут, в Городе Змей, с пистолетом во лбу… Не соверши ошибки, как я, прошу тебя — я не могу ничего изменить или повлиять, просто послушай свой разум… Он у тебя есть…

— Замолчи, — прошептал я, в благоговейном ужасе глядя на приближающуюся ко мне змеиную голову. — Не верю ни единому твоему слову, сгинь…

— Может, тогда поверишь мне? — произнес низкий бархатный баритон.

Я бросил на Дарби, как мне показалось, уничтожающий взгляд, но это был уже не Дарби. Кожа его стала пепельно-серой, черты лица резкими и массивными, брови черными и густыми.

— Дядя? Это ты? — растерянно пробормотал я.

— А ты думал, это налоговый инспектор? — Сатана нахмурился. — Дарби-то тебе все правильно изложил: его не послушал, так меня послушай…

— Дядя, я прошу тебя, не мешай, — я умоляюще поглядел на него, чувствуя, как мой палец сильнее надавливает на спусковой крючок. — Я познаю Истину, а ты со своими разговорами…