Возвращение надежды - Александра Торн

Не давая себе заботы постучать, она распахнула дверь, рассчитывая застать Эльке в слезах. Но та сидела в кресле и смотрела в окно. В темноту. Челюсти сжаты. На щеках горели красные пятна.

– Все мужчины сволочи, даже когда стараются ими не быть. Я все время удивляюсь, почему все-таки женщины с ними связываются? – провозгласила Вельвет без всякой преамбулы.

Эльке даже и не заметила, что Вельвет начала разговор с середины. А чего тут ходить вокруг да около.

– У Патрика просто настоящий талант делать мне больно, – ответила она сквозь сжатые зубы. – Я чувствую себя самой большой дурой на свете.

– Нет, дорогая, ты ошибаешься. Ты не первая и не последняя, кого любовь сделала дурой. Можешь в этом не сомневаться. Имя нам – легион.

Эльке вскочила на ноги и принялась ходить.

– Значит, и ты тоже? И поэтому замуж так и не вышла?

– Милая, замуж я не вышла, потому что никто не звал.

Эльке резко остановилась.

– Но ты такая красивая!

– Красота в этом деле не самое главное. Давно это было. Я тогда подошла почти вплотную к тому, что называется замужеством. Ремеслом своим, конечно, уже не занималась. Но все равно ничего не получилось. Он божился, что любит, но не может смириться с моим прошлым. Хотя знал, что я, если бы не стала заниматься этим, то умерла бы с голоду. Ну спроси меня, спроси, что я об этом думаю. Я тебе отвечу, что глупость все это и ханжество. Их, видите ли, заботит женская непорочность. Они вон какие добродетельные! Вернее, на них пробу ставить негде, а вот жену им подавай непременно добродетельную. Вот так вот. – Вельвет хрипло засмеялась. – Такая шлюха, как я, знает этих скотов вдоль и поперек.

– Не говори о себе так. Ты не шлюха. Ты самая милая и добрая, я таких больше не встречала. Все твои девушки, они так тебя любят, и, может быть… может быть, да что я говорю «может быть» – обязательно появится мужчина, который тебя полюбит.

– Обязательно, говоришь? А может быть, скорее свиньи начнут летать по небу. – На этот раз в смехе Вельвет чувствовалось настоящее веселье. Ей все-таки удалось немного отвлечь Эльке. – Я внимательно следила за Патриком, когда он уходил, и, если это будет для тебя утешением, скажу: выглядел он не очень счастливым. Ты ведь знаешь, во всем, что касается противоположного пола, я большой знаток. Так вот, ответственно заявляю – ты ему совсем не безразлична.

Эльке пожала плечами:

– Ну и что?

– Он мужчина, дорогая, мужчина, у него есть свои мужские потребности. У тебя не было никакого права ожидать, что он проведет остаток своей жизни в одиночестве. Разве он мог знать, когда женился, что ты потеряешь мужа? Представь, какой это был для него удар.

– Если ты не возражаешь, я бы не хотела больше говорить о Патрике. Есть много других, более важных дел.

– Каких, например, дорогая? – спросила Вельвит, чувствуя облегчение.

– Надо открывать булочную. Через месяц Рождество, а у нас в это время самая работа. – Эльке тяжело сглотнула слюну, вспомнив, как она собиралась отметить эти праздники.

Она чувствовала себя разбитой на мелкие осколки. Слава Богу, хоть булочная осталась.

Работы предстоит прорва. В это время всегда было много заказов.

– Ты считаешь, что сможешь вести хозяйство одна? – спросила, как всегда, практичная Вельвит.

Этот вопрос постоянно Эльке задавала себе.

– Пока не знаю. Надо попробовать.

Глава 13

Эльке сидела за конторкой и просматривала бухгалтерские книги.

Нет, из такой финансовой дыры выбраться, наверное, уже не удастся.

Возвращаясь домой три недели назад, она, конечно, знала, что одной дела вести будет трудно, но все-таки надеялась. Надеялась на рецепты Отто, на его проворных, смекалистых помощников и на добрую репутацию, которую они с Отто завоевали за все эти годы. Но больше всего она надеялась на себя.

Но надежды эти вскоре растаяли как дым. Без чудесных рук Отто его рецепты мало что значили. Заказы в булочной резко сократились, потому что, с одной стороны, клиенты почувствовали снижение качества, а с другой – не хотели иметь дела с женщиной, которая водит дружбу с обитательницами публичного дома.

Все это можно было бы в конце концов преодолеть, но Эльке нужно было в первую очередь преодолеть себя. Тот первый день, когда она, взобравшись по лестнице, вошла в свою квартиру, был одним из худших дней в ее жизни.

В детской все ждало ребенка. В гардеробе висела одежда Отто, и казалось, он может войти в спальню в любой момент. Каждый предмет мебели будил воспоминания, от большинства из которых становилось нестерпимо больно. За каждым углом таился Отто, в воздухе все еще висели те грубые слова, которые она ему когда-то говорила.

Прошлое Эльке ужасало, а в будущее она заглядывать едва осмеливалась. Вся беда была в том, что комнаты остались прежними, но сама она изменилась, причем настолько, что это разрывало ей сердце.

Только сейчас она поняла, насколько искусственная атмосфера публичного дома защищала ее от реальности. Там постоянно кто-то приходил и уходил, кто-то смеялся, а порой плакал, там она никогда не чувствовала себя в одиночестве.

В тот первый вечер дома она решила поработать как следует. Не спала всю ночь, пекла, чтобы утром открыть булочную. Но это была самая ее большая ошибка из всех.

Утром, когда появились несколько клиентов, она не смогла сдержать слез. А им не слезы ее были нужны, а кусочек пирога и чашечка кофе. Неудивительно, что больше они у нее уже не появлялись.

Эльке бы выждать пару дней и дать всему успокоиться. Так нет же, неприятность наслаивалась на неприятность. Один из помощников Отто обварился кипятком. Она быстро нашла ему замену, но квалифицированный пекарь остался всего один, и поэтому качество продукции снизилось еще больше. Она была вынуждена объявить своим постоянным клиентам, что отказывается от приема специальных заказов.

Этим утром к ней зашла Кэролайн Гробе.

– В городе появился новый пекарь, – объявила она, – мистер Дитц. Он собирается открыть свое собственное заведение. У тебя, я вижу, дела не клеятся. Может быть, подумаешь, не продать ли булочную, пока еще возможно.

Эльке отложила в сторону бухгалтерскую книгу и поняла, что надо соглашаться. Положение дел и без того достаточно скверное, но если появится конкурент, тут и говорить нечего. Она оглядела зал, думая о деньгах, которые Отто затратил на меблировку дома. Дадут ли за него настоящую цену?

И самое главное, вот продаст она булочную и что дальше? Куда идти, что она будет делать без дома, без средств?

Куда бы Эльке ни обращала взор, везде были одни тупики. Вот примерно так же она чувствовала себя в тот день, когда похоронила родителей. Только сейчас не знала, хватит ли сил начать все сначала.